Элли Блейк - Пока она не передумала

Митч обомлел. Сглотнув, он вперил в Веронику суровый взгляд, лихорадочно соображая, каким наименее хлопотным образом он может от нее избавиться так, чтобы не видеть больше никогда. Ему отчаянно хотелось вскочить с кресла и не оглядываясь нестись в свой большой и светлый офис в Сити, где его ждало спасительное общение с вменяемыми собеседниками, адекватными подчиненными, с партнерами, юридически пребывающими в здравом уме и твердой памяти, с благоразумными или по меньшей мере предсказуемыми в своем поведении людьми. А в будущем следовало бы обезопасить себя от подобных встреч, ну, хотя бы обзаведясь ротвейлером в приемной, потому что Кристин в роли персонального помощника себя полностью дискредитировала, допустив до шефа эту сумасбродку.

— Полагаю, на этом можно было бы и закончить наше беспримерное собеседование, мисс Бинг.

— Мистер Ганновер, — укоризненно покачала головой Вероника, продолжая улыбаться ему, как ни в чем не бывало. — Все, что вам нужно знать обо мне, как моему потенциальному боссу, полностью перед вами. Либо вы верите своим глазам и доверяете своей интуиции, либо вы никогда не определитесь в выборе аукционера. Уверяю вас, я именно та, кто вам нужен...

При этих словах Вероника поднялась с кресла и угрожающе медленно подошла к столу, за которым весь в напряжении замер Митч Ганновер, не имеющий возможности сбежать. Она положила на столешницу обе ладони, основательно оперлась ими о стол и подалась всем корпусом вперед. Их носы почти соприкоснулись.

Митч ждал.

— Вы ведь ищете не знатока живописи с академическим образованием, — продолжала Вероника. — Вам нужен человек, который сможет наивыгоднейшим образом представить ваши лоты потенциальным покупателям, сумеет удерживать к ним интерес публики на протяжении всех торгов, создать атмосферу азартной конкуренции между коллекционерами и максимально поднять цену на каждый представленный к продаже лот... Что такое торговля в моем понимании, Митч? Спорт и немного внушения... Мы можем быть самыми рациональными и экономными людьми на свете, но, когда у нас появляется возможность приобрести атрибут своей самой заветной мечты, мы не поскупимся. А люди, которые становятся вашими клиентами, наиболее чувствительны ко всему, что отождествляется со стилем, славой, успехом, шиком. Поверьте, я смогу заставить их думать, что медная статуэтка — это не просто отформованный кусок металла, а их золотой билет к самодовольству и счастью. Для меня не имеет никакого значения, чем торговать. Заверяю вас, я сумею сделать так, чтобы человек, выписывая чек на крупную сумму, искренне полагал, что становится обладателем дара судьбы. И такой человек будет приходить в аукционный дом «Ганновер-Хаус» снова и снова, уверенный, что только здесь он сможет приобщиться к блеску и роскоши.

— Не знаю, что вы себе нафантазировали, мисс Бинг, но я не приветствую профанацию. К своим клиентам я всегда относился с глубоким уважением, этого же требую от своих сотрудников. На нашем доме с безупречной репутацией лежит определенная ответственность. Мы не имеем права пользоваться невежеством нуворишей, которые, полностью доверившись нам, основывают собственные художественные коллекции. Я считаю совершенно недопустимым вводить в заблуждение людей, уверенных в том, что под крышей нашего учреждения работают высокообразованные специалисты и что мы сотрудничаем с признанными экспертами. На нас лежат просветительские функции. Покупатель должен четно знать, что он приобретает. Вполне вероятно, нездоровый ажиотаж на предметы коллекционирования может оказаться прибыльным в краткосрочной перспективе, но на реноме нашего заведения он отразится самым неблагоприятным образом. Вам следует подыскать себе работу коммивояжера. Уверен, появление вашего розового «корвета» будет очень способствовать продажам где-нибудь в глубинке, мисс Бинг.

— Если у вас есть собственная теория продаж, я с удовольствием освою ее постулаты, — продемонстрировала свою гибкость Вероника.

— Меня очень смущает, что вы допускаете возможность оказания прессинга на покупателя с тем, чтобы он приобрел совершенно ненужный ему товар. Неэтично это, мисс Бинг. Крайне неэтично, — сурово проговорил хозяин аукционного дома.

— Они ведь все взрослые люди, Митч.

— Безусловно, но они вовсе не обязаны быть экспертами во всех вопросах, включая пластические искусства, живопись и антиквариат.

— Но они, не задумываясь, просаживают деньги на сафари в Африке, в казино или на покупку очередной бриллиантовой безделушки для своей любовницы! — негодующе воскликнула девушка.

— Мы здесь не занимаемся воздаянием за аморальное поведение, мисс Бинг. И нечистоплотность некоторых наших клиентов не может служить оправданием нашей собственной профессиональной неряшливости... А ваш цинизм, мисс Бинг, мне глубоко антипатичен.

Четверть часа спустя Митч снова стоял в фойе галереи, с удовольствием наблюдая, как удаляются затянутые в джинсы стройные ножки Вероники Бинг и тугие кудри подрагивают в такт стремительной походке.

Вышагивает, как солдат на плацу, подумалось Митчу. Безусловно, ее бедра смотрелись как неопровержимое достоинство, однако в Митче всегда вызывали сарказм женщины, идущие нарочито мужским шагом. И если он мог простить это безнадежным дурнушкам, то уж такой красотке, какой оказалась Вероника Бинг, не пристало вести себя подобно неуправляемому подростку.

Вероника резко развернулась, на ее лице блеснули громадные очки, сверкнула белозубая улыбка. Она сделала ему жест ручкой и крикнула:

— Увидимся завтра, шеф!

Митч отрицательно покачал головой.

— Я решил препоручить вас Борису, учитывая, как вы друг другу приглянулись, — с удовольствием съязвил Митч.

По его мнению, за такую своенравную девицу, как Вероника Бинг, тревожиться не было нужды, тогда как спокойствию Бориса определенно угрожал неудержимый напор ее самобытности.

— Бизнес династии Ганноверов в надежных руках! Теперь у вас есть я! И пусть конкуренты захлебнутся слезами! — провозгласила энергичная брюнетка.

Митч Ганновер лукаво улыбался. В сущности, он ничем не рисковал. Контракт был заключен на полтора месяца по минимальной ставке.

Вероника Бинг закинула свою серебряную сумку на переднее пассажирское сиденье и села за руль безалаберно-розового «корвета».

Митч Ганновер «умыл руки» и теперь мог спокойно отправляться по своим делам в Сити.

— Вы уже здесь, Митч?! — воскликнула Кристин.

Митч Ганновер остановился на пороге, с изумлением глядя на Кристин, которая, ползая на четвереньках по полу в его кабинете, выуживала босоножки из-под большого кресла для гостей.