Стелла Бэгуэлл - Прежде, чем вернется прошлое

Она уважала Кеннета, но не должна была выходить за него замуж. Ей хватило всего нескольких коротких недель, чтобы понять, какую ужасную ошибку она совершила, поддавшись на уговоры Кеннета стать его женой. Но в то время, когда он сделал ей предложение, она все еще убивалась по Куперу, не говоря уже о том, как горевала о потерянном ребенке, о котором никогда никому не говорила, даже своим родителям. Она чувствовала себя одинокой и нелюбимой, а внимание Кеннета оказалось своего рода бальзамом для ее израненного сердца. Но при всем желании Эмили так и не смогла испытать к нему то, что испытывала к Куперу.

— Ты хочешь, чтобы я оседлал его для тебя, дорогая?

Вопрос отца вывел ее из горьких раздумий. Она улыбнулась ему и отрицательно покачала головой.

— Прошла только неделя после моего падения. Я лучше воздержусь пока от поездок верхом.

Он потрепал ее по плечу.

— Все будет хорошо. Единственное, с чем тебе придется бороться, так это с твоей матерью, которая не отойдет от ребенка ни на шаг, когда он появится.

Эмили обхватила отца за талию и прижалась щекой к его широкой груди.

— Спасибо за лошадь, папочка. Ты можешь привезти ее мне на ранчо?

— Прямо сегодня, если хочешь.

Встав на цыпочки, она чмокнула его в щеку.

— Спасибо. А теперь я пойду в дом попрощаться с мамой.

Кивнув, он ущипнул ее за щеку.

— Ладно, увидимся позже. Эмили, — добавил он, когда она уже уходила, — рад, что на твоем лице вновь засияла улыбка.

А она и не заметила, что улыбается! Она даже не знала, что еще умеет это. Слава Богу, что хоть чем-то порадовала отца!

Эмили нашла мачеху в кухне — та пекла хлеб. В кухне было тепло, всюду в горшках стояли комнатные цветы.

— Дорогая! Я и не знала, что ты приехала. Отец видел тебя? — Она вытерла испачканные мукой руки о полотенце для посуды и поспешила к Эмили поцеловать ее. — Ты выглядишь лучше, чем прошлый раз! На щеках появился румянец, и, похоже, ты стала лучше питаться.

Эмили обняла мачеху и устроилась на стуле.

— Я стараюсь есть все необходимое.

— Рада это слышать. И как приятно видеть тебя нарядно одетой, подкрашенной. Надеюсь, это означает, что и дух твой окреп.

Эмили посмотрела на свои черные джинсы и клюквенного цвета пуловер. Не Бог весть какой наряд, но по сравнению с тем, в чем она ходила до этого, Роуз и это кажется нарядным. После своего падения и нелестных замечаний Купера по поводу ее внешнего вида она стала больше уделять себе внимания.

— Мое настроение гораздо лучше, и с отцом я уже виделась. Почему ты не сказала мне о лошади?

Роуз снова принялась месить тесто.

— Потому что это сюрприз. Я не хотела его испортить.

— Он не должен был тратить столько денег!

— Он сам захотел. Кроме того, тебе нужна хорошая лошадь. Те, что у тебя есть, не самые лучшие в мире.

Эмили криво улыбнулась.

— Не могут же все быть такими, как твой любимый Пирожок.

— Наверное, я избаловала его, — произнесла Роуз с нескрываемым обожанием.

— Не говоря уже о привязанности. Ты же знаешь, лошади не живут на ранчо.

Роуз пожала плечами и улыбнулась.

— Не живут, но у Пирожка отличное здоровье. Ему двадцать пять, и он все еще в отличной форме. Ветеринар говорит, что, если я буду продолжать так же заботиться о нем, он может прожить еще лет десять.

— Не сомневаюсь! Здесь за ним отлично ухаживают.

Роуз разложила тесто по оловянным формочкам для булок и поставила их в духовку. Закончив, она взяла две большие кружки и налила кофе.

— Он без кофеина, — заверила она Эмили, занимая место рядом с ней.

Промурлыкав от удовольствия, Эмили сделала глоток.

— До чего же здорово, когда не тошнит от запаха кофе! Стучу по дереву, надеюсь, моя тошнота прошла навсегда.

— Приятно слышать. Тебе досталось за эти дни, — положив ногу на ногу, Роуз задумчиво посмотрела на Эмили. — Итак, расскажи мне, что происходит. Купер все еще у тебя?

Эмили вздохнула. Она была не в настроении обсуждать приезд Купера.

— Сегодня он поехал в город разузнать о жидком корме для скота.

Роуз одобрительно кивнула.

— Это не будет лишним, ведь у тебя никогда не было достаточно пастбищ.

Эмили знала, что мачеха права. Уставившись в свою чашку, она произнесла:

— Отец не спрашивал меня о Купере. Разве ты не сказала ему, что Купер вернулся?

— Сказала. Подозреваю, он считает, что Купер здесь надолго не задержится и его присутствие ничего не изменит.

— Надеюсь, он прав. Надеюсь, Купер на моем ранчо действительно явление преходящее, хоть он и продолжает утверждать обратное.

— Ты думаешь, он на самом деле собирается остаться?

Эмили прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

— В душе я уверена, что нет. Скоро вся прелесть сельской жизни наскучит ему, и он отправится в дорогу. Лично я жду этого с нетерпением.

— Почему? Он приставал к тебе?

Широко распахнув глаза, Эмили уставилась на Роуз.

— В каком смысле?

— В прямом.

Эмили скривилась.

— Почему ты спрашиваешь?

Роуз нежно улыбнулась дочери.

— Он был увлечен тобой когда-то.

Купер действительно был когда-то увлечен мною, мысленно согласилась Эмили. Но это было всего лишь физическое влечение.

— Мамочка, это было так давно и теперь уже не имеет никакого значения.

— Может быть, для тебя. Но Купер мог и не забыть.

— Мама! Это… просто не верится, что ты так думаешь!

— Что в этом удивительного? — настаивала Роуз. — Ты все еще молодая красивая женщина. И по какой-то неведомой причине Купер так и не женился.

— Не из-за меня же!

— Откуда ты знаешь? Ты спрашивала его?

Эмили чуть не задохнулась.

— Разумеется, нет! Ну… я спрашивала, женился ли он. Но только потому… что мне было любопытно. Все знают, я все еще в трауре по мужу.

Вздохнув, Роуз сделала еще один глоток кофе.

— Ты в трауре, дорогая?

Эмили уставилась на Роуз так, словно та утратила все нравственные принципы.

— Мама! Что на тебя нашло? Ты считаешь, я желала смерти Кеннета?

Видя, как оскорбилась Эмили, Роуз соскользнула со своего стула и обняла ее за плечи.

— Милая, успокойся. Я ничего такого не думаю. Но хочу откровенно поговорить с тобой, потому что, думаю, тебе это сейчас нужно.

— Откровенно поговорить со мной? О чем?

— О тебе. С годами я поняла, что никогда по-настоящему не интересовалась твоим замужеством с Кеннетом.

— Это правда, ты никогда не вмешивалась.

Роуз покачала головой.

— Да, потому что я знала, ты не была счастлива. По крайней мере, не так счастлива, как мы с твоим отцом.

Эмили опустила глаза.

— Не каждой паре суждено испытать такое счастье.

— Не каждой, — подтвердила Роуз. — И я знаю, что смерть Кеннета потрясла тебя, знаю, что ты многое отдала бы, чтобы того несчастного случая никогда не было. Но это не то опустошение, которое испытывает женщина, теряя родственную душу.