Джоанна Кливленд - Парижский поцелуй

Но что же колье? О нем говорилось в третьей папке, подготовленной Биллом. Его искали до сих пор — в одной из газет был опубликован снимок шикарного ожерелья с изумрудом в рубрике «Разыскивается полицией». Изумруд, украшавший драгоценность, оказывается, был одним из самых больших в мире. Он должен был так или иначе всплыть. Власти и семья обещали вознаграждение, астрологи и прорицатели высказывали свои соображения, но с тем же успехом, что и во время исчезновения Элизабет. Газеты пришли к выводу, что изумруд попал к какому-то безумному любителю камней, который отдал приказ о похищении только для того, чтобы получить драгоценность и любоваться ею в одиночестве. Колье больше никто никогда не видел.

О дальнейшей жизни семьи Арду почти ничего не сообщалось — Пьер и Элизабет предпочли исчезнуть, чтобы не разжигать праздного любопытства публики. Через месяц после похищения они уехали из родительского дома в неизвестном направлении. Спустя год промелькнуло сообщение о том, что дом и поместье, которое Пьер и Элизабет получили в наследство от родителей, было выставлено на продажу. Спустя некоторое время его купил автомобильный магнат.

Телефон зазвонил так неожиданно, что Иви даже подскочила. Это был Фил, приглашавший ее пообедать. Они договорились, что Фил заедет за ней в шесть тридцать.

Уходя, Иви заперла папки в стол. Она предпочла бы взять их с собой, но знала, что у нее не будет времени полистать их еще раз. Честно говоря, Иви не очень хотелось видеть Фила и болтать с ним. Ей хотелось думать об Элизабет Арду, представляя, как она сама идет с Пьером и Элизабет по темной тропинке, вглядываясь в ночь, из которой вот-вот появятся похитители.

— Когда ты уезжаешь? — спросила Аманда, оказавшаяся дома.

— Не знаю. Надо будет переговорить утром с Биллом. Может быть, мне удастся узнать еще что-нибудь в Нью-Йорке.

— По магазинам пойдешь перед отъездом?

— Не знаю. Неизвестно, где сейчас мадам Арду и жива ли она. Сначала я еду в Париж, чтобы поговорить с ее адвокатом. Пожалуй, мне надо будет выглядеть серьезно и консервативно, чтобы произвести на него благоприятное впечатление.

— Этих двух слов нет в моем словаре, — рассмеялась Аманда.

Иви приняла душ и переоделась. Раз уж ей придется одеваться в Париже скромно, то она выбрала для вечера нечто экстравагантное — шелковое платье с пелериной и маленькой шляпкой. Из зеркала на нее смотрела девушка 20-х годов, с той только разницей, что у нее была модная стрижка 70-х.

Фил как всегда появился вовремя, и на сей раз повез ее в морской ресторан, чтобы отведать лобстеров. Она любила это блюдо, и Фил знал это.

— Хочу, чтобы ты немного поправилась, — заметил Фил. — Ведь ты едешь в Париж, и наверняка будешь голодать.

— Надеюсь, моего французского хватит хотя бы на то, чтобы заказать себе обед, — рассмеялась Иви. — Если нет, то я не стану ждать голодной смерти, а вернусь домой.

— И будешь потом писать какому-нибудь французу?

— Сомневаюсь. У меня просто не хватит сил и чувств. Тем более, меня так волнует эта история, что я не могу думать больше ни о ком и ни о чем.

— Хотелось бы верить, — вздохнул Фил, расплачиваясь.

Стояла хорошая погода, и они решили пройтись пешком.

— Хочу тебя кое о чем спросить, — начал Билл, беря Иви за руку. — Можешь не отвечать сейчас. Подумай день-два… Так вот я хочу, чтобы ты осталась дома и вышла за меня замуж.

— Но моя работа, карьера, — только смогла произнести она, захваченная врасплох.

— Не говори сейчас, любимая. Просто подумай.

Остаток пути они прошли молча.

«Ушла с Патом. Пока. А.» — ждала их записка от Аманды. Фил и Иви направились в гостиную, оставив свет только на кухне. Иви не видела Фила, но его присутствие было подобно магниту, который притягивал ее к себе. Когда он остановился и обнял ее, она приняла его руки с готовностью и благодарностью. Их губы соединились в поцелуе, и ей нравилось чувство, которое он вызывал в ней.

Фил был очень силен, и Иви ощущала, как сила превращается в страсть, которую она хочет разделить с ним. Было бы так просто отказаться от поездки, оставшись в редакции журналистом местных тем и редактором Харлоу Грина, выйти замуж за Фила, и каждую ночь целоваться с ним. Зачем стремиться в Париж, искать там старую даму, которая возможно, уже ничего не может рассказать… Теперь Фил горячо дышал ей в шею, и шептал ее имя. Очень славный. Но проблема была в том… Проблема была в том…

— Пожалуйста, Фил. Не сейчас. Не сегодня… — Она тоже говорила шепотом.

Фил отпустил ее, отошел и повернулся к ней спиной. Она смотрела на него в полутьме. Проблема была в том, что она не любила его. Он ей нравился, она доверяла ему, уважала, готова была заботиться о нем. Но все это было совсем непохоже на то, что она чувствовала к Джону. Сегодня разговаривало ее тело, а не сердце.

— Спокойной ночи, — подчеркнуто вежливо произнес Фил, направляясь к двери.

— Фил, — окликнула она. Ей было жаль его и жаль себя, жаль что он уходит, обиженный ею.

— Увидимся, — бросил он.

Она прошла в комнату, постелила постель. Все было скверно. Иви сердилась на себя. Ей хотелось всего сразу — любви и карьеры, свободы и поддержки. Надо что-то выбрать, — думала Иви, и в конце концов уснула с этой мыслью, чтобы утром проснуться, зная ответ.

На работе она сразу позвонила Биллу и сказала, что едет во Францию немедленно.

— Немедленно? — переспросил Билл удивленно.

— Как только ты достанешь мне билет на самолет!

— Не знаю, Иви.

— Я прочитала все вырезки. Кое-что надо отксерить, чтобы взять с собой. Но в остальном… Я хочу поскорее приступить к работе, а она сейчас в Париже, а не в Нью-Йорке.

— Ну…

— И, Билл, — она почти умоляла. — Мне необходимо выбраться отсюда. Это личное. Пожалуйста…

— Я сделаю все, что смогу, — по-деловому ответил Билл.

Иви сделала копии вырезок, взяла на складе несколько блокнотов и ручек, потом села за стол и еще раз прочитала досье. Когда она перевернула последнюю страницу, зазвонил телефон.

— Иви, это Билл. Самолет в Париж сегодня в одиннадцать ночи.

— Лечу.

— Уверена?

— Совершенно. Что я еще должна сделать до отъезда?

— Я отпечатаю тебе рекомендательное письмо и подпишу его у мистера Клайтона. Оно будет готово часам к двум. Ты поезжай домой и собирайся, а я пришлю тебе письмо с курьером.

— Ты просто чудо, Билл!

— Знаю, но все равно не уверен, что ты поступаешь правильно.

— Не волнуйся. Я знаю, что делаю.

Днем появился курьер с рекомендательным письмом и билетами на самолет. В комнате Иви царил настоящий ад. Она не знала, надолго ли едет, какая в Париже погода, в каком обществе она окажется, когда и — если — найдет мадам Арду. Будет ли это старая леди в дешевой квартирке на окраине Парижа или величественная дама, ищущая развлечений и тепла где-нибудь на испанском курорте? «Что ж, — решила Иви, — если понадобится что-то, я просто пойду в магазин — невозможно подготовиться сразу к двум временам года.»