Нэн Эскуит - Сад Персефоны

— Мамочка! Я все ждал и ждал тебя! Ты потерялась на острове? Дедушка сказал, что ты задержалась и что все это было ошибкой.

Я прижала его к себе и притянула лохматую голову к шее:

— Да, это было ошибкой. Но теперь мы благополучно вернулись.

— Дедушка забыл тебя? — Он озабоченно нахмурился. — А что, если бы он не повернул судно назад? Ты осталась бы там?

— Конечно нет. Дядя Пол нашел бы рыбака, и он довез бы нас в своей лодке, пока мы не догнали бы яхту.

Ники медленно кивнул:

— Да, конечно. И он так торопился бы, что вы скоро прибыли бы!

— А теперь ты знаешь, который час? Сейчас уже больше восьми, и тебе давно пора спать. — Я подняла его, положила на койку и натянула простыню. — Ты должен постараться заснуть, малыш.

Он покачал головой:

— Я буду спать, когда ты пойдешь ужинать. Поговори со мной теперь, мамочка. Что ты делала на острове?

Я взяла свое кимоно и баночку очищающего крема с туалетного столика:

— Мы снова плавали. Потом устроили что-то вроде пикника, пока ждали, что дедушка вернется за нами. И… — Я замолчала, вспомнив о волшебных часах, проведенных с Полом.

— И что, мамочка?

Я снова пошла к Ники, который смотрел на меня удивленными черными глазами.

Я вернулась к нему и прижалась щекой к его волосам. Я сказала, будто бы заверяя себя так же, как его:

— Я думала о тебе, малыш. Я надеялась, что ты не беспокоишься.

— Я беспокоился, — сказал он смиренно. — Я беспокоился ужасно, думая, что ты потерялась. Ты не должна оставлять меня больше с дедушкой.

— Не буду, — обещала я. — Теперь ложись, пока я приму душ, а потом мы еще немного поболтаем перед тем, как я пойду ужинать. А ты будешь спать.

Если я и была за ужином тише, чем обычно, никто, казалось, не заметил этого и не сказал ничего. Доктор Сикилианос был полон своими открытиями, тем, что увидел и сфотографировал. Через стол мои глаза время от времени встречались с глазами Пола, и на мгновение казалось, будто мы обмениваемся какими-то посланиями. Я чувствовала себя вялой и усталой, не в своей тарелке. Поскольку я не могла быть снова с Полом, все, чего я хотела, это извиниться и пораньше отправиться спать.

В конце концов я так и поступила. Но до того Полу и мне удалось улучить несколько мгновений наедине.

Это было позже, вечером, после того как Василис, заметив мой сонный вид, сказал:

— Стейси выглядит усталой. Она перенесла день, полный приключений. — Темные глаза внимательно посмотрели на меня. — Мы поймем, если ты захочешь уйти пораньше, моя дорогая.

— Спасибо. Я правда хотела бы уйти. — Мы сидели на палубе, под открытым небом, усыпанным звездами, и только легкое движение воздуха нарушало покой теплой ночи. Я встала со стула и улыбнулась Марии, Гермионе и доктору Сикилианосу. — Вы извините меня? И доброй ночи всем.

Пол встал вместе со мной:

— Я спущусь вниз с тобой, Стейси. Хочу принести кое-что из моей каюты.

Василис окинул нас проницательным взглядом; казалось, он провожал нас до конца, пока мы не спустились вниз, в люк.

Пальцы Пола поймали мои.

— Дорогая, какой бесконечный вечер! Я так хотел быть наедине с тобой!

— А я с тобой… Но мы должны быть осторожны некоторое время. Пока ты не поговоришь с Ледой.

Мы подошли к двери моей каюты; проход был пуст.

Пол схватил меня в свои объятия и поцеловал ненасытным поцелуем, на который я ответила, уступая захватывающему чувству мгновения. Наконец я освободилась, слегка задыхаясь.

— Я должна идти, Пол. Ники может проснуться и услышать нас.

Он прижал мою руку к своей гладкой, загорелой щеке:

— Хорошо, дорогая. Спи спокойно, и пусть я тебе приснюсь.

Я взволнованно ответила:

— Это случится само собой. Ты все время в моих мыслях.

— А ты в моих. — Он поцеловал ладонь моей руки и сжал ласково мои пальцы. — Спокойной ночи, моя любовь!

— Спокойной носи, дорогой Пол.

Я осторожно закрыла за собой дверь каюты. Ники встрепенулся, будто услышал, как я вошла. Он открыл сонные глаза и произнес, вздохнув:

— Мамочка?

— Да, маленький, это мамочка. — Я отвела со лба черные волосы и поцеловала его. — Я здесь. Спи снова.

Он, казалось, вовсе и не просыпался, но все же лицо его расслабилось, тоненькая морщинка между бровями исчезла, дыхание стало более ровным, и он погрузился в настоящий сон.

На следующий день Ники не отходил от меня и твердо отказывался отпустить. Он ходил за мной повсюду и никак не хотел оставаться один. Не то чтобы я хотела этого. Я любила Пола и мечтала побыть с ним наедине, но все же первый, о ком я беспокоилась, был Ники. Вчера он был напуган моим внезапным исчезновением и сегодня должен был успокоиться. В любом случае, каким бы роскошным «Океанис» ни был, пространство на нем не позволяло избегать встреч с другими людьми и оставаться с глазу на глаз ни с кем.

Ясно было, что на Родос мы в этот день не придем, в лучшем случае ранним утром на следующий день. Но это никого не огорчало. Солнце, казалось, никогда еще не сияло так ослепительно, а небо не было таким синим. Было теплее, чем обычно, и очень душно, когда мы проплывали между Додеканезскими островами и повернули на восток, к берегам Турции.

— Как прекрасно ты выглядишь, — заметила Мария. — Вчера вечером ты была изнурена жарой, но сегодня… — Она, улыбаясь, замялась, а затем отвернулась, словно не желая смущать меня. — Ты цветешь!

— Я хорошо спала.

Она одобрительно кивнула:

— Отлично. Это Овидий сказал, что «сон самое нежное божество, это мир души». — Она наклонилась над Ники: — Никос, дорогой, ты решил задачу, которую мы начали вчера?

Он отрицательно покачал головой:

— Нет, она слишком трудная.

— Ну, тогда мне придется тебе помочь.

Он нахмурился:

— Нет. Я иду плавать с мамочкой. Правда, мамочка? Когда судно остановится, как сказал дедушка.

— Да, мы отправимся поплавать до обеда.

Когда мы плавали, Пол приблизился ко мне, рассекая воду, и сказал шепотом:

— Дорогая, сегодня ночью. Около десяти, на палубе, возле кресел. Я должен провести с тобой наедине хотя бы пять минут.

— Я буду там. Хорошо. Ники, я здесь! Держись рядом.

— Я заберу его. Давай, Никос, я хочу посадить тебя себе на спину. Я буду морским коньком, а ты будешь кататься на мне!

Восторженно вопя, Ники был поднят на широкие плечи Пола, обхватил его за шею, и тот медленно поплыл по ровной синей воде. Но когда я легла на спину, просто держась на воде, Ники взволнованно закричал:

— Давай, мамочка! Ты тоже должна плыть!

И я догнала их и поплыла рядом.

После позднего прекрасного обеда все отправились спать; полдень усыплял вместе с мягким шумом двигателей судна. Вечером, когда Ники заснул, мы поужинали, и затем под навесом был подан кофе. Нас окружала теплая, чудесная ночь, ровный ход судна оставлял за кормой серебряную пену толщиной с палец. Когда Мария, Гермиона и доктор Сикилианос отправились вниз играть в бридж, как обычно, я покинула их и поднялась на верхнюю палубу, туда, где мы договорились встретиться с Полом. Хотя было уже несколькими минутами позже десяти, его там не было. Я перешла к поручням и оперлась на них, глядя на сверкающие огни проплывающего мимо острова. Какой-то звук за спиной заставил меня быстро обернуться.