Линси Сэндс - Невинность и страсть

На этой теме Сюзетта остановилась и решила убедиться в том, что не ошибается. Чуть подвинувшись к собеседнику, она осторожно принюхалась, но не заметила ничего неприятного.

— Что вы делаете? — изумленно воскликнул Дэниел.

— Ничего, — поспешно отозвалась Сюзетта и выпрямила спину. — Вам нужна богатая жена, чтобы восстановить поместье, а у меня как раз есть деньги. А мне нужен муж, который позволит выплатить долги отца из моего приданого и… — Сюзетта вдруг запнулась и закусила губу, испугавшись, что следующее условие может вызвать сопротивление. Однако для осуществления задуманного плана необходимо было обсудить все детали, а потому она решительно продолжила: — Мне бы хотелось заключить соглашение, по которому я могла бы жить собственной жизнью.

При этих словах Дэниел изумленно поднял брови:

— Что это значит?

— Ну… — протянула Сюзетта, не в состоянии подобрать слова. Честно говоря, она и сама толком не знала, что подразумевает под этим условием. Она просто чувствовала, что не желает оказаться во власти отвратительного субъекта, который будет ей досаждать и портить жизнь следующие сорок — пятьдесят лет. Вздохнув, она заявила: — Думаю, это значит, что у меня будет право путешествовать одной или, например, жить в деревне без вас. Ну, если ваше общество покажется мне… э-э-э… неприятным.

— Понятно, — сухо отозвался Дэниел. — Если мы все время будем жить врозь, то как же у нас появятся наследники?

— О! — Сюзетта отчаянно покраснела. — Ну, я думаю, мы могли бы договориться и время от времени встречаться с целью… э-э-э… произведения потомства.

— Время от времени встречаться с целью произведения потомства! — не веря услышанному, повторил Дэниел, а потом сердито пробормотал: — Звучит просто волшебно!

Сюзетта нахмурилась. Ей показалось, что фраза звучит не волшебно, а сухо и бесчувственно и ничем не напоминает тот страстный бред, о котором она читала в одном из Лизиных романов. С другой стороны, ей было трудно даже представить описанный там экстаз и разгул страстей. Ее никогда и никто даже не целовал. А если ей не понравится целоваться? Тот факт, что у него нет дурного дыхания, еще не означает, что ей доставят удовольствия визиты, о которых она так смело говорила. Приняв решение, она расправила плечи и решительно заявила:

— Мы должны поцеловаться!

Дэниел едва не упал со скамьи.

— Что? — потрясенно спросил он.

— Ну, мы должны убедиться, что сможем… сотрудничать… в этом отношении, — кое-как закончила фразу Сюзетта и жарко покраснела, потом сглотнула и заставила себя продолжить; — Вы должны меня поцеловать, тогда мы все узнаем.

— Моя дорогая леди, — начал Дэниел, который отчасти сердился, отчасти развлекался, — я думаю, что не смогу…

— О Боже мой! нетерпеливо прервала его Сюзетта, еще раз потянулась к нему и на сей раз прижалась губами к его губам. В спешке, стараясь как можно скорее покончить с этим делом, она потеряла равновесие и, чтобы не упасть, ухватилась за его сюртук и застыла в таком положении, ожидая, пока ее охватит то божественное волнение, о котором она читала в романе. К несчастью, никакого божественного волнения она не ощутила и с неудовольствием решила, что такое прикосновение ничем не отличается от прикосновения, например, к чашке. Разжав пальцы, Сюзетта села на место и разочарованно вздохнула: — Да-а… боюсь, что вы не очень сильны в этом.

— Что?! — Дэниел едва не подпрыгнул на месте. — Это я не силен в этом? — Он не верил собственным ушам. — Дорогая моя девочка, если вы полагаете, что это был поцелуй.

— Прекратите называть меня девочкой! — нетерпеливо оборвала его Сюзетта и поднялась на ноги. Волнение последних минут не позволяло ей усидеть на месте. — Вы говорите таким тоном, как будто вы мой отец, а вам все же меньше лет, чем ему.

— «Меньше, чем ему», — насмешливо повторил Дэниел. — Надо же! Да вы просто засыпали меня комплиментами! — с раздражением закончил он, тоже поднялся со скамьи и с демонстративным превосходством сообщил: — Это был не настоящий поцелуй.

— Но если вы такой мастер, то почему не, покажете мне, как это нужно делать? — предложила Сюзетта, которую уже испугало такое развитие событий. Дэниел понравился ей сразу, как только она узнала, что он — не друг Дикки, а вырывалась она лишь потому, что не желала стать мишенью для сплетен. Затем, когда Сюзетта выяснила, что Дэниелу нужна богатая невеста, у нее возникла надежда сделать его своим супругом, но злополучный поцелуй так разочаровал ее…

Додумать эту мысль до конца ей не удалось. Дэниел, решив принять вызов, схватил Сюзетту в объятия и накрыл губами ее губы. Сделал он это, безусловно, совсем иначе, чем сама Сюзетта. Его губы тоже коснулись ее рта, но сделали это не так жестко. Они, словно крылья бабочки, нежно и мимолетно ласкали губы девушки, пробуждая ее любопытство и незнакомую жажду. Интерес этот стал еще острее, когда Дэниел занялся ее нижней губой, слегка сжал ее зубами и втянул в рот, от чего по телу Сюзетты пробежала дрожь. Потом вступил в игру язык Дэниела. Он быстро скользнул по ее губам и, не успела она понять, что происходит, мягко, но решительно проник ей в рот и слился с ее собственным языком. Сюзетта испытала потрясение, незнакомые вкусовые ощущения потрясли ее. Впрочем, неприятными она их не назвала бы.

До этого мгновения руки Дэниела пребывали в покое, но теперь они тоже двигались — прижимали истискивали ее, увеличивая смятение чувств, которое уже создал в ней его дерзкий язык.

Сюзетта бессильно застонала, ее руки непроизвольно взлетели к его шее и обвились вокруг нее. Волна поразительных ощущений привела ее в полную растерянность; У нее возникло острое желание притянуть его ближе, но их тела и без того почти сливались. Ей хотелось потянуться, словно бы пробуждаясь от долгого сна. И она поддалась соблазну — выгнула спину дугой и откинулась назад, вынуждая Дэниела склониться над ней, чтобы не прерывать поцелуй. При этом бедра Сюзетты плотно прижались к его бедрам, порождая в ней новую волну удивительных ощущений.

Сюзетта решила, что теперь ей понятно то жаркое и томительное волнение, о котором писали в романах. Она чувствовала; как разливается восхитительное тепло, как рвется наружу незнакомая сила. Его поцелуй приводил ее в восторг, а язык продолжал творить все новые чудеса, с нежной настойчивостью исследуя ее рот.

Звуки чужих голосов заставили их прервать поцелуй. Честно говоря, Сюзетта никаких голосов не слышала, а если бы и слышала, то со счастливым безразличием не обратила бы на них внимания и ради этого поцелуя, не задумываясь, рискнула бы собственной репутацией. Однако Дэниел, видимо, сохранил больше самообладания, чем Сюзетта, он оторвался от ее губ и решительно, отстранил ее от себя.