Мелани Кертис - Под небом Парижа

Некоторое время он еще помолчал, затем повернулся к ней и посмотрел на нее так, как будто впервые видел. Серьезно и задумчиво. Как будто ему предстояло оценить ее и принять какое-то важное решение. Потом пожевал губами, потер пальцами переносицу и наконец сказал:

— У вас настоящий дар. От Бога. Мы будем развивать ваш талант. Вместе. Если я смогу еще чему-то вас научить после этой картины. — И он улыбнулся, ласково и поощрительно.

Тогда они быстро расстались. Было уже поздно, и она не стала больше задерживаться в его доме. Они не стали обсуждать технику рисунка и прочие профессиональные тонкости. Не смогли бы. У нее просто уже не было сил. Полное истощение нервной и физической энергии, как будто все это осталось вместе с красками на полотне. Ференц и сам не раз испытывал такое состояние, поэтому прекрасно все понял по одному ее виду. Просто проводил ее до выхода, затем посадил в свою машину и отвез домой. Сама она не смогла бы доехать в таком состоянии. И даже довел ее до квартиры. Но не стал заходить. Не напрашивался на чашечку кофе. Тихо закрыл за ней дверь и удалился.

И вот теперь появился у нее на работе. В банке. Зачем? Чтобы вновь выразить свое восхищение? Или что-то срочное появилось? Например, уезжает… Решил попрощаться перед отъездом? При мысли об этом ее вдруг как будто резануло по сердцу. А как же она? Она уже не могла обходиться без его многоцветной и выразительной улыбки. Без его проникновенно-эротического голоса. И ей нужно было творить. Она почти физически ощущала кисти в своих руках, даже во сне смешивала краски, ища нужную цветовую гамму на палитре, вдыхала запах скипидара. Уже вполне понимала, что не сможет больше жить без этого, что не может закрыть окно в тот мир, который открыл для нее этот человек.

Но хватит гадать и мучить себя. Конечно, она сделает однозначный выбор. В пользу мужчины, ждущего внизу. Мадам Барбару подождет. Надо войти в лифт, спуститься вниз, и все сразу станет ясным. Но вначале, конечно, слегка заняться своей внешностью. К сожалению, руководство компании проводило четкую политику в отношении облика своих сотрудников на работе. Строго деловой вид, ничего эротического и легкомысленного, отвлекающего коллег и клиентов от дела.

В своем полном соответствии этой установке она смогла еще раз убедиться, заскочив в дамскую комнату, чтобы заглянуть в зеркало. Оценить свои ресурсы и попытаться, по возможности, внести посильные коррективы перед встречей с Ференцем.

Ну что ж. В зеркале она увидела существо, в котором без труда можно было определить женщину. Привлекательную, миленькую, но, одновременно, очень серьезную и деловитую. Туго стянутые в пучок волосы. Никакой косметики на лице. Серый деловой костюм, не мешковатый, но и не облегающий. Юбка, естественно, ниже колен. Скромная бледно-сиреневая кофточка. Колготки телесного цвета, серые туфли на низком каблуке…

Так… Придется все же потратить несколько минут, чтобы придать этому образу некоторую живость и элегантность. Для начала, распустить волосы по плечам. Вот, уже лучше. Быстро достать губной карандаш из сумочки, которую, к счастью, догадалась прихватить с собой. Хороший, яркий цвет, влажный, чувственный блеск. Прекрасно. Вместо суховатого и блеклого аппарата для устной речи получились чувственные губы, зовущие к поцелую. Блузку расстегнуть на пару пуговиц, плечи распрямить, грудь вперед. Отлично, сразу на два размера больше выглядит. Черт, надо было жакет оставить на стуле. Ну ничего, просто расстегнем его. Вот, пожалуй, и все.

А женственность можно усилить за счет всегда доступных средств — белоснежной и слегка застенчивой улыбки, грациозной походки, легкого покачивания бедрами и тому подобное.

В общем, получился вполне приличный вид, подходящий для свидания. Тем более, не первого.

Итак, девочка, вперед. Главное — не робеть, почаще загадочно и чувственно улыбаться и ярко сиять широко распахнутыми, изумленными глазами.

Дверь лифта раскрылась, и она вышла в холл перед приемной. Помещение было отлично оборудовано для удобства ожидающих посетителей. Большие окна, темно-вишневый ковер на полу. Глубокие, массивные кожаные кресла и небольшие столики, на которых были расставлены пепельницы и разложены солидные, деловые газеты и журналы. Вполне приличные копии картин классиков на стенах.

Ференц как раз стоял перед одной из картин, разглядывая ее. Однако при звуке открываемой двери лифта он мгновенно обернулся. Значит, ждал, томился от нетерпения и надеялся. И тут же устремился к ней. Краем глаза она уловила какое-то движение у дверей приемной. Ага, кто-то подглядывает. Чтобы не упустить ни малейшей детали, а потом расписать в цветах и красках подружкам и коллегам все уведенное и услышанное. Что было и чего не было, о чем можно было догадаться, и что можно было предположить. Странно вообще, как это ей удалось в лифте одной доехать, без сопровождения. В женском коллективе информация распространяется быстро. Ну, может быть, еще не все потеряно, насмешливо подумала она. Может быть, следующим рейсом лифта подъедут любопытствующие. Как бы случайно и мимоходом. Особенно, если Элен уже успела пройтись по отделам, поделиться информацией.

Ну что ж. Надо порадовать коллег. У них ведь так мало развлечений на работе. Дать, так сказать, пищу для пересудов, догадок и домыслов.

По крайней мере, позволить Ференцу проявить себя во всей своей мужской стати и природной мадьярской галантности, усиленной французским воспитанием.

Ференц тут же оправдал надежды возможных зрителей. Быстро подскочил к ней, церемонно поцеловал ей руку и даже от смущения брякнул что-то по-венгерски. Что-то типа «кесоном», что тут же перевел как «целую ручки». И пояснил, что, мол, у них на родине так принято дам приветствовать. Мог бы и по-французски поприветствовать, в обе щеки расцеловать, на радость женским силуэтам, парящим за стеклянной дверью приемной. Но он всего лишь поцеловал руку, после чего перешел на французский язык. При этом почему-то приглушил звук, создавая проблемы для подслушивающих.

— Я хотел увидеть вас. Не мог дождаться запланированной встречи.

— А что случилось? Мы ведь договаривались встретиться сегодня вечером. Почему такая срочность? Куда-нибудь уезжаете? И как вы меня нашли?

— Я никуда не уезжаю. А как нашел? — Он замялся. — Пусть это будет моей маленькой тайной. Я довольно известный художник, и у меня есть некоторые влиятельные и информированные друзья. Иногда я это использую. Мир не столь уж велик, чтобы человек мог в нем затеряться. Особенно, если это очень красивая женщина и она мне очень нужна.

— Спасибо за комплимент. Так все-таки в чем выражается эта нужда? Не томите, рассказывайте.