Гейл Дуглас - В неурочное время

— У жизни есть обычай заставлять всех нас приспосабливать к ней наши мечты, — возразил Алекс. Он отказался сохранять молчание перед лицом ее очевидного чувства вины за свое рождение.

— Я знаю, — вздохнула Кейси. — В конце концов, они могли бы решить не иметь меня, не оставлять меня или не стараться изо всех сил дать мне крепкую семью. Я люблю мать и отца и знаю, что они по-своему меня любят. Но я никогда не чувствовала, что их дом — это и мой дом, поэтому я сосредоточила все усилия на том, чтобы стать самостоятельной как можно быстрее. — Она приподнялась на локте и улыбнулась. — У меня было много семей-заместителей, о которых я упоминала: Бриттани, итальянцы, жившие на той же улице и моя бабушка, пока она не умерла пять лет назад. Судя по всему, я оказалась очень удачливым ребенком.

Соломинка опять устроилась на широкой груди Алекса, ее пальцы отправились в бесконечное путешествие по великолепному мужскому телу, с которым она так близко познакомилась.

— А сейчас я чувствую себя самым счастливым ребенком, когда-либо рождавшимся, — с тихим смехом прибавила девушка.

Алекс знал, Кейси сказала столько, сколько хотела, и кроме того, она подарила ему неотразимую альтернативу.

Алекс уставал от того, что он называл «Незавершенные Перемещения Любовников» — постоянные переезды из квартиры Кейси в его квартиру. Он хотел просить Соломинку переехать к нему. Материально-техническое обеспечение было бы довольно простым, но собственная квартира казалась ему такой недостойной ее.

В первый раз после развода Маклин подумал о роскошном доме в Северном Ванкувере, в который он вложил все свои средства, только чтобы отдать Джо-Бесс со всем содержимым и большей частью других его ценностей, когда она разродилась идеей мирного развода. Алекс не заботился о финансовых потерях. Начать все сначала: воспринималось как приключение, глоток свободы, облегчение после шести лет попыток принести счастье жене.

Недавно, однако, Алекс задумался о своем чувстве вины. Он не испытывал ничего подобного с Кейси. Ни по какому поводу. Никогда. У них случались шумные ссоры, но и после стычек у Маклина никогда не возникало ощущения, что он эгоистичный, беззаботный хвастун, который совершенно не представляет себе, как доставить удовольствие женщине. Обычно он чувствовал себя, как не всегда легкий в общении, но довольно привлекательный мужчина, который совершенно точно знал, как сделать приятной жизнь женщине — нужной женщине.

Однако благодаря тому, что Алекс пошел по пути наименьшего сопротивления с Джо-Бесс, ему нечего теперь предложить Кейси, кроме апартаментов на верхнем этаже в старом разваливающемся доме с мебелью, на которую он едва взглянул прежде, чем обставить дом. Он верил: ситуация скоро улучшится, он знал: Кейси наплевать на такие вещи. Но ему не наплевать!

Не чувствуя себя достаточно подготовленным, чтобы прямо попросить Кейси жить с ним, Алекс начал заводить окольные разговоры о далеко идущих планах переехать с редакцией в более презентабельный офис, обзавестись собственным полиграфическим оборудованием и наконец заняться тотальным обновлением и восстановлением дряхлого дома.

Кейси неизменно погружалась в молчание и не открывала своих мыслей. Одним солнечным августовским утром в «Стартовых воротах», где он и Кейси по-прежнему часто присоединялись к Бриттани за завтраком, он сделал ошибку, громко поинтересовавшись, не был ли его дом белым слоном — подарком, который некуда девать.

Все на него уставились.

— Белый слон! — воскликнула Бриттани. — Соммерсету почти столько же лет. Ты же не назовешь его подарком, который некуда девать?

— Мой Весельчак не на много младше твоего дома, — вставила Руби, растягивая правду на несколько десятков лет, чтобы сострить и, как мне кажется, но отлично сохранился.

— Верно, — безмятежно согласился Весельчак.

— Как ты можешь отзываться так о чудесном старом доме? — удивилась Кейси, глядя на Алекса, будто никогда раньше его не видела.

— О чем ты говоришь? — парировал он. — Ты сама говорила, что это очень странное место.

— Да, странное, что и делает его таким чудесным, — Соломинка скорчила Алексу гримасу. — Похоже на тебя, босс.

Бриттани рассмеялась и поднялась на ноги:

— Думаю мне пора идти, а вы сражайтесь. Сегодня мне нужно быть на работе пораньше. Удачи, Черпак.

— Почему все желают мне удачи, когда у нас с Соломинкой начинаются разногласия? — буркнул Алекс, хотя в душе ему была приятна реакция Кейси на его отзыв о доме. Может быть, она не считала развалюху таким уж плохим местом.

Но позже, когда они медленно шли по дорожкам парка, направляясь к дому Кейси, чтобы она могла переодеться, девушка опять хранила странное молчание.

— Доллар, — вдруг сказал Алекс.

Кейси склонила голову на бок и хитро улыбнулась.

— Что ты сказал.

— Доллар. Десять долларов. Сотня. Что угодно заплачу, лишь бы узнать, что творится у тебя в голове.

К его удивлению, девушка покраснела.

— Даю круглую тысячу, — накинул Алекс, обнимая ее за плечи. — О чем же ты думаешь?

— Ни о чем, — поспешно ответила Кейси.

Он крепче сжал ее плечи и наклонил голову, чтобы прошептать Соломинке на ухо:

— Расскажи мне, милая. Если не расскажешь, я все вытяну из тебя в постели.

— Самое ужасное, что там ты действительно все можешь! — мисс Маклин еще больше покраснела.

Алекс ухмыльнулся. Кейси могла заставить его почувствовать себя величайшим в мире любовником.

— Давай, милая. Выкладывай, что у тебя на уме.

— Ладно, слушай, — наконец сдалась Соломинка. — Мне кажется, я достаточно узнала о газетном деле. — Она сделала паузу, пытаясь унять вдруг задрожавшие губы и тщательно подбирая слова.

Алекс медленно убрал руку с хрупких плечей и засунул ее в карман джинсов, пытаясь сымитировать безразличие. Ему показалось, будто кто-то выбил у него почву из-под ног. Его пронзила страшная мысль: Кейси собирается открывать свое дело. Но как она могла обдумывать это? Зачем?..

— Я не уверен, возможно ли когда-нибудь узнать достаточно о газетном деле, — начал Маклин осторожно, — но, догадываюсь, ты единственная, кто может принять такое решение.

— Я имею в виду, — продолжала Кейси, — что узнала достаточно, и теперь могу определить, чего я хочу и чего не хочу.

Что же это означало? Алекс приготовился к худшему, все-таки надеясь на лучшее.

— И что же ты открыла? Чего ты хочешь?

Соломинка снова замолчала, приняв твердое решение сказать все, что собиралась, подобрав правильные слова.

Мгновения показались Алексу вечностью, и все же он сумел сохранить молчание. Над его головой на ветке березы разливалась трелями чистой, бездумной радости какая-то птица. Алекс зло посмотрел вверх. Разве не поняла пернатая дура, что под самым ее клювом происходит нечто серьезное?