Филис Хаусман - Наше прошлое, вернись!

Лора посмотрела на четкий почерк, которым на конверте были написаны ее имя и фамилия.

— Это от отца, — сказала она Майклу. — Прочтем после.

Почему-то ей показалось, что запечатанное письмо принесет ей новую боль и дополнительные страдания…

Открыв дверь в номер, Мигуэль поцеловал Лору в щеку и сказал, что задержится внизу, чтобы оплатить счета за проживание в мотеле и заказать билеты на самолет. Лора отлично поняла, что он просто хочет дать ей возможность без помех прочитать последнее письмо отца. Она с благодарностью посмотрела на него, закрыла за собой дверь, села в плетеное кресло у столика и, включив настольную лампу, разорвала конверт.

Письмо было длинным и начиналось с перечня ошибок, которые совершил Густав Нордхейм как отец по отношению к дочери. Он просил прощения у Лоры, в частности за то, что, будучи занятым по горло деятельностью, связанной с политической ситуацией в мире, и борьбой против ядерной угрозы, не придавал серьезного значения маленьким, как ему казалось, проблемам дочери, которыми та пыталась с ним делиться.

Густав Нордхейм писал и о своем приезде в Кито, где Лора работала в Корпусе мира. Тогда, увидев ее рука об руку с зеленоглазым высоким брюнетом, он понял, что его дочь влюблена. Это обеспокоило Густава. Он сомневался, что незнакомый юноша по имени Мигуэль сможет обеспечить Лору всем необходимым в случае потери им трудоспособности. Поэтому Нордхейм и сделал все возможное, чтобы выдать дочь за своего близкого друга — человека, которого хорошо знал и в котором был уверен. Кроме того, он просил директора эквадорского отделения Корпуса мира, с которым был в дружеских отношениях, разлучить Лору с Мигуэлем, направив их работать в отдаленные друг от друга районы страны…

Лора оторвалась от письма и задумчиво посмотрела в окно. Ей стало невообразимо горько. Но это чувство рассеялось, как только она дочитала письмо до конца.

«Любимая моя доченька! — писал Густав Нордхейм. — Самый большой грех, который я совершил по отношению к тебе, да и к себе тоже, заключается в отрицании богатейшего духовного наследия моих предков. Когда нацисты убили за веру всю мою семью, я отказался следовать обычаям и законам нашего народа. Я отрекся и от Бога, ибо считал Его повинным в гибели дорогих мне людей.

Теперь я понимаю, что напрасно грешил против Бога. Виною всему были бездушные, не веровавшие ни во что, жестокие люди. Поэтому последняя моя просьба к тебе — отыскать источник той духовной силы и веры предков, которых я тебя лишил. Ты должна проникнуться ими и передать их священный дух моей любимой внучке. Маи обязана знать свои корни…»

Когда Майкл несколько минут спустя вошел в комнату, то застал Лору горько рыдающей. Он бросился к ней и вдруг услышал, как под его ногой зашелестела бумага. Увидев упавший на пол листок, Майкл наклонился и поднял его.

— Прочти, — тихо сказала Лора, закрывая лицо ладонями.

Он пробежал глазами первые строчки и почувствовал непреодолимую неприязнь к человеку, так эгоистично распорядившемуся жизнью дочери. Но прочитав письмо до конца, понял всю глубину раскаяния Густава Нордхейма и причины, побудившие его настоять на браке дочери с человеком, которому доверял.

Последний абзац письма отозвался в душе Майкла острой болью. Ведь он сам отказался от устоев и традиций своих предков!

Майкл осторожно отвел руки от лица Лоры, вытер платком слезы и заключил ее в объятия.

— Дорогая, не надо огорчаться! Твой отец желал тебе только добра. Многое из того, что он делал, было неправильным. Но, слава Богу, все утряслось. У нас впереди еще годы и годы счастливой семейной жизни. А теперь умойся и переоденься к ужину. И давай пораньше ляжем спать: наш самолет вылетает рано утром. Он делает промежуточную посадку в Лас-Вегасе. Мы можем этим воспользоваться и зарегистрировать там наш брак.

— О, Мигуэль! Как бы мне хотелось уже завтра утром стать твоей женой! Но я не могу этого сделать!

— Не можешь! Почему, Лора? Ты понимаешь, что говоришь?

— Ты ведь прочел письмо отца. И знаешь, что он завещал мне сделать. Отыскать свои корни и проникнуться духом своих предков.

— Да.

— Но и ты должен сделать то же самое, прежде чем женишься на мне.

— Ты хочешь, чтобы я обратился в веру своих предков?

— Нет. Я только хочу, чтобы ты поехал в Таос и приобщился к духовному миру своих родных.

— Но ты просишь невозможного! У меня с ними нет ничего — понимаешь? — ничего общего! — почти закричал Майкл.

— Тогда не будет ничего общего и между нами.

Лицо Майкла словно окаменело от раздражения и готового вырваться наружу гнева. Он отступил от Лоры и внимательно посмотрел на нее. Потом принялся быстрыми шагами мерить комнату из угла в угол.

Лора выжидающе смотрела на Майкла. Сейчас решалась их судьба. Наконец он остановился, затем решительно шагнул к телефону, поднял трубку и произнес:

— Соедините меня с аэропортом, пожалуйста!

В аэропорту Таоса Майкл первым делом арендовал машину. Лора едва держалась на ногах, потому что всю предыдущую ночь Майкл не дал ей заснуть ни на минуту. Его бешеная страсть превзошла все мыслимые пределы. Можно было подумать, что он прощался с Лорой навсегда. Она начала опасаться, что сделала чудовищную ошибку, настояв на поездке. Ибо для Мигуэля это была болезненная встреча с, казалось бы, навеки отрезанным прошлым. Она тронула своего спутника за руку.

— Далеко до резервации?

— Нет. Фактически мы уже в ней находимся. Эта земля принадлежит племени пуэбло.

— Как здесь красиво!

— Да. Это одно из самых живописных мест в мире. Вон там — южные отроги Скалистых гор. А чуть правее — пик Таос.

Несколько минут они ехали молча. Наконец Майкл повернул налево, и машина покатила по дороге, ведущей к деревне. Миновав длинный ряд туристских автобусов, они подъехали к воротам.

Хуан Гарсия, взимавший плату за въезд, не узнал Майкла, хотя в детстве они часто играли вместе. И оставались лучшими друзьями до тех пор, пока Майкл не отказался поклоняться богу Кива. Тогда Хуан стал сторониться своего товарища, вместе с другими детьми издеваться над дерзким мальчишкой и дразнить его.

Через несколько месяцев после отъезда Майкла в Эквадор старший брат Хуана женился на Целии Очоа. Брак оказался счастливым. У них родилось четверо здоровых детей. И мать Майкла в разговорах с сыном постоянно, и не без намеков, восхищалась этой семьей.

Искоса взглянув на Лору, Майкл подумал, придет ли день, когда он будет держать на руках их собственного ребенка? Возможно, что такого и не случится. Если он не пройдет это придуманное Лорой дурацкое испытание…

Въехав на стоянку, расположенную у самого берега реки, Майкл вышел из машины и осмотрелся. Резервация Пуэбло де Таос — то самое место, которое до пятнадцати лет он считал своим домом. А в последний раз приезжал сюда пять лет назад на свадьбу Сары. С тех пор здесь почти ничего не изменилось.