Стелла Фуллмер - Рука об руку

— Объясните мне, в чем дело.

— У меня просто сильно разболелась голова, — едва слышно ответила Тея. — Наверное, это мигрень.

— Наверное или точно?

— Точно.

— Я вызову доктора, — обеспокоенно произнес Пауль.

— Прошу вас, не беспокойтесь! Все, что мне нужно, так это темная тихая комната и... — Последовал очередной приступ ослепляющей боли, и, вновь сильно зажмурившись, Тея резко замолчала.

Пауль подхватил ее на руки, и она покорно поддалась — сил на сопротивление у нее не осталось.

Он пронес ее через весь длинный коридор, что-то вполголоса сказал попавшейся навстречу работнице, и та так же тихо ответила ему.

Хорошо, что они так негромко разговаривают, успела подумать Тея прямо перед тем, как ее многострадальную голову пронзил вопль:

— Куда ты ее несешь?

— Тише! — прошипел Пауль.

Тея узнала голос Патрика, открыла глаза и прошептала:

— У меня приступ мигрени, дорогой. Иди спать.

Ей было нестерпимо больно видеть свет, разговаривать, поэтому она вновь закрыла глаза, даже не посмотрев, отправился ли Патрик в спальню.

Через пару минут Пауль, поднявшись на второй этаж, уже внес ее в какую-то темную комнату и опустил на мягкую кровать.

— Большое спасибо, — произнесла Тея едва слышно. — Теперь, пожалуйста, оставьте меня. Я постараюсь заснуть. Тогда все пройдет...

— Вы уверены, что больше вам ничего не требуется? — спросил он заботливо.

— Уверена... Прошу вас, идите...

На некоторое время она провалилась в полузабытье, а когда открыла глаза, увидела в свете фонарей, пробивавшемся с улицы сквозь задернутые шторы, что в комнате кроме нее никого нет.

По прошествии получаса Пауль опять приблизился к комнате Теи и негромко постучал в дверь. Ответа не последовало.

Осторожно войдя внутрь, он увидел тускло горящий светильник на тумбочке, свернутую пижаму на смятой постели, которую по его просьбе принесла для Теи Молли, и дорожку из одежды гостьи, ведущую к приоткрытой двери ванной.

Он пересек комнату.

— Тея?

В одних белых трусиках и лифчике, украшенном скромной изящной вышивкой, девушка сидела на краю ванны и держала кончики пальцев под струей прохладной воды. Ее голова бессильно склонилась над раковиной, волосы растрепались.

Пауль приблизился и опустился перед ней на корточки.

На ее лбу блестели капельки пота, лицо было бледным, а рот покрасневшим как после плача или... Или после рвоты.

Он коснулся ее руки.

— Ты холодная как лед. Может, все же вызвать врача?

Она слабо улыбнулась, со странной радостью воспринимая его внезапный переход на «ты», и покачала головой.

— Теперь мне точно станет лучше.

Пауль выпрямился, снял с крючка полотенце, намочил его и принялся бережно обтирать ее лицо и шею.

— Здорово, — протянула она, блаженно закрывая глаза. — Только... Не стоит так обо мне беспокоиться.

— Понимаю: ты не хочешь сознаваться в том, что нуждаешься в помощи. Однако это так, — со спокойной уверенностью ответил Пауль.

— А та женщина, которая принесла мне пижаму... Может, лучше ее попросить...

— Она спит, — сказал он. — Все в доме уже спят. Кроме меня ухаживать за тобой некому, так что смирись с моим обществом.

Тея перестала спорить, на подобные вещи у нее уже не было сил. Она чувствовала себя настолько уставшей и разбитой, что даже не стеснялась своего почти обнаженного вида.

Пауль отложил полотенце в сторону, осторожно поднял ее на руки, вынес в спальню, уложил в кровать и бережно накрыл одеялом.

Когда свет ночника погас, Тея с наслаждением перевернулась на бок, подкладывая под щеку руку. Было очень тихо, но его присутствие в комнате ясно ощущалось.

— Пауль? Ты еще здесь? — спросила Тея, не открывая глаз.

— Да, — послышалось из темноты.

— Оставаться со мной нет необходимости.

— Я знаю, — ответил он, неслышно проходя к стулу у кровати и опускаясь на него.

Тея открыла глаза, рывком села и в замешательстве осмотрела богатую обстановку незнакомой комнаты.

— Это я тебя разбудила? — послышался откуда-то сбоку тонкий детский голосок.

— Анжела! — Только сейчас Тея заметила маленькую фигурку девочки, устроившейся в кресле. — Нет, я сама проснулась.

События вчерашнего вечера начали всплывать в ее голове, все еще терзаемой болью — теперь тупой и пульсирующей. Она приложила руку к виску и улыбнулась.

— Ты давно здесь сидишь?

— Не-а. — Анжела покрутила курчавой головой.

Тея похлопала рукой по свободному пространству кровати рядом с собой.

— Иди ко мне.

Девочка тотчас же спрыгнула с кресла и помчалась через комнату к кровати. Тея обняла ее.

— Какие холодные у тебя ручки! Скорее забирайся под одеяло!

Личико Анжелы осветилось улыбкой. Она проворно юркнула в согретую постель, доверчиво прижалась к Tee и вздохнула.

— Дядя Пауль сказал, что ты теперь будешь жить с нами, — торопливо произнесла она, поворачивая голову и с надеждой заглядывая Tee в глаза.

Та почувствовала, что, если опровергнет слова «дяди Пауля», ощутит себя преступницей.

— Ну, раз он так сказал, значит... Значит, я действительно буду с вами жить.

Анжела еще раз вздохнула, теперь с облегчением.

— Мне дядя Пауль нравится.

— Это хорошо, — ответила Тея.

— Иногда он со мной играет и всегда слушает, что я ему рассказываю. А больше никто не слушает, потому что я еще ребенок. Если, конечно, не считать тебя. — Анжела помолчала. — Только пообещай, что не выдашь меня Патрику. Пожалуйста! — Она опять с надеждой взглянула Tee в глаза.

— Обещаю, — произнесла та с серьезным видом.

— Патрику дядя не нравится, — заговорщически прошептала Анжела. — Они всегда ссорятся. Я не люблю, когда кто-нибудь ссорится.

Тея растрогалась.

Бедное, маленькое создание! — подумала она, целуя теплую детскую макушку. Никто не верит, что и у тебя есть проблемы, потому-то твои интересы никого особенно не волнуют.

— Ты не должна чувствовать себя виноватой из-за того, что тебе нравится дядя, солнышко, — ласково сказала она.

— А тебе он нравится? — спросила Анжела.

— Я ведь не его племянница, — попыталась увильнуть от ответа Тея.

— Ну и что? Патрик говорит, ты его не любишь. — В блестящих глазах Анжелы застыл вопрос.

Тея провела рукой по волосам. Как Патрик ошибается, мелькнуло в ее гудящей голове.

— Ответь же мне, Тея! Тебе нравится дядя? — допытывалась Анжела.

Эти Флойды — все, как один, упрямцы, подумала Тея. Даже эта малютка.

— По-моему, дядя очень любит тебя, — сказала она, тщательно подбирая слова. — Разве мне может не нравиться человек, который так хорошо к тебе относится?

Вполне довольная услышанным, Анжела крепче прижалась к ней.

Тея обняла девочку, закрыла глаза, и в ее памяти всплыл последний эпизод вчерашнего вечера. Пауль пришел к ней в ванную, обтер ее лицо и шею полотенцем, принес в комнату и уложил в постель.