Патриция Линн - Чудесное сердце

— Такие вещи проще говорить, чем делать, — покачав головой, промолвил Колин. — Мне не важно, сколько ей лет. Для меня Саманта навсегда останется моей дочкой.

— Знаю, — улыбнувшись, кивнула Бетси. — Все будет хорошо, вот увидишь, ведь Сэм — умная, хорошая девочка. С ней все будет хорошо.

Джо открыла дверь в «Хэллоуэй», и висящие над ней колокольчики мелодично зазвенели, возвещая о ее приходе.

— Эй, Джо Элисон! — крикнула Бетси. — Привет! Я слышала, что ты собираешься провести некоторое время в нашем чудесном городке.

— Кажется, так.

Джо забралась на высокий табурет рядом с Колином, спрашивая себя, не нарушила ли она уединения влюбленной парочки.

— Мистер Джаспер сказал, что ремонт обойдется даже не в пятьсот, а в семьсот долларов, — упавшим голосом объяснила она.

— Орен — честный человек, — заверил ее доктор Уорнер. — Он не станет обманывать тебя.

— Мне это и в голову не пришло. — Джо перевела взгляд с Колина на Бетси, а потом устремила его на свою кружку. — Больше того, он сказал, что ему понадобится целых шесть недель, чтобы раздобыть какие-то две детали.

— Тебе не о чем волноваться, — сказала Бетси. — Как только захочешь, я дам тебе работу в кафе. — Подойдя к окну, ведущему в кухню, Бетси крикнула: — Даррел! Что ты там делаешь?

— То же, что обычно в это время дня, — готовлюсь к ленчу.

— Ты мог бы выглянуть на минутку?

Бурча что-то себе под нос, Даррел показался в прямоугольном проеме. Приветливо улыбнувшись, Бетси указала ему на Джо.

— Это Джо Элисон, — представила она. — Джо, это Даррел Хэллоуэй, мой брат. В наших краях он известен как повар-кудесник.

Даррел улыбнулся.

— Рад познакомиться с тобой, Джо. — Он бросил на сестру нетерпеливый взгляд. — Что-нибудь еще?

— Да. С понедельника Джо начинает работать у нас. Тебя это устраивает?

— Разумеется. Добро пожаловать! Джо, у тебя есть опыт работы на кухне?

— Некоторый есть.

— Вот и хорошо. Мне понадобится твоя помощь, а то, признаться, моя сестра вообще ничего не смыслит в кулинарии.

— У нас две смены, — перебила брата Бетси. — Будешь выходить то в утро, то в вечер. По воскресеньям мы не работаем. Сможешь начать прямо в понедельник?

— Разумеется, — кивнула Джо и улыбнулась. — Спасибо за предложение. Когда начинается смена и сколько я буду получать?

Бетси засмеялась.

— Я чувствую, что мы сработаемся, Джо Элисон.

Было раннее субботнее утро. Джо проснулась и резко села, но никак не могла отогнать от себя воспоминания о Томе, привидевшемся ей во сне. Он был именно таким, каким Джо помнила его, хотя она понимала: будь он жив, ему сейчас было бы тридцать восемь лет и время изменило бы его не меньше, чем изменило ее.

Тряхнув головой, девушка выбралась из постели, подошла к шкафу и достала свою потрепанную спортивную сумку с вещами, которые второпях собрала, уезжая из Сан-Франциско. И среди них — плюшевый мишка, подарок Тома на Рождество.

Еще здесь были ее любимая книга доктора Суэсса, которую часто читал ей отец, маленькая Библия в белом кожаном переплете, подаренная Джо в день тринадцатилетия, и крохотный золотой медальон, который ее мать носила всю жизнь и отдала дочери за неделю до смерти.

В потертом конверте из манильской оберточной бумаги, спрятанном на дне сумки, хранились ее свидетельство о рождении, а также заметки об истории семьи — Джо записала все, что помнила о своих родителях и бабушках с дедушками. Было там и несколько фотографий из семейного альбома, которыми она очень дорожила. Как это ни печально, но все, что касалось первых шестнадцати лет ее жизни, вмещалось в старой конверт.

В другом конверте лежали записи о давних событиях, которые ей пришлось пережить, а также объяснение тому, почему Джо выбрала образ жизни, который сейчас вела.

Девушка заставила себя подробно описать тот ужасный летний день, надеясь, что это поможет прогнать ночные кошмары, которые преследовали ее. Записывая все леденящие душу подробности, она сосредоточивалась на деталях, что помогало справиться с охватывавшими ее чувствами. Через некоторое время ночные кошмары стали меньше мучить ее.

Проглядывая содержимое конверта, Джо увидела фотографии. Сейчас ее интересовали лишь две. Вот они с Томом стоят рядом, взявшись за руки, их лица сияют счастьем и любовью. Ей тогда было четырнадцать, ему — двадцать шесть. Брат был высокий и темноволосый, сестра — маленькая блондинка, однако у них были одинаковые зеленые глаза и широкие улыбки.

Господи, как же она любила его! С тех пор как была сделана эта фотография, прошло столько лет, но Джо все еще чувствовала острую боль, зная, что все было ложью. По крайней мере с его стороны. Возможно, правда, что в тот момент, когда их снимали, Том и испытывал к ней добрые чувства, но, увы, вскоре от них не осталось и следа.

Том, ее старший брат, ее герой… Точнее, был им до того дня, когда посмотрел на нее с холодным бешенством в зеленых глазах. И в мгновение ока превратил жизнь сестры в сущий ад. Том — тот самый человек, который обещал их умирающей матери всегда заботиться о ее Жоэль.

И солгал.

Отложив этот снимок в сторону, Джо стала искать фотографию родителей. Вот — сидят на крыльце очень близко друг к другу. Казалось, даже фотокарточка излучает их любовь. За ними виднеется белая решетка, увитая нежными розовыми розами.

Первые шесть лет своей жизни Джо провела в причудливом загородном доме с большим крыльцом и розами, но самого дома она не помнила. Помнила только, какой любовью была полна жизнь ее родителей. Те, первые, годы были полны смеха и надежд на будущее. Увы, все это исчезло в тот день, когда ее отец погиб в автомобильной катастрофе.

Через шесть месяцев мать вынуждена была продать дом, и они переехали в маленькую жалкую квартирку. Жизнь в густонаселенном квартале Сан-Франциско была скучной и серой, граничащей с безнадежностью. Но мать не сдавалась. На узеньком балкончике она умудрилась вырастить розы и самозабвенно ухаживала за ними. Цветы стали для бедной женщины символом более яркого, счастливого будущего для ее детей.

Джо плакала. Это были не громкие, отчаянные рыдания; нет, слезы тихо текли из самой глубины ее души. Розы тоже обманчивы. Свои потери Джо переживала так же остро, как и тогда, десять лет назад.

— Что ж, здесь совсем недурно, — заявила Саманта, отходя в сторону, чтобы получше оценить работу, которую они с Джо проделали в это утро. На девушке были обрезанные до колен джинсы и вылинявший топик, а волосы она завязала в длинный шелковистый конский хвост.

Маленькая квартира над гаражом состояла из гостиной, в углу которой за стойкой разместилась кухня, спальни и ванной комнаты.

— Дедушка Уорнер часто приезжал сюда на лето, — сообщила Саманта. — Он умер два года назад. С тех пор здесь никто не жил.