Элизабет Моул - Когда торжествует любовь

Мартин решил не удивляться импульсивным поступкам Сильвии — в конце концов, она вправе делать все, что считает нужным, — и огляделся. Повсюду на высоких полках размещались разнообразные старинные предметы: статуэтки, компасы, бинокли, вазы, подсвечники. В витрине за прилавком, за толстым стеклом сверкали бриллиантовые колье и перстни, золотые диадемы и браслеты. На стенах были развешаны сабли в причудливо украшенных ножнах, кинжалы и пистолеты. Но больше всего молодого человека заинтересовали музыкальные инструменты, которым хозяин магазина отвел целый стенд. Здесь он увидел и мандолину, и скрипку, и кларнет, и даже большую медную трубу. Рядом висели потемневшие от времени кастаньеты и пестрые трещотки. Такой разномастной коллекции Мартину еще не доводилось видеть. Ему захотелось прикоснуться к струнам мандолины, извлечь из мертвой деревяшки живой звук, позволить инструментам очнуться от спячки…

В этот момент вернулись Сильвия и владелец магазина. Женщина была явно чем-то довольна, а старик рассыпался перед ней в любезностях, заверяя, что впредь будет счастлив видеть у себя столь очаровательную посетительницу. Кивнув Мартину, актриса вышла на улицу и, загадочно улыбнувшись, сказала:

— Ну а теперь я хочу загладить мою вину и пойти с тобой туда, где вы с друзьями обычно… работаете.

— В переход? — не веря своим ушам, переспросил Мартин. — Мисс Даймонд, вы действительно хотите туда отправиться?

— Да, в переход! Отведи же меня. Я мечтаю познакомиться поближе с твоим миром. Мой мир ты уже видел. Не лучшее зрелище, я согласна. — Она улыбнулась, вспомнив толстяка Отто. — И прошу тебя, не забывай, что мы теперь на «ты», не так ли?

— Конечно, Сильвия! — охотно отозвался Мартин, радуясь, что спутница проявила интерес к его жизни.

Воодушевленный этой мыслью, он совершенно не подумал о том, что актриса может не принять увиденного. Возможно, ей будет противно находиться среди его друзей, таких же бедных, как он, музыкантов, которые неделями не знают, что такое горячая ванна и чистая постель… Все это было для него не важно. Важно другое — Сильвия с ним, она хочет заглянуть в его душу, стать ближе к нему! И пускай все это закончится завтра утром, как прекрасный сон, но ему останутся дивные воспоминания, а это уже не мало.

Они доехали на такси до подземного перехода, где в этот час собирались друзья Мартина. Публики почти не было, и они бренчали на гитарах, сочиняя новые мелодии, подбирая слова к своим песням и разговаривая ни о чем. Марихуана и крепкие напитки были непременными атрибутами их ночной жизни. Но Мартин и немногие другие музыканты, которых он смело мог назвать своими друзьями, были далеки от подобных «стимуляторов вдохновения». К тому же Мартин имел среди завсегдатаев перехода репутацию гения. Он сам писал музыку, делал аранжировки и собрал группу, члены которой беспрекословно слушались его.

Мартин знал, что Кристи в эту ночь осталась дома, иначе он не осмелился бы привести сюда Сильвию и вновь подвергнуть актрису унижению. Вообще, Кристи предпочитала не принимать участия в ночных музыкальных сборищах. Она охотно вела их общее с Мартином хозяйство. А когда тот заболел, и подавно не выбиралась из квартиры, боясь оставить его одного.

Вспомнив о девушке, Мартин на секунду приуныл, ощутив укор совести. Но как только они с Сильвией спустились в переход и до них донеслись звуки гитары, забыл обо всем на свете и прибавил шагу. Женщина едва поспевала за ним, семеня на высоких каблуках. Наконец, приблизившись к музыкантам, он небрежно кинул:

— Эй, вы! Совсем меня забыли?

— Да ведь это старина Мартин! — воскликнул кто-то и, как бы неохотно слезая со своих мест, к нему начали подходить ребята.

В их среде не было принято открыто выражать свои эмоции. Мартин не стал — хотя этого ему хотелось больше всего — обниматься с друзьями, не стал говорить, как рад видеть их вновь. И никто не удосужился спросить его о здоровье, и так было ясно: раз пришел сюда, значит, все в порядке. Бесцеремонность и простота — вот что еще отличало взаимоотношения в их компании. Сильвия мысленно отметила это, когда какой-то немытый, щуплый молодой человек с длинными волосами, заплетенными во множество косичек, похлопал Мартина по плечу и, кивая в ее сторону, без обиняков спросил:

— А это кто с тобой?

— Да это же актриса, Сильвия Даймонд, — подсказал другой парень, не переставая самозабвенно что-то наигрывать на гитаре. — Ты разве не знаешь, Мартин наконец достал ее своими фиалками.

— Да-да, — подтвердил еще один. — Мечта Мартина сбылась, повезло! В старости он напишет об этом книгу. Напишешь, Марти?

Он ничего не ответил. Сильвия стояла рядом, растерянно, словно потерявшийся в толпе ребенок глядя на незнакомые лица и ища в них хоть каплю той чистоты, которую она видела в Мартине. Нет, это не то, что ему нужно, думала она. Такой человек не сможет всю жизнь провести среди этих недалеких людей. Жаль, если он не понимает этого…

Зря я привел сюда Сильвию, грустно размышлял музыкант. Мои друзья хорошие люди, но для них это всего лишь развлечение, повод повеселиться и посудачить. Я не в силах объяснить им, что эта женщина значит в моей жизни.

Сильвия посмотрела на Мартина, и он прочел в ее взгляде мольбу поскорее увести ее отсюда. Ему вдруг показалась чужой привычная компания. Не заставляя Сильвию произносить просьбу вслух, он взял ее за руку и, воспользовавшись тем, что всеобщее внимание к его персоне сошло на нет, быстро повел женщину наверх.

Они брели по улице молча, слова были им не нужны. Мартин чувствовал: Сильвия думает так же, как и он. А она знала, что он не станет ничего объяснять, и была благодарна за это.

— Я очень устала, Мартин, — тихо призналась женщина. — Пожалуйста, проводи меня домой.

Сильвии вовсе не хотелось расставаться со своим новым знакомым. В то же время она понимала, что сделать это придется — не оставлять же его у себя? Она вызвала по телефону своего шофера и через несколько минут, сидя с Мартином в лимузине, думала о том, что сильнее всего ей хочется провести с ним ночь. Пусть даже между ними ничего не произойдет, он будет рядом, и этого достаточно.

Автомобиль быстро доставил их до дома в престижном районе города. Мартин был полон новых впечатлений до такой степени, что ему и в голову не пришло отказаться от предложения Сильвии зайти к ней.

Они поднялись в пентхаус. Стараясь не показать своего восторга, молодой человек все же не мог удержаться от глубокого вздоха, когда его спутница открыла дверь в апартаменты. Он оставил куртку в коридоре и огляделся.

Первое, что бросилось Мартину в глаза, были картины в массивных рамах. Их оказалось так много, что создавалось впечатление, будто находишься в музее. Пройдя в гостиную по мягкому ковру, он поразился простору и красоте убранства комнаты. Посередине стоял стеклянный столик, рядом — большой уютный диван с множеством подушек и такие же кресла. Свисая гигантской виноградной гроздью, хрустальная люстра переливалась тысячами разноцветных бликов.