Инид Джохансон - Взаимный интерес

Но все же Грегори не мог удержаться от тайного, одному ему ведомого озорства, когда решительно объявил:

— Кстати, мне надо вам кое-что сообщить. Свадьба состоится завтра в три часа дня!

Воцарилась тишина. Грегори обвел ошеломленных женщин взглядом смеющихся золотистых глаз и остановился на Барбаре и Бет.

— Надеюсь, дамы, вы почтите нас своим благословением.

— А ты уверен, что эта колымага дотянет хотя бы до ближайшего поворота? — опасливо поинтересовалась Лив, неохотно влезая в кабину все того же видавшего виды грузовичка.

На свадьбу она надела голубой шелковый костюм с короткой обтягивающей юбкой, явно не приспособленной к таким походным условиям. Чтобы забраться в кабину, ей пришлось подтянуть ее чуть ли не до самых бедер. Лив нахмурилась. До чего же не хочется отправляться ни в какое свадебное путешествие, а уж тем паче в подобной развалюхе! Грегори с трудом оторвал взгляд от стройных ножек и подавил стон. Не сон ли see это? Сегодня день его свадьбы, а эта прелестная красавица — его невеста, точнее, уже жена. Сама она, правда, иного мнения на сей счет. Но ничего, в который раз поклялся он себе, она свое мнение изменит!

— Дотянет. — Голос его прозвучал сухо, почти напряженно: таких сил стоила Грегори внутренняя борьба с не в меру разгулявшимися гормонами. — Не быстро и, уж само собой, не с шиком, но доехать мы доедем.

Когда он попросил у Ларри одолжить грузовик, его новый компаньон, по собственному своему выражению, чуть не задохнулся от удивления. Зачем везти бедную девочку в свадебное путешествие на старой развалюхе, когда чудесный новенький «лотос» понапрасну пылится в гараже?

Да и у няни Кроули нашлось, что сказать:

— К чему была вся эта, позволь-ка спросить, неуместная гонка к алтарю? И зачем тебе скрывать, кто ты такой? И с какой стати мне притворяться твоей бабушкой? Не нравится мне все это, мастер Грег, ох как не нравится. На мой взгляд, все эта затея попахивает обманом, а ты ведь никогда не любил лгать.

Слава Богу, хоть во время короткой гражданской церемонии оба вели себя вполне прилично — если, разумеется, прилично стоять с открытым ртом и ошеломленной физиономией. Барбара же, благослови ее небо, не скрывала, что счастлива до безумия, и утирала уголком платочка материнские слезы радости. Единственное недовольное лицо среди присутствующих принадлежало тете Бет. Грегори вообще не понимал, чего ради было отпрашиваться с работы, если потом все время хмуриться и морщиться.

Но вот наконец свадьба, какой бы она ни была, закончилась. Чемоданы лежали в кузове грузовичка, а молодожены отправлялись проводить медовый месяц — надо полагать, один из самых диковинных медовых месяцев в истории человечества. Заводя мотор, Грегори услышал, как Лив украдкой вздохнула. Сердце у него так и сжалось. Куда лучше было бы устроить пышную свадьбу и с гордостью продемонстрировать всему миру чудесную жену, чем вот так, тихо и без шума, зарегистрировать брак — все процедура заняла считанные минуты.

Грегори хотел бы увезти Лив на далекие экзотические острова, осыпать подарками, любить ее до тех пор, пока оба не позабыли бы, где они и — кто они. Хотел украсить тонкие пальцы кольцами, увенчать прелестное чело диадемой, окружить возлюбленную блеском золота и драгоценных камней. То жалкое медное колечко — самое простенькое, какое он только сумел найти, — дешевка и прямое оскорбление красоте, от которой перехватывает дыхание и сердце начинает биться трепетней и чаще.

Но если он намерен претворить свой план в жизнь, если стремится, чтобы Лив полюбила его, а не его миллионы, то выход один: как говорит няня Кроули, покрепче взять себя в руки и держаться.

— И чего ради мы все это затеяли? К чему куда-то ехать? — недовольно спросила Лив. Холодный, ровный голос ясно дал понять, что трепет и пыл, вызванные вчерашними поцелуями и объятиями, исчезли без следа. — Конечно, со стороны твоего друга очень мило разрешить нам пожить в его коттедже. Но ведь у нас ненастоящий медовый месяц, а тогда зачем все это нужно? Почему бы не отправиться сразу в Лондон? Мы ведь решили, что во время нашего брака сумеем как-нибудь разместиться в моей квартире. Да и все равно надо предъявить свидетельство о браке адвокату Тобиаса.

— Ну, у нас еще куча времени. — Грегори не дал сбить себя с толку. — В коттедже есть телефон, ты прекрасно сможешь обо всем договориться. И у тебя целых три недели в запасе — в любой момент успеешь торжествующе помахать свидетельством у него перед носом и предъявить права на наследство.

Мотор фырчал и кашлял, грузовик так и трясся. Свернув с главной магистрали, Грегори решительно взял курс в другую сторону от Лондона.

Куда угодно, только не на квартиру Лив!

Вчера вечером, когда молодые люди наконец вырвались из лона семьи, девушка сказала, что квартирка у нее малюсенькая. Одна спальня, да и та совсем крохотная. Зато в гостиной есть софа, на которой спит Барбара в тех редких случаях, когда навещает дочь в Лондоне. Ничего, там не так уж неудобно…

Грегори готов был жить хоть в коробке из-под шляп, спать на самом неудобном и продавленном диване в мире — какие тут могут быть разговоры! Если бы ему пришлось ютиться в ящике из-под ваксы, лишь бы не разлучаться с любимой, он и на это пошел бы с радостью. Но беда заключалась в том, что, едва попав в Лондон, Лив наверняка тотчас же погрузится в привычный ей мир высокой моды и встреч с агентами, мир, в котором ему, Грегори, не было места. Не успеет он и глазом моргнуть, как между Лив и ее необходимым, но нежеланным мужем воздвигнется прочная стена.

Нет, ему нужно хоть пару недель провести с любимой наедине, дать получше узнать его. И тогда, наверное, ей и самой больше никогда не придет в голову мысль о какой-то дурацкой софе и раздельных спальнях.

— Сама подумай, — рассудительно произнес Грегори. — Я уже сказал Барбаре, что мой одноклассник предложил нам пожить в его деревенском логове дней десять. У нее уже есть тамошний номер телефона. Если она попробует связаться с нами и неожиданно выяснит, что мы пренебрегли чудесной возможностью провести медовый месяц в сельском уединении, то наверняка заподозрит неладное.

Лив неохотно признала, что в словах Грегори есть свой смысл. Нельзя, чтобы Барбара догадалась, что ее дочь вышла замуж не по любви. Только когда мама обустроится в Роуз-хаус, только тогда, месяцев через двенадцать, да и то осторожно можно будет уверить ее, что брак Лив и Грегори оказался неудачным.

Сельское уединение — вот что смущало девушку. В Лондоне все было бы намного проще: они с Грегори практически не виделись бы, не общались. Лив могла бы с головой уйти в работу, отвлечься, снова обрести душевное спокойствие. Почему-то с тех пор, как они с Грегори условились пожениться, именно он взял на себя все организационные проблемы. Именно он так быстро все уладил, назначил день церемонии. Именно он сообщил Барбаре, что раз уж они с Лив поняли, что созданы друг для друга, нет смысла откладывать свадьбу. И успел вдобавок договориться со школьным приятелем насчет коттеджа — потому что, как сказал Грегори, на те деньги, что принесла ему карьера маляра, на Багамы или в Ниццу не поедешь.