Лора Мартин - С тобой — хоть на край света!

— Кажется, я был неправ, — холодно произнес Жан-Люк. — Прости меня. — Он отвел глаза и посмотрел на Шона: — Приношу свои извинения. Так или иначе, это теперь уже не имеет значения.

— Поверь, я не хотела, чтобы все кончилось так, — пробормотала Рейчел с глазами, полными слез.

— А в прошлый раз?

— В прошлый раз? — Рейчел с трудом соображала, в голове был сумбур. Она сделала огромное усилие, чтобы собраться с мыслями. — О чем ты?

— У тебя внезапная потеря памяти? Когда чувствуешь свою вину, ее легко симулировать.

— Не знаю, о чем ты говоришь. — Рейчел потрясла головой. — Почему ты такой жестокий?

— Я жестокий? — На лице Жан-Люка вспыхнуло удивление. Он тихо выругался по-французски. — Не тебе упрекать меня в жестокости. Я должен идти! — Это было скорее горячее желание, высказанное вслух, чем констатация факта.

— Да, сделай милость, иди к черту!

Агрессивный тон Шона заставил Рейчел вздрогнуть.

— Шон, заткнись! — воскликнула она.

Жан-Люк пошел прочь, но внезапно остановился и что-то поднял из травы.

— Это твое? — спросил он. — Может быть, любовная записка?

— Записка Наоми. Здесь нет никакого смысла, как видишь.

— Похоже, ее тоже преследует наше прошлое, — прокомментировал Жан-Люк, возвращая листок. — Ничего страшного, принимая во внимание тот факт, что она во все вмешивалась.

— Наше прошлое? — Рейчел снова перечитала написанное. — Почему ты так говоришь? Ведь речь не о нас.

— Неужели?

— Нет, это о Наоми и тете Кларе, о их молодости. Они выросли вместе. Наоми поступила на службу молоденькой девушкой еще в тридцатых годах.

— А фраза: «Отец был болен»? — ни о чем тебе не говорит? — Голос Жан-Люка звучал презрительно.

— Нет. — Рейчел озадаченно посмотрела в лицо Жан-Люку. — Почему это должно мне о чем-то говорить?

— До чего же удобно иметь короткую память! Всегда можно разыграть красивый спектакль.

Он пошел из сада, но не успел сделать и нескольких шагов, как Рейчел догнала его.

— Я не знаю, что ты имел в виду! — сердито сказала она, схватив его за руку. — Действительно не знаю, — прибавила она, отдернув пальцы, потому что прикосновение было мучительным. — Почему ты уходишь, ничего не объяснив?

Жан-Люк неожиданно улыбнулся, и сердце Рейчел радостно подпрыгнуло.

— Не надо так смотреть, лучше расскажи, — потребовала она.

— Мой отец был болен. Но теперь все прошло.

— Твой отец? — Рейчел побледнела. — Когда это было?

— Девичья память продолжает свои трюки? Возможно, потому что ты чувствуешь себя виноватой?

— Виноватой? Теперь я совсем перестала тебя понимать. Почему я должна чувствовать вину?

— Неужели наши отношения так мало значили для тебя? И я тоже?

Он быстро пошел прочь. Рейчел почти бежала, чтобы поспевать за ним. Шон кричал ей вслед, прося вернуться.

— Жан-Люк, пожалуйста! — Рейчел преградила ему путь.

Он остановился, глядя на нее сверху вниз с таким несчастным выражением лица, что у нее перехватило дыхание, и она сделала движение рукой, чтобы показать, что заметила его страдания.

— Мне казалось, мы всю жизнь будем вместе, — хрипло выговорил он, — я думал, что ты тоже хочешь этого.

— Я хотела! — воскликнула Рейчел и тихо добавила: — И сейчас хочу.

Казалось, ему было тяжело слушать ее, и он заговорил снова:

— Уезжая во Францию, я не знал, насколько все там серьезно и как долго мне придется задержаться. Конечно, я скучал по тебе, но был спокоен, зная, что вдвоем мы выдержим любые невзгоды. Думал, наша любовь сильна, надеялся, что она выдержит испытание временем.

— Значит, твой отец был болен?

— Я уже сказал тебе.

— Так вот почему ты уехал так неожиданно?

Он смотрел на нее с усмешкой:

— Конечно.

Рейчел встряхнула копной золотых волос.

— Нет, — проговорила она. — Не может быть. Ты же оставил мне письмо, в котором написал… — ее голос сорвался, и она замолчала, чтобы перевести дыхание, — что ты больше не хочешь меня видеть, поняв, что наши отношения стали слишком связывать тебя и ты чувствуешь себя в западне, а кроме меня есть еще целый мир, который ждет тебя.

— И ты поверила, будто я мог такое написать? — с недоверием в голосе спросил Жан-Люк.

— Я не хотела верить, но… — Она в недоумении задумалась. — Так ты мне не писал?!

— Написал, — проговорил Жан-Люк. Сообщил, что болен мой отец и я не знаю, как долго придется задержаться. Но ты говоришь так, словно в глаза не видела моего письма.

Рейчел прижала к губам дрожащие руки. Голубые глаза наполнились слезами.

— Так ты не хотел порвать со мной? — прошептала она. — Ты собирался вернуться?

— Я и вернулся. Десять дней спустя. Пытался звонить и писать тебе, но тебя уже не было, а когда ты не ответила ни на одно мое письмо…

— Мне было невыносимо оставаться без тебя. Я примчалась со свадьбы моего друга раньше срока. Помнишь, я уезжала на двое суток?

— Да, помню.

— Когда я вернулась домой, то прочитала твое письмо. — Рейчел была так поражена, что едва могла говорить. — Я ждала, надеялась, что ты переменишь свое мнение, хотела связаться с тобой, но не знала адреса.

— Я оставил адрес своей семьи, — вставил Жан-Люк. — И ждал от тебя весточки…

— Но я не получала твоих писем. Ни одного. Я действительно решила, что ты больше не хочешь меня видеть, что для тебя это был просто…

— Что? Летний роман? Ты так подумала?

— Да. — Рейчел силилась продолжать: — Тетя Клара, посочувствовав мне, предложила навестить дальних родственников в Америке. — Рейчел вдруг запнулась и опустила голову. До нее вдруг дошло. — Это она подстроила?

— А кто же еще?

— Наоми? — предположила Рейчел, уже зная, что попала в точку. — Они же были близки. Наоми на все была готова ради тети Клары.

— Даже на ложь и подлог.

— Не могу поверить, как они могли! Я знала, что тетя Клара не одобряла нашей связи, но…

— Ты была слишком молода, дорогая. Но я-то должен был обо всем догадаться, когда получил от тебя письмо. — Он заметил удивленное выражение на лице Рейчел. Тут его осенило. — Я понял. Ты никогда не писала мне.

Рейчел покачала головой:

— Они обе так ловко все разыграли, что я ни на минуту не могла заподозрить обман.

— Мне приходило в голову, что это дело рук твоей тетки, — признался Жан-Люк. — Я думал, она просто вынудила тебя порвать со мной. Но не мог поверить, что человек может пойти на такое, может быть таким…

— Деспотом? Злодеем? — Голос Рейчел дрожал. — Я чувствовала себя уничтоженной. Долгие месяцы не могла успокоиться. Ах, Жан-Люк! — Слезы заструились по ее щекам. — Что они с нами сделали?

Он притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях. Рейчел прильнула к нему, зажмурив глаза и пытаясь забыть о страданиях, которые пришлось перенести им обоим.