Патриция Линн - Чудесное сердце

— Вам теперь лучше? — спросил он.

Как ни странно, холодная уверенность в голосе незнакомца успокоила ее.

— Меня зовут Джо Элисон, — представилась она.

— Знаю. — Великан слегка улыбнулся, прислонясь плечом к дверному косяку. — Это все, что мне известно о вас. Если, конечно, не считать того, что вы говорили во сне.

Джо вздрогнула.

— И что же я говорила?

Колин пожал плечами.

— В основном сущую ерунду. Раза два вы упоминали какого-то Тома.

— Я не знаю никого по имени Том. — Ее пульс участился, и Джо поспешно опустила глаза, чтобы хозяин дома не смог разглядеть в них лжи.

Повисло неловкое молчание, Джо нервно теребила в руках краешек простыни.

— Люди нередко в бреду говорят всякую ерунду, — успокоил ее Колин. — Так что вам не стоит волноваться.

— Хорошо, не буду.

— Хотите что-нибудь съесть или выпить?

Джо отрицательно замотала головой, бросив короткий взгляд на Колина.

— Если вы не возражаете, я бы еще поспала, — сказала она. — Голова кружится.

Великан медленно вошел в комнату, и Джо от страха едва не накрылась одеялом с головой, когда он протянул руку и пощупал ее лоб.

— Все в порядке. Я просто хотел убедиться, что лихорадка не вернулась.

Удивительно, но его прикосновение показалось ей весьма приятным и ласковым.

— Но вы все же еще горячая, — заключил он. — Пожалуй, я дам вам что-нибудь. — Колин вышел и через несколько мгновений вернулся со стаканом воды и таблетками. — Вот. Выпейте это.

Приняв лекарство, Джо нырнула под одеяло и, погружаясь в сон, почувствовала — или это был плод воображения? — как сильные пальцы гладят ее волосы.

— И от чего же, по-твоему, она бежит? — завела разговор Бетси Хэллоуэй, отпивая глоток ароматного кофе на кухне Колина.

Скрестив руки на груди, он внимательно посмотрел на женщину, с которой был знаком с незапамятных времен. О Бетси, знавшей все, что каждую минуту происходило в Саммерсвиле, что в штате Иллинойс, ходили легенды. Она со своим братом Даррелом владела кафе «Хэллоуэй», выгодно расположенным на оживленном углу Честнат-стрит и Мейн-стрит. С этого места Бетси могла видеть семьдесят пять процентов того, что происходит в маленьком городке.

Была, кстати, в Саммерсвиле одна верная примета: если вам не хотелось, чтобы ваши дела мгновенно становились известны всем жителям, то следовало вести их подальше от кафе «Хэллоуэй» или от самой Бетси Хэллоуэй.

— Насколько я понимаю, леди заходила в кафе до того, как ее машина сломалась.

Бетси кивнула, ее большие карие глаза лихорадочно блестели от любопытства.

— Ну да, это было как раз перед тем, как мы закрылись на ночь, — подтвердила она. — Я, как обычно, представилась, но она вела себя очень и очень сдержанно. Почти ничего не говорила, да и поела-то кое-как.

— Наверное, она молчала и мало ела, потому что чувствовала себя больной? — предположил Колин.

— Возможно, — пожала плечами Бетси. — Ох, много тайн и секретов кроется в ее зеленых глазах! Вот погоди, пройдет немного времени, и ты поймешь, что я была права.

Доктор Уорнер рассмеялся.

— Господи, Бетси! Вечно ты во всем ищешь тайны! Когда девушка открыла глаза, в них не было ничего, кроме страха.

— Да разве можно за это винить ее? Я хочу сказать, если бы я очнулась в незнакомом месте и надо мной возвышался бы такой амбал, как ты… — Бетси замолчала и выразительно оглядела приятеля с головы до ног.

Колин лукаво усмехнулся и договорил за нее:

— …ты не пожалела бы ни об одной минуте, проведенной со мной.

Бетси кокетливо пожала плечами.

— Может статься, и так. — Многозначительно улыбнувшись Колину, она отодвинула стул и встала. — Только не забывай о том, что девушка молода и напугана.

Нахмурившись, Колин отступил в сторону, пропуская Бетси к раковине, где та ополоснула свою чашку.

— Ты это о чем? Я не собираюсь соблазнять ее.

— Хм! Но если бы ты сделал это, то разве дивному саммерсвилскому обществу не было бы о чем посудачить?

— Моя частная жизнь не касается твоего дивного общества, — недовольно буркнул Колин.

— Да о ней никто и не говорит! Но поверь — только потому, что у тебя нет никакой частной жизни.

— Это мое дело, и тебе лучше держать свой хорошенький носик подальше от нее. — Колин шутливо дернул ее за темный вьющийся локон.

Бетси оттолкнула его руку.

— Я просто думаю о твоем будущем, — сказала она. — Через пару лет Сэм закончит колледж и уедет куда-нибудь. Что ты тогда будешь делать один-одинешенек?

— Как что? Буду каждый вечер искать утешения на дне бутылки виски и слушать печальные песни по радио.

— Я говорю серьезно, Колин. Сэм едва ли захочет остаться в Саммерсвиле. Она должна посмотреть мир или хотя бы попытаться сделать это. Так что тебе придется смириться с ее отъездом.

— Сейчас еще слишком раннее утро для твоей обычной лекции, Бетси, — перебил ее док, — так что лучше побереги энергию.

— Я беспокоюсь за тебя, Колин. Неприятно даже думать о том, что одна неудача с женщиной в корне изменила твое отношение ко всем представительницам слабого пола.

Без сомнения, Уорнер не стал бы слушать подобные речи ни от кого другого, но он знал, что Бетси искренне переживает за него. И уже не в первый раз спросил себя: отчего они ни разу не попытались разжечь в пламя те искры сексуального влечения, что то и дело вспыхивали между ними? А возможностей за долгие годы было немало. Но кроме единственного эпизода на сеновале в одно жаркое лето, когда ей было пятнадцать, а ему — семнадцать, между ними больше никогда ничего не было. Каким-то образом оба пришли к молчаливому согласию, что лучше им оставаться друзьями, чем становиться любовниками.

— Я ценю твою заботу, — кивнул Колин и, наклонившись, запечатлел на лбу Бетси дружеский поцелуй. — Но в этих твоих душеспасительных беседах нет необходимости. Найди себе кого-нибудь другого для подобной опеки.

Бетси провела пальцами по его щеке.

— Но, Колин, тебя я люблю больше всех на свете. — Рассмеявшись, Бетси направилась к двери. — Мне надо возвращаться на работу. И пожалуйста, держи меня в курсе дел своей гостьи! — крикнула Бетси, перед тем как сесть в машину.

Джо медленно открыла глаза, силясь освободиться от сна, который, казалось, охватил не только ее тело, но и разум. Совершив неимоверное усилие над собой, она сконцентрировала внимание сначала на милых обоях, а затем на реющих у открытого окна занавесках. Осторожно, словно опасаясь, что кровать уплывет из-под нее, девушка медленно села. К счастью, все оставалось на своих местах. Головокружение прошло.

Несколько мгновений она сидела не двигаясь и пытаясь вспомнить, что произошло. Джо помнила, где находилась; правда, никак не могла понять, чья на ней ночная сорочка. Наконец девушка смутно вспомнила доктора Уорнера и сразу же спросила себя, имеет ли этот великан какое-нибудь отношение к тому, что она оказалась переодетой. Ее обдало каким-то странным жаром при мысли о том, что эти руки снимали с нее одежду…