Энн Макалистер - Пурпурное пламя

— Хорошо. Следуйте за мной.

Доминик и Сьерра пошли вперед. За ними потянулись двое рыжих близнецов с огромными, как плошки, глазами, потом шел Финн с Рипом на плечах, а Иззи несла беспокойную Крэш.

Церемония прошла, словно в тумане.

Судья пробормотал что-то насчет власти, данной ему штатом Нью-Йорк. Потом стал читать строки из книги.

Доминик повторял их.

Потом судья взглянул на Сьерру и прочитал еще что-то. Она повторяла его слова каждый раз, когда судья замолкал и выжидательно смотрел на нее.

Эти строчки она слышала сотни раз. В богатстве. В бедности. В болезни. В здравии. Слава богу, там ничего не говорилось о повиновении. Сьерра не была уверена, что сможет кому-либо подчиняться. Даже Доминику.

Особенно Доминику!

Она искоса бросила взгляд на напряженно застывшего рядом с ней мужчину в костюме за две тысячи долларов, в итальянских ботинках ручной работы. Заметила краешек его полосатого галстука. Это был тот самый галстук…

— …пока смерть не разлучит вас?

Сьерра усилием воли оторвала глаза от этого галстука. Вспомнив о торжественности момента, она со всей серьезностью стала смотреть прямо перед собой. За ее спиной вздохнул кто-то из близнецов. Рип подпрыгнул на плечах отца. Крэш загукала. Финн и Иззи затаили дыхание.

Судья смотрел на нее поверх очков. Сьерра улыбнулась ему в ответ. Он немного склонил голову, и взгляд его стал выжидательным.

Доминик покашлял. Сьерра повернула голову и увидела многозначительный взгляд, словно он на что-то намекал ей. Сьерра улыбнулась и ему, но в ответ на щеке Доминика дернулся мускул, он крепче сжал ее пальцы и ткнул черным отполированным ботинком в ее громоздкий ботинок.

— Ну же, черт побери, ты как? — процедил он сквозь зубы.

Сьерра моргнула:

— Что — как?

— Берете ли вы его в законные мужья, юная леди? — нетерпеливо подсказал судья.

— А! — сказала она, одарив их ослепительной улыбкой. — Конечно. Почему нет?

Конечно. Почему нет?

Словно все так просто.

Доминик знал, что это далеко не так. Многие годы ему снился в кошмарах тот ужасный день. Солнечное июньское утро на Багамах, когда он стоял перед алтарем, один, под исполненными неуемного любопытства взглядами гостей.

Он знал, что больше не решится на этот шаг. Знал, что не сможет снова оказаться перед лицом огромной толпы, снова ждать прибытия невесты, снова томиться в ожидании церемонии.

Что ж, на этот раз ему не пришлось ждать.

Доминик провернул все дело, от начала до конца, от помолвки до обряда, за несколько часов. И теперь он женат. Женат на женщине, с пурпурными волосами и дерзкими темными глазами.

Финн поцеловал невесту.

— Может, поедем куда-нибудь, отметим это событие шампанским?

— Конечно, — эхом отозвалась Иззи.

— Отлично! — весело кивнула Сьерра. Но Доминик покачал головой:

— Спасибо, но мы не можем. В другой раз. Мы ужинаем вместе с моим отцом.

И, обменявшись с присутствующими быстрыми рукопожатиями и несколькими словами благодарности, Доминик утащил Сьерру с собой.

— Что ты имел в виду, под «мы ужинаем с моим отцом»? — упиралась Сьерра, когда он вел ее к лифту. — Твой отец в городе, а ты даже не пригласил его на свадьбу?

— А ты полагаешь, что он стоял бы там молча, а потом пожелал бы нам всего наилучшего? — отрезал Доминик.

Сьерра открыла рот — и закрыла, не сказав ни слова.

Они молча спустились вниз. Сьерра смотрела на двери, а Доминик — на макушку Сьерры.

Что он натворил?

Женился, вот и все. Сделал именно то, чего от него добивался его старик.

Но изо всех женщин он выбрал Сьерру Келли!

Сьерру Келли с ее пурпурными — черт их дери! — волосами, армейскими ботинками и черными легинсами. Однако это еще не все. У нее были просто бесконечные ноги и губы, которые так и манили поцеловать их. От одного взгляда на нее кровь Доминика закипала.

Он встречал миллион более подходящих женщин, но только Сьерре удалось зажечь в нем пожар. Они провели вместе всего одну страстную ночь три месяца назад. Но с тех пор он каждую минуту вспоминал о ней.

И вот полчаса назад он женился, чтобы стать серьезным, стоящим доверия человеком, чтобы положить конец вмешательствам отца в его жизнь.

Но в основном для того, чтобы этой ночью снова зажечь былое пламя.

Однако сначала им придется как-то пережить ужин с Дугласом.

Доминик помог Сьерре сесть в машину и залез следом за ней. Дождь хлестал по окнам. Вокруг раздавались гудки машин, и под их аккомпанемент автомобиль влился в поток транспорта и направился в центр города. Слабый намек на весеннее тепло, витавший в воздухе утром, бесследно испарился, и Доминику показалось, что Сьерра дрожит в своей джинсовой куртке.

— Замерзла? — спросил он.

Сьерра яростно затрясла головой.

— Нет, все в порядке. — Она, обхватила руками этот чертов чемоданчик, прижав его к себе как щит.

Если не замерзла, то, может, она нервничает? Сьерра? Не похоже на нее!

Доминик изучал ее краем глаза — пурпурные волосы, упрямый подбородок, вздернутый, нос, темные, слегка раскосые глаза. Потом выудил из кармана носовой платок и протянул Сьерре.

— Держи, вытри лицо, у тебя тушь осыпалась на щеки.

Сьерра, казалось, была поражена.

— Большое спасибо, — сказала она с притворной любезностью, потом выхватила платок у него из руки и нажала кнопку, чтобы опустить окно. И высунула руку с платком прямо под дождь.

— Эй, что ты делаешь?

Сьерра повернула к нему голову и усмехнулась:

— А по-твоему, мне надо было поплевать на него?

Доминик покраснел.

— Нет, конечно.

— Вот и я о том же. — Решив, что платок достаточно вымок, она закрыла окно и принялась яростно тереть свои щеки. Затем повернулась к Доминику. — Так лучше?

Теперь она стала похожа на боксера после решающего боя — ее глаза были обведены черными кругами. Доминик промолчал, но все его чувства отразились у него на лице. Сьерра пожала плечами, засунула платок в карман куртки и снова обхватила свой чемоданчик.

— Что ж, будем надеяться, что я успею забежать в дамскую комнату до того, как приедет твой отец.

Сьерра выглядела такой юной и невинной — даже с этим пурпурным недоразумением на голове! Она совсем не соответствует той жизни, которую ведет Доминик, и, по большому счету, это была одна из причин, по которой он женился на ней. Почувствовав укол совести, Доминик тут же постарался заглушить его.

Ведь никто не тащил ее к алтарю силой!

Кроме того, какой смысл рассказывать ей, как следует себя вести? Если бы он попытался, Сьерра голову бы ему отвернула. Да она могла ничего и не делать — один ее вид был красноречивее всех слов.

И все-таки Доминик не мог пустить дело на самотек.