Джулия Тиммон - Здравствуй, будущее!

Через год они поженились. Свадьба была скромной, но весьма необычной: прямо из церкви молодые вместе с приглашенными друзьями и родственниками поехали в одно живописное местечко на побережье и устроили пир под открытым небом.

Наряд для Алекс шила ее подруга, профессиональная портниха.

Стереотипы и условности Александра не терпела с детства, поэтому решила, что пышные юбки, кринолины, фата и бусинки не для нее. И в день бракосочетания предстала перед женихом в узком атласном платье с небольшим разрезом сбоку, с открытыми плечами и спиной. В ее волосах красовались всего лишь три изящных цветка из жемчужин, на руках — длинные перчатки.

— Я знал, что на тебе будет что-нибудь смелое и экстравагантное, — не раз говорил ей впоследствии Нельсон, смакуя воспоминания о дне свадьбы. — Но не мог вообразить, что увижу тебя настолько изысканной, утонченной и нежной. Ты — моя вечная мечта, загадка, которую приходится разгадывать снова и снова…

Через месяц они завели щенка, очаровательного белого пуделя. Кличку Чарли выбрала для песика Александра, Нельсону она тоже понравилась. Воспитанием питомца занимались оба, вместе и баловали его.

Беда не заставила себя ждать — обрушилась на счастливых молодоженов ровно через три месяца.

Однажды ночью, вернувшись домой после выступления в «Джаз-баре», Нельсон почувствовал резкую боль в животе. На следующий день он обратился к врачу и очень скоро узнал страшный диагноз: рак желудка в третьей стадии.

Поначалу рассказывать о своем горе Александре он не хотел — надеялся, что сможет справиться с болезнью в одиночку. Но та диктовала свои правила — быстро прогрессировала, требуя к себе все большего и большего внимания.

Алекс восприняла устрашающее известие спокойно и мужественно.

— Мы победим этот проклятый недуг, любимый, можешь не сомневаться, — заверила она мужа, не моргнув и глазом. Разрыдалась, лишь когда, приободренный и успокоившийся, он отправился на репетицию.

Впереди их ждали почти два года неистовой надежды, отчаяния, воззваний к Богу, два года скитаний по больницам и санаториям, поездок к целителям и экстрасенсам. Два года любви — горько-сладкой, безудержной, негасимой.

Каждый день они брали от жизни все, что могли, сознавая, что совместного завтра у них может и не быть. Ходили на художественные выставки, дискотеки, в рестораны, наслаждались обществом друг друга, не упуская ни малейшей возможности. И при этом упорно и с невиданным рвением боролись за свое счастье, ни на секунду не теряя надежды на исцеление.

Самым непостижимым для Алекс во всей этой истории было отношение к Нельсону его родителей. Как выяснилось позднее, повышенная предрасположенность к этому заболеванию передавалась в их семье по линии матери Тины. Будучи восемнадцатилетней девушкой, она перенесла операцию по удалению опухоли. От рака много лет назад умерли ее дед, отец, тетка.

Нельсону об этом ничего не было известно.

Он узнал чудовищную тайну, хранимую матерью, лишь тогда, когда над его жизнью нависла серьезнейшая опасность. Для этого ему пришлось устроить допрос с пристрастием всем родственникам, перевернуть в родительском доме все ящики со старыми документами, перечитать пожелтевшие от времени письма.

В ходе пренеприятнейшего выяснения отношений Тина театрально расплакалась и заявила, что умышленно не рассказывала Нельсону о наследственности.

— Одна отличная знахарка из Бетис-и-Коида посоветовала мне навсегда забыть о болезни, вот я и выбросила из головы все, что с ней связано! — истошно выкрикнула она, с вызовом глядя на сына. — Тебе следует сделать то же самое!

Странности свекрови настораживали Александру с самого начала их знакомства. Неискренняя, глуповатая и самовлюбленная, недоучившаяся в институте Тина преподавала детям рисование в крохотной студии в восточной части Кардиффа. А мнила о себе непомерно много.

Она с легкостью осыпала комплиментами и ласковыми словечками даже тех, кого люто ненавидела, и была полна предрассудков: поклонялась непонятным богам, навязывала окружающим веру в какие-то дикие приметы и знамения.

Ее муж, отец Нельсона, возможно, и представлял собой когда-то человека, достойного уважения, но теперь прочно был у жены под каблуком и отличался замкнутостью и неразговорчивостью.

После грандиозного скандала с Тиной Нельсон и Алекс возвращались домой поздно. Шли пешком и чувствовали себя прескверно — обманутыми и никому не нужными.

— А ведь если бы я знал, что склонен к этой мерзости, давно предпринял бы все меры по ее предупреждению, — пробормотал Нельсон подавленно. — На первой, а часто и на второй стадии заболевание излечивается в девяносто девяти случаях из ста. Так сказал доктор Ред.

— Он уверен, что и ты скоро пойдешь на поправку, — ответила Александра, вложив в слова всю уверенность, на какую только была способна. Ей врач Нельсона уже признался в том, что ее муж практически безнадежен.

Нельсон остановился посередине широкой аллеи и привлек к себе жену. Августовский вечер тут же обволок их теплой сумеречной синевой.

Одно из окон в доме через дорогу было настежь распахнуто. Из него во тьму лились яркий желтый свет и жизнеутверждающий хор звонких детских голосов.

Нельсон крепче прижал к себе Алекс и уткнулся носом в ее густые ароматные волосы.

— Я мечтал, что когда-нибудь ты подаришь мне дочку или сына, — прошептал он прерывисто и сдавленно. — А теперь понимаю: этому никогда не сбыться.

Холодные щупальца страха обвили сердце Александры, больно сдавливая его. До настоящего момента она еще надеялась на чудо, а сейчас вдруг ясно осознала, что все напрасно.

У нее перед глазами поплыли черно-красные круги, ноги начали подкашиваться, как у тяжелораненого. Но она взяла себя в руки, собралась с духом, подняла голову и, прогнав страх, улыбнулась.

— Сначала ты должен выздороветь, любимый. О детях поговорим чуть позже.

Через месяц Нельсона не стало…

С того черного дня прошло вот уже два с половиной года. А Александре все еще казалось, что какая-то часть ее души мертва, что к нормальной жизни ей больше никогда не вернуться. Разумеется, боль утраты в ее сердце ощущалась уже не так остро, а общение с друзьями и близкими и конечно же работа отвлекали от мрачных мыслей.

Она обладала сильным характером и не позволяла себе раскисать: не утопала в своем горе, не подавала виду, что по сей день сильно страдает.

Отношения с мужчинами с тех пор не представляли для нее ни малейшего интереса. Во многих из них она видела просто друзей, в некоторых — коллег или наставников. Сближаться не желала ни с кем. Во-первых, потому что не питала ни к одному из своих поклонников и десятой части тех чувств, что испытывала к Нельсону, а обманывать — себя или их — не намеревалась. Во-вторых, потому что в ее сердце не ослабевала любовь, разожженная мужем.