Джуди Лайн - Парус надежды

— София — мать Кристины. И моя мать тоже. Нина, Лучано женится на моей матери.

Нина подняла голову и встретилась глазами с пронзительным взглядом Фредерико. Внутри она вся похолодела. Казалось, что внезапный шок вдруг заморозил все ее чувства. Зато голова лихорадочно работала.

Как теперь признаться ему в том, что она и Лучано связаны родственными узами? Да, Фредерико действительно заинтересован в браке Лучано. Эта заинтересованность гораздо серьезнее и глубже, чем Нина себе представляла. София — мать Фредерико. И мать Кристины. А Лучано — отец Кристины. Значит, Лучано женится на матери своей дочери. Выходит, Кристина пока что тоже незаконная дочь. Господи, запутаться можно!

Нина даже не стала спрашивать, почему эти отношения такие запутанные. Важнее всего для нее было другое: она сама здесь по-прежнему ни при чем.

Она просто Нина Паркер, незаконная дочь Лучано Трезини, которая всю жизнь прожила в Англии. А у Лучано, кажется, и без нее достаточно сложные семейные отношения. Значит, чем скорее она уедет отсюда, тем лучше. Если она останется, то правда неизбежно выйдет наружу, ведь Фредерико не успокоится, пока не узнает, зачем все-таки она приехала на Сицилию. А сказать ему правду теперь невозможно.

— Раз… раз приезжает твоя мать, мне нужно побыстрее привести дом в порядок и уехать, — ровным голосом проговорила Нина.

Руки Фредерико бессильно повисли. Кажется, он был поражен. Его темные глаза вопросительно смотрели на Нину.

— О твоем отъезде не может быть и речи, — твердо заявил он. — И разве ты не хочешь узнать, почему в нашей семье все так сложилось? Почему моя мать только сейчас выходит за Лучано, за отца своей дочери?

Нина пожала плечами, сама удивляясь, откуда у нее взялись на это силы. Но ей необходимо сохранить остатки гордости:

— Фредерико, меня все это не касается, — задумчиво и тихо проговорила она. — Правда, теперь я понимаю, почему ты так хотел изолировать меня. Ведь женщина, на которой должен жениться Лучано, — твоя мать. Естественно, ты не желал, чтобы я им помешала в такой ответственный момент. И, разумеется, я должна уехать до того, как твоя мать будет здесь.

Нина повернулась и хотела было пойти в дом, но Фредерико в гневе крепко схватил ее за плечо.

— Нина, ты никуда не поедешь. И ничего не будешь убирать, здесь и так очень чисто. Вначале ты должна объяснить мне все.

Объяснить? Сказать, зачем она искала Лучано? Но ведь теперь это уже не имеет значения?

— Что я должна тебе объяснить? Мне нечего сказать. Мы с тобой оба люди неглупые. Подумай потом об этом сам, когда я уже уеду.

В его глазах сверкнуло отчаяние.

— Наверное, я все-таки глупый. Ты считаешь, что я сам должен все понять, но я ничего не понимаю. Ты что, все еще сердишься на меня за то, что я просил Лучано подтвердить, что ты никогда не была его любовницей? Но разве ты до сих пор не поняла, почему я сделал это? Ты наводила справки о Лучано, и я решил, что ты его бывшая подруга. Конечно, вскоре я понял, что ты не из таких, но все равно между вами существует какая-то связь. И, кроме того, ты была права, это действительно дело чести, моей и моей матери. Ей и так пришлось много страдать, я не мог допустить, чтобы ее брак в последнюю минуту сорвался.

— Именно поэтому я и уезжаю. — Нина шагнула назад. — Именно потому, что твоей матери сейчас и так очень непросто! Фредерико, будет лучше, если твоя мать никогда меня не увидит. Наверное, ты и правда глупый, раз сам этого не понимаешь. — Нина должна была сказать это. Ей было очень тяжело, но другого выхода не оставалось. Наверное, теперь Фредерико сам жалеет, что подобрал ее на грязной улице в Палермо.

— Лучано не мог сказать тебе, что я никогда не была его любовницей! — выдохнула она.

— Ты о чем? — пораженно воскликнул Фредерико.

Его гнев ничуть не испугал Нину. Ее душа словно заледенела, она перестала что-либо чувствовать. Но она твердо решила покончить с этой историей, прежде чем здесь появятся его мать и сестра.

— Если Лучано сказал тебе, что не знает меня, то он солгал, — проговорила она. — Если ты сам еще этого не понял, то мне придется тебе все объяснить. — Она немного помолчала, чтобы перевести дух. — Разумеется, он не стал тебе признаваться, — решительно заговорила она. — Он ведь женится на твой матери! Может, вы с Лучано и очень близки, но ведь не настолько. В таких вещах накануне собственной свадьбы ни одни мужчина не признается. Лучано отрицал наш роман только потому, что я ему безразлична, а София нет. И он тоже, как и ты, хотел, чтобы свадьба прошла гладко.

Его глаза стали темными, как грозовое небо. Она ведь обвинила Лучано во лжи, что не могло понравиться Фредерико. Но Нина уже не могла остановиться.

— Вот почему я ничего не отрицала, — повысив голос, произнесла она и прищурилась. — Потому что это правда, Фредерико. Я действительно была любовницей Лучано. Мы познакомились в Лондоне. У нас был бурный роман. Для меня все это было очень серьезно, для него нет. Но ведь я не знала, что безразлична ему, пока не приехала сюда. Да, я приехала на Сицилию, чтобы найти его. И теперь ты должен меня отпустить. Ты как-то сказал мне, что я последний человек, которого можно пригласить на эту свадьбу. Еще бы, какая-то брошенная любовница, черт побери!

Нина резко повернулась и бегом бросилась на кухню. Ее ледяное оцепенение прошло, уступив место страшной боли. Все, обратной дороги нет. Фредерико поверил в то, что она сказала.

Да, Фредерико поверил ей! Он был поражен, но, пока она говорила, он старательно прятал глаза. И теперь он не побежал за ней, чтобы добиться правды. А она, глупая, так хочет этого!

Нина поднялась в свою спальню и захлопнула за собой дверь. Ее всю трясло. Ей казалось, что смятая постель словно смеется над ней. Какая же она дура! Зачем полюбила его, зачем позволила ему любить ее! Зачем она вообще приехала на Сицилию!

Нина отошла от двери и начала собирать вещи. В своем стремлении убежать от Фредерико она даже не подумала о том, как доберется до города. Но теперь Фредерико и сам, наверное, понял, что Нине и его матери никак нельзя встречаться, поэтому он подвезет ее. Нине было до смерти стыдно просить у него денег. Но, может, он уже и сам вытряхивает деньги из кошелька, чтобы побыстрее расплатиться с ней и вышвырнуть ее вон!

Тут Нина разрыдалась, больше она была не в состоянии выносить все это. Она так любит Фредерико и сама все разрушила. Но, видимо, так было нужно.

— О нет! — простонала она, услышав мягкое урчание автомобильного двигателя вдалеке. Господи, они уже здесь. Уже! Так скоро!

Нина бросилась к окну, но ее окно выходило в сад, а не к воротам. Ее охватила паника. Куда бежать? Она попала в ловушку. Ей некуда деться. Что делать? Думай! Думай! Думай же!