Кэролайн Андерсон - Самая прекрасная роза

«Отлично, — подумал он. — Как легко представлять себе нечто отвлекающее. Плыть по волнам. Надо же, как просто. В следующий раз, когда молоток ударит по пальцу, нужно это повторить».

Далее инструктор рассказала об обезболивающих, которые следует принимать, когда внушение о «плавании по волнам» не срабатывает, и о позициях во время родов. И чем дольше продолжалось занятие, тем больше Сэм радовался тому, что мать Эмелии будет рядом во время ее родов.

Когда занятие закончилось, тренер посмотрела в его глаза и сказала:

— Итак, увидимся снова через неделю, Сэм.

И он ответил согласием.

— Ты действительно пойдешь? — спросила его Эмелия, когда они шли к автомобилю.

— Да, если ты хочешь.

Вид у Эмелии была такой, будто она собиралась что-то возразить, но потом кивнула и поблагодарила Сэма.

— Твоя мать приедет к твоим родам? — спросил он, усевшись за руль и помогая Эмелии пристегнуть ремень безопасности.

— Должна. Я сообщаю ей о том, что говорят на занятиях, чтобы она была в курсе. Она собирается приехать за неделю до назначенной даты родов.

— А если роды будут преждевременными? — спросил он, покосившись на нее, когда они остановились на перекрестке.

Она повернулась и встретила его взгляд:

— Тогда, если случится самое худшее и моя мать не успеет приехать вовремя, я буду рожать одна.

Черт побери, Сэм едва не предложил ей помощь снова. Он уже открыл рот, чтобы сообщить об этом, но передумал. Он слишком привязывается к Эмелии, и ему все труднее держать дистанцию.

Итак, он ничего не сказал, и остаток пути они проделали в молчании.

Эмелия окончательно привела в порядок розарий к обеду в пятницу.

Садом теперь можно было наслаждаться, он представлял собой изумительное зрелище, чувственное буйство ароматов и цвета. Эмелия сидела в беседке, наслаждаясь чудным видом.

Вдоволь налюбовавшись плодами своего труда, она отправилась в коттедж.

Приняв душ и надев роскошное платье, Эмелия поставила в холодильник бутылку шампанского — она чувствовала, что шампанское понадобится. Сидя в ожидании Сэма, она неторопливо поглаживала живот. Ребенок потянулся, и Эмелия прогнулась в пояснице, чтобы дать ему больше места. Она тихонько рассмеялась, когда малыш воспользовался преимуществом и лягнул ее в живот.

Эмелия стала мягко успокаивать его. Странно, откуда ей известно, как успокоить ребенка? Когда она спорила с Сэмом, малыш начинал толкаться сильнее. Ему явно не нравились ссоры.

Увидев Сэма в окне спальни, Эмелия помахала ему рукой. Строители ушли, теперь они остались одни. Наступила пора отпраздновать.

— Спускайся! — позвала она, и он отошел от окна.

Через несколько секунд Сэм вышел через стеклянные двери из гостиной и направился к Эмелии. Он принял душ и переоделся. Его волосы, из которых он вымыл строительную пыль и щепки, были влажными. Он просто вытер их полотенцем и зачесал назад пальцами. Сэм был небритым, его щетина завораживала Эмелию. Ей хотелось прикоснуться к его лицу…

— Ты в порядке? — спросил он, и она нахмурилась:

— Конечно, в порядке. Я хотела показать тебе сад, вот и все. Он готов.

Сэм оглядел сад, а Эмелия, заслонив рукой глаза от солнца, указала ему на старую плетистую розу, которая обвила яблоню.

Он сдвинул брови и мягко сказал:

— Тебе следует надеть солнцезащитные очки. Ты щуришься, у тебя появятся морщинки вокруг глаз.

Наклонив голову, она едва заметно нахмурилась. Ей не нравилось, что Сэм не уделил особенного внимания ее достижениям.

— Почему тебя так беспокоят мои морщины? — спросила она.

— Меня не беспокоят твои морщины, меня волнуют твои глаза.

— В самом деле? Почему? Глаза мои. Я могу отлично сама о них позаботиться.

Сэм хмыкнул:

— Неужели? Если ты можешь отлично о себе позаботиться, почему ты потираешь поясницу? — спросил он, нахмурившись снова. — Ты снова перетрудилась, верно?

В ее глазах вспыхнул огонь, в раздражении она вскинула вверх руки:

— Ради бога, скажи, что превратило тебя в пещерного человека? Сначала мои глаза. Теперь моя спина. Ты обращаешься так со всеми женщинами или это из-за ребенка?

— Ребенок здесь ни при чем…

— А что тогда?! — крикнула Эмелия. — Ты следишь за каждым моим движением, преследуешь меня и вмешиваешься в мои дела… И ты наблюдаешь за мной, как за…

Она умолкла, тяжело дыша, и взгляд Сэма упал за ее вздымающуюся грудь.

Он снова поднял на нее глаза:

— Как за женщиной, которую я хочу подхватить на руки, отнести в свою пещеру и заняться с ней любовью. — Его голос был тихим, но дрожал от едва сдерживаемого желания.

Изумленно раскрыв глаза, Эмелия прошептала:

— Правда?

Он сдавленно рассмеялся:

— Да, правда. Я знаю, что это безумие. Я знаю, что это неподобающе, но я хочу тебя, Эмелия. И если быть честным, я хочу тебя с того дня, как мы встретились.

Она судорожно глотнула воздух:

— О Сэм… — Подняв руку, Эмелия осторожно коснулась костяшками пальцев его щеки, большим пальцем провела по его нижней губе.

Резко вздохнув, Сэм поцеловал ее в губы, а затем подхватил на руки и понес в свою спальню. Он пинком закрыл дверь, ибо остатком разума осознавал, что за ними следует Дейзи, затем осторожно поставил Эмелию на ноги.

— Какая красавица! — хрипло прошептал он, едва переводя дыхание. Дрожащей рукой он коснулся ее, проведя пальцем по ее щеке, шее, впадине над ключицей.

— Сэм? — Она неуверенно прикоснулась к его груди в области сердца. — Займись со мной любовью.

Эмелия медленно просыпалась, разомлевшая, с тяжелыми веками.

Сэм лежал рядом с ней, их ноги переплетались. Теплой и нежной рукой он прикасался к ее животу. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и встретила его внимательный взгляд.

— Привет, — тихо сказала она, и он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Его взгляд был взволнованнее обычного. Протянув руку, она погладила его по щеке. — Все в порядке, Сэм, — прошептала она. — Я знаю, ты этого не хотел.

Разве? Черт побери, он больше не знает, чего хочет, но близость с Эмелией была одним из самых впечатляющих моментов в его жизни, и ему было ненавистно сомнение, которое он испытывал.

Жаль, что он не может ей доверять…

Какая глупость! Конечно, он может ей доверять. Ведь она — не Алиса!

И все же…

Ребенок ударил в ладонь Сэма, и тот отдернул ее, затем снова прикоснулся к животу Эмелии.

— Эй, успокойся, — пробормотал он и поцеловал живот Эмелии, затем погладил его.

И впервые Сэм осознал, что хочет присутствовать при рождении ребенка, желает принимать участие в жизни сына: его появление на свет, первое дыхание, первый взгляд на мир. Он хотел услышать его первый крик; присутствовать, когда акушерка приложит малыша к груди Эмелии. И еще он хотел быть рядом ради Эмелии.