Кэтрин Гарбера - Любимец фортуны

С самого начала своего романа с Даниелем она знала, что рискует, идя на связь с собственным начальником. Но восторг любви к такому динамичному человеку, как Даниель, оказался сильнее сомнений. Более того, ей казалось, Даниель испытывает к ней искренние чувства. А это снижало степень риска. И только когда Даниель бросил ее, беременную его ребенком, она узнала, что Даниель понимает ответственность не так, как она.

— Кстати сказать, что вы думаете об этом ди-джее? — спросил вдруг Генри.

— Он достаточно хорош, — ответила Астрид. — У него приятный современный голос, но в нем нет ничего, что выделяло бы его из толпы.

— Согласен с вами. Он — один из многих. Но у него хороший вкус. Мы ищем неординарных артистов. Не важно, обожают их или ненавидят, лишь бы они не остались незамеченными. Я хочу поговорить с этим ди-джеем. Может быть, он что-то подскажет мне.

Через двадцать минут они вышли на улицу и направились в клуб в Ноттинг-Хилл. В «Черри джем» царил дух Нью-Йорка. Астрид заметила двух своих приятельниц, с которыми когда-то ходила в клубы, а Генри немедленно втянул в разговор о регби Стен Стаббинг, спортивный комментатор газеты «Гардиан».

Молли и Мегги Джонс были сестрами, появившимися на свет друг за другом с промежутком всего в одиннадцать месяцев. Старшая, Мегги, была ровесницей Астрид.

— Астрид! Что ты здесь делаешь?

— Работаю. Пришла послушать здешние группы.

— А я думала, ты больше не работаешь на этого продюсера звукозаписей, — сказала Молли.

Астрид сглотнула. Она привыкла к вопросам о ее разрыве с компанией Мо, но так и не сумела найти достойные ответы.

— Я просто перешла на новую работу — в «Эверест рекордс».

— Тогда понятно, почему ты пришла сюда с Генри Девонширом. Он парень с головой.

— Он мой босс, — сказала Астрид.

— Что не мешает ему быть парнем с головой, — заметила Мегги.

— Действительно. Что ты пьешь? — спросила она приятельницу.

— Яблочный мартини. Хочешь?

— С удовольствием, — ответила Астрид.

Молли пошла к стойке за мартини, а Астрид и Мегги принялись высматривать свободный столик. Но все столики были заняты.

Астрид посмотрела в сторону ВИП-зоны. Генри сидел за столом вместе с Роджером и какой-то женщиной. Он помахал ей рукой и знаком позвал к себе.

— Иди, иди, — сказала Мегги.

— Мы можем пойти вместе. Генри не станет возражать.

— Очень хорошо. А вот и Молли с твоим мартини, — заметила Мегги.

Генри сидел во главе дугообразного стола, Роджер — сбоку. Астрид села рядом с женщиной, Молли — рядом с Астрид, а Мегги пристроилась около Роджера.

— Астрид, это Стеф Кордо. Стеф, это моя помощница Астрид.

Астрид пожала руку женщины. Актриса оказалась старше, чем ожидала Астрид. Большинство современных поп-певиц выглядели шестнадцатилетними девочками. Стеф было по крайней мере лет двадцать пять. По ее глазам было видно, что жизнь обогатила ее солидным опытом.

— Очень приятно, — сказала Астрид.

— Мне тоже, — кивнула Стеф.

— А это мои подруги, Мегги и Молли Джонс, — представила их Астрид всем сразу.

После церемонии знакомства Роджер и Генри возобновили прерванную дискуссию о музыкальном бизнесе, а Астрид повернулась к Стеф:

— Генри, наверное, уже говорил вам, что на завтра у нас запланировано много дел для вас.

— Да. Он сказал, вы готовите мое выступление в мегамаркете «Эверест».

— Правда? То есть, конечно, готовлю. Мы можем обсудить это завтра. Когда вам удобнее всего?

— Любое время, кроме послеобеденного. Я тогда сплю.

— Хотела бы я так жить! — рассмеялась Мегги.

Стеф чуть-чуть покраснела:

— Я всегда была совой. Моя мама — няня в госпитале. Когда я была маленькой, она старалась работать в ночную смену. Мне кажется, у меня довольно рано выработалась привычка не спать и разговаривать с ней.

— Мой отец, до того как приобрел собственные такси, работал по ночам. Мы ужинали по утрам, перед уходом в школу, — объяснила Астрид.

Когда она была маленькой, ее отец был таксистом. Машина оставалась у него и сейчас, но, когда его здоровье стало сдавать, он вынужден был нанять водителя. Мама, пока они с сестрой ходили в начальную школу, не работала, но потом вновь нашла себе место учительницы.

— Я тоже. Мои приятельницы всегда обедали с родителями, а для нас это было время завтрака.

— И мы тоже. Когда отец заболел, мы сохранили эту традицию, даже на то время, пока он был в больнице.

— А почему ваш отец оказался в больнице?

— Диабет, — сказала Астрид. — Он давно страдал им и знал об этом, но терпеть не мог соблюдать диету.

— Моя мама устроила бы ему веселую жизнь, если бы он был одним из ее больных. Она твердо убеждена, что человек не должен пренебрегать своим здоровьем, и я переняла некоторые ее разумные привычки, — сказала Стеф.

— Я тоже. Думаю, я всегда смотрю, что ем и как это на меня действует, из-за того что у папы всегда было слабое здоровье. Постараюсь избежать его участи, если сумею.

— Как он теперь?

— Прикован к инвалидному креслу, — ответила Астрид.

— И как ваша семья справляется с этим?

— Мы с сестрой по очереди ходим помогать маме. И мы заплатили немалые деньги, но перестроили дом под человека в инвалидном кресле. Коридоры там были такие узкие...

— Я понимаю, что вы имеете в виду. Моя мама всегда говорит, эта страна отстала в смысле заботы об инвалидах.

— Беда в том, что, если бы мой отец соблюдал диету, инвалидное кресло могло бы ему и не понадобиться. То есть я не говорю, что он действительно мог бы что-то сделать...

— Я поняла вас, — кивнула Стеф. — Вы просто не хотите допустить, если сможете, чтобы подобное случилось с вами.

— Вот именно. Я хочу жить нормальной жизнью.

— Меня всегда удивляли слова «нормальный распорядок». Никто на самом деле его не придерживается. Я думаю, это то, что мы считаем «нормальным» для себя, — сказала Стеф.

— Надеюсь, Астрид не дает вам скучать? — спросил Генри.

— Конечно нет. Она мне очень нравится. Она не такая, как те работники музыкальной индустрии, с которыми мне приходилось встречаться прежде.

— В каком смысле? — поинтересовался Генри.

— Она настоящая, — ответила Стеф.

Астрид улыбнулась. Она поняла, что сможет подружиться с этой женщиной. Стеф как бы переняла что-то из своей знаменитой песни «Мой мир».

— Мне будет очень приятно работать с вами, — сказала она.

— И мне тоже, — сказала Стеф.

Разговор как-то сам собой перешел на другие темы. Стеф повернулась и заговорила с Генри. Астрид немного поболтала с Мегги. Потом сестры собрались уходить. Астрид провожала их глазами и думала, что зря отгородилась от своей прошлой жизни, после того как потеряла работу. Беременность и последующие осложнения положили конец ее ночной жизни. Потом, из-за этого скандала, из-за разговоров о том, что ее прогнали, и о ее отношениях с Даниелем, она захотела спрятаться, скрыться. И скрылась. Вернулась домой и перестала общаться с друзьями.