Элли Блейк - Огоньки в ночи

Калеб благоразумно оставался на месте, хотя сердцем уже рванул к ее ногам очертя голову Ава тоже не двигалась.

Калеб понял главное. Ава — женщина искушенная, знающая себе цену. Женщина, завоевать которую сейчас уже не так просто, как в пору бурной юности. И он, со своим мельбурнским образованием, в ее глазах выглядит обычным деревенским простаком, трогательно внушившим себе, будто что-то собой представляет.

Кто знает, каких высот она достигла за эти десять лет? Следовало быть осмотрительнее, не выкидывать больше наивных юношеских фортелей, чтобы не насмешить, не разочаровать такую лакомую красотку, рассуждал многоопытный ловелас.

В свое время они обменялись фотографиями. Ее карточку Калеб куда-то сунул. Хранила ли Ава его снимок — вот вопрос...

— Хотел посмотреть на тебя со стороны, — начал Калеб, сделав к ней решительный шаг. — Впечатляешь!

— Правда так думаешь? Спасибо, — отозвалась шикарная женщина. — Мне церемония очень понравилась. Просто и элегантно. Что скажешь?

— Согласен. Все идеально, — кивнул он.

— Ночь будет ясная, звездная. Соскучилась я по здешнему небосклону, — прошептала Ава, запрокинув голову.

— Завтра дождь обещали. Да и по барометру видно, что распогодилось ненадолго...

— Жаль, — покачала она головой.

— Циклон с востока, — просветил ее Калеб.

— Значит, очень удачно подгадали свадьбу, — резюмировала Ава.

Калеб одобрительно осмотрел ее сверху донизу. К сожалению, глаза красавицы не вспыхнули благоговейным восторгом, как бывало много лет назад.

— Приятно вот так вот встретить старых друзей, — невзначай заметила Ава Хэллибертон. — И хорошо, что мы пересеклись, пока все не завертелось колесом.

— А должно? — спросил Калеб.

— Ну, так свадьба же! — воскликнула она.

— Тут все люди приличные, куролесить не будут. Это же не сельская свадьба, в самом-то деле, — заметил он.

— Ну, насколько я помню, и наши не прочь пошалить, — весело отозвалась Ава. — Ди-джей, кстати, мой кузен, если ты не знаешь. Этот парень любит повеселиться и публику поразвлечь. До бедлама дело вряд ли дойдет, но оторвемся по полной.

— Он слишком молод для того, чтобы угодить нашим гостям, тебе так не кажется? Похоже, его предпочтения в области музыки могут не понравиться почтенной публике, — предположил Калеб.

— Не скажи. Наш парень всем угодит, вот увидишь, — пообещала ему Ава.

— Тебе виднее, — кротко согласился он.

— Дамиен сказал, что прошлым летом ты летал в Нью-Йорк? — неожиданно поинтересовалась она.

— Летал.

— Сорок пять минут до Бостона. Почему не навестил? Не стыдно? — пожурила она его.

— Может, и слетал бы, если б не пришлось полдня провести в аэропорту Кеннеди из-за их заморочек с безопасностью, — преувеличенно гневно проговорил мужчина.

— Да уж, с этим в Штатах теперь сурово. Сама не раз попадала в подобные передряги. Жаль нервов и времени.

— И не говори, — покивал Калеб.

— Я скучала, — прямо призналась Ава и тотчас уточнила: — Шутка ли, оставить дом, где столько лет прожила.

— Значит, скучала по дому? — с сомнением спросил Калеб. — Только не говори, что и по мне тоже, — хмыкнул он.

— Сам прекрасно знаешь, что по тебе больше всего, — серьезно ответила она.

Калеб так же серьезно посмотрел на нее. Но это признание показалось ему чересчур прямолинейным, чтобы идти из самой глубины. Он решил не придавать услышанному значения. Куда сильнее его сейчас волновала капелька вина на ее нижней губе. Он почти что безотчетно провел по ней подушечкой большого пальца, поднес ко рту и слизнул шампанское. Ава отвела взгляд, Калеб немедленно засунул руку в карман, чтобы та больше ничего не натворила без его ведома.

— Конечно, скучала и по дому, и по привычному общению. Долго и сложно пришлось приспосабливаться к тамошним порядкам, — добавила она.

— Бедняжка, — насмешливо бросил Калеб, заглянув ей в лицо.

— Смейся, смейся.

— Меня всегда удивляло, как ты решилась уехать так далеко и надолго, учитывая твою привязанность к семье. Помню, ты убегала со школьных занятий, чтобы проверить, все ли готово к празднованию дня рождения Дамиена, — заметил он.

— Да, верно. Все тогда думали, что я затоскую и вернусь, не проучившись и одного семестра. И вернулась бы. Во всяком случае, была к этому близка. Но справилась, пообвыкла.

— Пообвыкла настолько, что не появлялась целых десять лет, — скупо упрекнул ее Калеб.

— Я виделась со своими. Они несколько раз прилетали ко мне... А ты все такой же беспечный, как в юности? — шутливо спросила она.

— А что?

— Уж и не знаю, плохо это или хорошо... Дамиен утверждает, что ты панически боишься обязательств.

— Просто у меня есть цель, — выдал Калеб.

— Какая же? — искренне заинтересовалась Ава.

— Это секрет, — тотчас парировал он, рассчитывая ее заинтриговать.

— Не пытайся меня дурачить. Мне вот-вот стукнет тридцать, — холодно отозвалась молодая женщина. — Нет у тебя никакой цели, и секрета никакого тоже нет, — разочарованно резюмировала она.

— Вот как? Ты уверена? — не сдавался Калеб в попытках напустить на себя таинственности.

— Уверена. Ты и прежде любил мистифицировать, лишь бы привлечь к себе всеобщее внимание. Молоденькие девушки обычно на такое ведутся. Пока не разберутся, что к чему...

— А ты уже разобралась? — почти воинственно спросил Калеб.

— Думаю, да, — уверенно кивнула Ава.

— Мои поздравления, — рявкнул он. — Зато ты всегда избегала всеобщего внимания, как чего-то криминального, боялась косого взгляда, неодобрительного слова в свой адрес... — злопамятно припомнил он.

— Эти времена давно позади, — рассмеялась Ава. — Сам посуди... — предложила она, гордо выставив свою полуобнаженную грудь. — Смогла бы прежняя мисс Хэллибертон показаться на людях в таком наряде?

— Да, метаморфозы знаменательные, — пробурчал Калеб. — Ава, которую я знал, сгорела бы со стыда и не надела бы такое провоцирующее платье. Равно как и не стала бы этим похваляться.

— Насколько я помню, прежде не так-то легко было задеть твое самолюбие, Калеб, — объявила она, пронзая его жгучим взглядом. — Скажи-ка, растительность на твоем лице и взъерошенная шевелюра — это результат многодневного загула или попытка следить за модой? — поинтересовалась она, шутливо потрепав его приподнятый парикмахером чуб с имитацией выгоревших на солнце прядей.

— Отстань! — зло процедил Калеб.

— Ай! Руку не откуси, — продолжала забавляться подружка юности.

— Ха! Ты мне мстишь? Интересно, за что? — быстро нашелся он.

— Просто спросила. Не хочешь отвечать, не настаиваю.

— Нет уж, я скажу, — настоял Калеб. — Бреюсь, действительно, не часто, а лишь от случая к случаю. То же самое касается и расчески. Беру ее в руки лишь по большим праздникам. Я ведь, знаешь ли, теперь крутой. Разве тебя не предупреждали? — Он решил прибегнуть к самоиронии, сознательно лукавя.