Карен Брукс - Кольцо с бриллиантом

- Нет, честно, нет. Просто не все идет гладко, как бы мне хотелось, с запуском новой продукции, вот и все, - подчеркнуто равнодушным тоном призналась она.

- А что конкретно?

- Ой, да ничего особенного, - чуть нетерпеливо отмахнулась она. - Ей-богу, по сравнению с тем, что случилось с тобой, это сущий пустяк. Может, расскажешь поподробнее? Тебе ведь не угрожала никакая опасность, правда?

На его губах появилась кривая усмешка.

- Скажем так, пару раз я уже подумывал, мне конец.

Внутри у Юлианы все сжалось. Чтобы Блейк признался, что стоял на краю гибели! Недаром она так боялась за него. Боже, какой ужас!

- Я… я так боялась… И так рада, что ты вернулся домой живым и невредимым!

Блейк искоса взглянул на нее.

- Ты веришь мне? - в страхе, что, стараясь сдержать эмоции, она выглядела неискренней, всполошилась она.

Но этот страх был настоящим, а стало быть, излишне эмоциональным, а потому он, в свою очередь, встрепенул Блейка. Испугавшись столь сильного эмоционального порыва жены, он принялся успокаивать ее.

- Не принимай все так близко к сердцу, Юлиана. Ну конечно, я верю тебе. А почему нет?

- Ну… я… ну, я бы не хотела, чтобы ты подумал, что я желаю твоей смерти.

- Да ты что, у меня и мыслей таких не было! - пораженный, отозвался он. - Уж если на то пошло, ты можешь получить все, просто разведясь со мной.

Юлиану как будто ударило этими словами о разводе. Он поднял бокал и сделал большой глоток виски. Ну что ж, ты стремилась к ясности, провоцировала его, хотела знать его истинное отношение к вашему браку, мысленно отхлестывала она себя, вот и получай. Ничего не изменилось с той ночи. Ничего! Она тяжело вздохнула, поднесла к губам бокал и отпила из него.

- Устала? - спросил он.

- Немного, - потупясь, призналась Юлиана.

Блейк хитро заулыбался.

- Надеюсь, не очень сильно.

- Нет… - Это слово прозвучало, как приговор ей самой.

Внезапно воцарившаяся тишина нарушалась лишь шуршанием кусочков льда в бокале, когда Блейк допивал свое виски.

- Ну тогда пойду-ка я приму душ, - вслух решил Блейк и, поставив бокал на каминную подставку, вышел из комнаты.

Прошло уже несколько секунд после его ухода, и вдруг Юлиана осознала, что все еще стоит, сдерживая дыхание. Сейчас она окончательно поняла, что как бы ей этого ни хотелось и как бы ни было твердым ее решение вести себя, словно ничего не случилось, она не сможет быть прежней в постели.

Будет ли это агонией или экстазом - неизвестно, но и то и другое грозило большими переменами. Ей нравилось быть с Блейком, ощущать его ласки. Ее реакция была лишь ответной. Она всегда играла вторые роли в сексе со своим мужем, довольствуясь лишь тем, что, плывя по течению, позволяла ему быть творцом и победителем в их любовных играх. Сейчас, впервые за все время их совместной жизни, Юлиана обнаружила, что помимо своей воли попала в водоворот захлестнувшей ее любви, которая в этот момент и выражалась в непреодолимом сексуальном влечении к собственному супругу.

Жажда близости, немного поутихшая, снова дала о себе знать, и Юлиана всем телом ощущала, что не сможет теперь играть роль смиренной «деревяшки» и, как и прежде, покорно ожидать, пока он возбудит ее. Надо срочно во что бы то ни стало научиться контролировать свои вдруг открывшиеся сексуальные аппетиты, решила она.

И тем не менее что-то подсказывало ей не торопиться с выводами и решениями.

Юлиана посмотрела на бокал и, резко выдохнув, большими глотками осушила его. Виски всегда действовало на нее расслабляюще и порой даже… как снотворное. Может, и на этот раз оно успокоит меня, искренне надеялась Юлиана. Но не тут-то было. Алкоголь лишь взбодрил ее и стал провоцировать на смелые поступки.

А почему бы тебе не проявить себя такой, какая ты есть на самом деле? В конце концов он твой муж. И почему ты должна сдерживать себя, притворяться бревном? Какая глупость! Блейк будет только рад, если почувствует твою страсть в постели. С его опытом и искушенностью в сексе он не может чувствовать истинного удовлетворения от вашей близости. С таким же успехом он мог заниматься любовью с резиновой куклой из секс-шопа!

Но тут, откуда ни возьмись, другая, более трезвая мысль стала настойчиво зудеть о благоразумии, нашептывая, что Блейк всем доволен, и неизвестно, понравится ли ему неожиданная сексуальная активность жены. Может и напугать!

Юлиана в раздумье остановилась у открытой двери своей спальни, не замечая ничего вокруг, кроме кровати у противоположной стены. Королевских размеров и действительно предназначенная для королевских покоев, со старинным кремовым атласным покрывалом, кровать эта когда-то принадлежала Норин Престон.

Слава богу, что мать Блейка умерла не на ней, вдруг подумалось Юлиане. Но даже несмотря на то, что тело Норин обнаружили в обшарпанном мотеле на другом конце Мельбурна, каждый раз, ложась на это ложе и закрывая глаза, Юлиана постоянно ощущала ее присутствие.

Юлиана никогда не любила мать Блейка, может быть, за ее истеричность по отношению к мужу, а может быть, потому, что та казалась ей просто отвратительной матерью. Но «чужая душа - потемки», и, не разобравшись, что в ней творится, невозможно было найти объяснения поступкам ее хозяйки. Кто знает, может, красивый и эгоистичный Мэтью Престон своими непрестанными флиртами и обманами сделал жизнь своей жены просто невыносимой и, сам того не желая, невольно толкал ее на такое поведение.

- Юлиана…

Она вздрогнула и, обернувшись, натолкнулась на Блейка.

- Ой, как ты напугал меня.

- Извини, я не хотел.

Юлиана отвела глаза, стараясь не глядеть на него и не выдать себя. Он был просто неотразим в своем махровом белом халате, цвет которого подчеркивал его легкий, золотистый загар. Будь его кожа темней, а волосы длинными, как в юности, Блейк казался бы смешным в коротком, до колен, халате. Но сейчас, в этом облачении, он являл собой божество из древнегреческой мифологии. Мой Адонис, страстно подумала она.

- Ты что, Юлиана?

Неожиданно громкий голос Блейка вернул ее к действительности. Что его удивило? Ее взгляд? А может, он заметил жадный блеск в ее глазах?

Сердце Юлианы бешено билось. Уже почти схлынувшее возбуждение вспыхнуло в ней с новой силой. Теперь уж рассеялись последние сомнения. Ей не удастся сдержать свою пробудившуюся страсть. Неопределенность и рискованность ситуации толкнули ее на хитрость.

- Знаешь, Блейк, что-то мне нездоровится. У меня так разболелась голова, - пожаловалась она с отчаянием в голосе. - Сегодня с самого утра мне не везло. Сначала перенервничала на работе, а потом, после звонка Стюарта, я… я… - она проглотила подступивший к горлу комок. - Я очень испугалась за тебя. Я чуть с ума не сошла, когда в какой-то момент подумала, что могу потерять тебя.