Тони Молхо - Три грации

…Неожиданно железные клешни сжали ее как куклу и посадили прямо, как на школьной парте.

— Ну? — Строгие глаза учителя испытующе, как на экзамене, заглянули в лицо. — Как? Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно! — Джуди радостно засмеялась, откидывая со лба каштановый водопад кудрей, с удовольствием обеими руками гладя надежные плечи.

Он рассмеялся и опять придвинулся к ней:

— Я тоже! Значит, надо повторить операцию!

— Какую операцию? — Она игриво потянулась к нему губами, но спаситель озорно щелкнул по все еще красному носу-пуговке:

— Пошевели-ка ногой! Все? Прошло? Сможешь ступать?

Изумленная доктор вспомнила о вывихнутой щиколотке и, не веря сама себе, пошевелила ступней — та была в полном порядке, только чуть отекла и слегка ныла.

Бен счастливо рассмеялся:

— Не может быть лучшей анестезии, чем поцелуй! — И, видя, что девушка все еще не может прийти в себя от изумления, пояснил: — Я вправил тебе вывих. Так, чтобы ты не заметила, потому что это больно. Все. Ты здорова. Я же сказал — не бойся!

Потрясенная доктор во все глаза глядела на своего спасителя:

— Как ты умудрился?.. Это же очень сложно — вправлять голеностоп! — И внезапно разъярилась: — Так ты поцеловал меня только из-за вывиха! Ах ты!.. — Поглаживание перешло в бурю коротких крепких ударов, забарабанивших по стойким плечам.

Счастливый Бен расхохотался во все горло:

— Так я и знал! — Он схватил девушку за плечи, не давая вырваться, не давая отстраниться: — Нет, глупенькая! Я люблю тебя! Я по уши влюблен в тебя вот уже три дня, и никакая сила не заставит меня отпустить тебя! — И тут же, не давая ей вздохнуть, вцепился в красные, еще припухшие от первого поцелуя губы, и влюбленные рухнули на колкие сухие листья эвкалипта — как в пуховую постель…

…Ах, сладость поцелуев в пустом осеннем лесу!.. Длинные серебристые ветви возносятся ввысь как трубы органа, и ветер неумолчно шумит в твердых, длинных, чуть изогнутых как пальцы листьях, и они осыпают тебя свадебным флердоранжем… Кони, перебирая длинными мускулистыми ногами, позванивают уздечками и косят влажными карими глазами, смущенно подсматривая за разгоряченными, не помнящими себя от счастья игривыми хозяевами. И никого вокруг — и никого не нужно, и весь мир забыт — только ты и я, и только огромное, счастливое будущее, необъятное, как вселенная, и прекрасное, как любовь!..

…Они вернулись на ферму, сидя на одной лошади.

— Я не позволю тебе ехать одной, — категорически заявил потерявший голову Бен, сажая млеющую от поцелуев девушку перед собой и крепко прижимая к себе. — Хватит одного падения!

— Падения в твои объятия? — Расшалившаяся ведьмочка защекотала его подбородок копной распушившихся волос, и он с наслаждением зарылся носом в шелковый водопад. — Тебе хватит?

— Погоди, дай только добраться до дома! — рокотал в маленькое ушко грозный наездник, прижимая к себе Джуди и чувствуя, как все холодеет внутри от близости этого крепкого, ладного, упругого тела. Такого желанного, такого необъяснимо дорогого…

О, сегодня будет сказочная ночь! Не только у красавчика Итамара! Уж он-то постарается разогреть эту вакханку так, что сам козлоногий Пан лопнет от зависти вместе со своим Дионисием! Ах, какая она соблазнительная, какая знойная, шальная, страстная — он вкусил уже это блаженство, целуясь и кувыркаясь с ней по траве в роще! А если не в роще, а в удобной широкой кровати? Или под струящимся душем? Или на возбуждающем ворсистом ковре… Ух, какая будет ночь!..

Таким образом, пламенно прижавшись друг к другу, но внешне совершенно спокойные, они выехали на выбитую лошадиными копытами площадку фермы, чтобы спешиться, и тут же стали свидетелями необычной сцены. Шарообразный фотограф Н*, распушив длинный седой хвост и расшаркиваясь в лучших традициях кавалеров двора Его Величества Короля-Солнца, самозабвенно целовал ухоженные ручки Рахели, а весело смеющаяся дама не только не отнимала их, но и наклонялась к широкополой шляпе и что-то радостно ворковала в ответ.

— Ого! — негромко воскликнул Бен, от изумления еще сильнее прижав к себе мягкое податливое тельце. — Кажется, мы не вовремя.

Джуди пискнула:

— Ты раздавишь меня! — Но не сделала никакой попытки освободиться — видимо, исключительно потому, что целиком была занята созерцанием куртуазного общения пожилой пары.

Бен первым спрыгнул с лошади и, вытянув руки, словно маленького ребенка снял Джуди с головокружительной высоты конского крупа. Обеспокоенно посмотрел, как она пробует стать на травмированную ногу, и облегченно вздохнул — криво, косо, хромая, но самостоятельно ступать она могла. Он тут же подтащил к невезучей наезднице большой куб прессованной соломы — сесть, и второй — подложить под больную ногу, и повернулся к резвящейся пожилой паре:

— Здравствуйте! Как приятно вернуться!

Тучный Н* подскочил от зычного голоса, как воздушный шар:

— Господи, Бен! Ты уже здесь?.. Если бы ты знал, что сейчас произошло! Я до сих пор в шоке!

— Не преувеличивайте, — смеялась зардевшаяся Рахель, — ничего не случилось!

— О, дорогая моя, — Н* нежно пожал тонкую лапку, — вы просто моя спасительница! И не отпирайтесь!.. Скромничает! — пояснил он заинтригованной Джуди.

— Да что случилось?

— Ничего особенного… — Решительная Рахель потихоньку освободила руку от восторженных пожатий. — Просто мошенник, владелец фермы, попытался обжулить нашего дорогого H*, а я это заметила и помешала. Ничего особенного.

— Да, я иногда бываю несколько рассеянным, — признался работник искусства, — особенно когда чем-либо увлечен. Вот как сегодня — это было великолепно! — Он вновь загорелся, обвел группу просветленным взором, выискал в нагромождении соломенных кубов переплетенные руки и ноги своих обнимающихся моделей и возбужденно засмеялся: — Давно у меня не получалось столь удачной и выразительной композиции! Ребята просто великолепны!.. И это опять-таки ваша находка, дорогая! Ай да глаз! — Он опять поклонился зоркой секретарше. — Что бы я без вас делал?

Рахель вежливо улыбнулась в ответ, а фотограф вдруг забеспокоился:

— Действительно, что я буду без вас делать?.. Нет, так дело не пойдет!.. Без вас я ничего не смогу сделать! — Он посерьезнел, задумался, потом твердо взял даму под локоток. — Нам нужно кое-что обсудить, госпожа Дан! Наедине! — Свирепый взгляд на Бена.

Тот ехидно посмотрел на решительного друга:

— Что ж, если вы закончили съемочный день, то мы можем разойтись по домам, не так ли? Я подвезу вас, — обратился он к травмированной спутнице.

Джуди моментально вспыхнула — он не спрашивал разрешения, он просто констатировал факт, как будто у нее нет собственного мнения, как будто она — его собственность! Вот нахал! Вот до чего доводят поцелуи в лесу! Дай палец — откусит руку!