Памела Бэрфорд - Замки у моря

И он пошел, но не прочь, а по направлению к ней. Раздражение на миг охватило ее, но тут она узнала знакомую походку этого длинноногого человека. Даже в темноте Молли могла отличить походку Квина.

Ее чувства смешались. Появление Квина могло означать либо все, либо ничего. Он мог просто приехать за какой-нибудь забытой вещью.

Она смотрела, как он приближается. Скудный лунный свет мешал понять выражение лица, пока Квин не подошел так близко, что можно было без труда коснуться его.

Увидев его глаза, Молли почувствовала, что сердце остановилось. Нежным взглядом он смотрел на ее волосы, губы, глаза… осторожно поднял руку и провел пальцем по ее ресницам.

— Слезы? — произнес он нежно. — Молли…

Она, дрожа, всхлипнула.

— Ты вернулся. Я… я уже не думала…

— И я не думал. Или думал слишком много. Хотя мы с Филом все же похожи.

— Нет, ты совсем не похож на него, Квин. Я могла понять это с самого начала, но я боялась.

— Тебя нельзя в этом винить.

— Ты больше не злишься на меня за то, что Фил все узнал?

— Молли! — Он взял ее лицо в свои руки. — То, что я говорил… Я не имел в виду… Я должен был посадить тебя в машину и увезти с собой. Это было против моей натуры, но я жалею, что не поступил так.

Она снова всхлипнула.

— Мы оба совершили ошибку, идя на поводу у самих себя.

— Я идиот.

— Скажи громче. Хочу, чтобы все это слышали.

Он откинул назад голову и прокричал:

— Я идиот! Квин Маршалл…

Она накрыла его рот рукой. Он поцеловал ее ладонь.

— Раньше мне казалось, что стать врагом Фила — худшее, что может случиться в моей жизни, — сказал Квин. — Потом это произошло, и я понял, что, пока ты со мной, остальное не имеет никакого значения.

Молли прикусила губу, чтобы не расплакаться от радости и облегчения. Квин положил руки ей на плечи и прижался лбом к ее лбу. Они стояли, наслаждаясь близостью и теплом друг друга. Молли первая нарушила тишину:

— Почему ты так долго не возвращался?

Он чмокнул ее в лоб.

— Я думал, ты простила Фила.

Она изумленно смотрела на него, не произнося ни слова.

— Да. Я же сказал, что я идиот. Потом стал звонить знакомым, и всплыли очень интересные вещи. Похоже, моя Славная Молли очень предприимчивая женщина.

— Славная Молли? — Она прокрутила это в голове и одобрительно кивнула. — Продолжай.

— Многие люди, которым я звонил, разговаривали с одной очаровательной девушкой, работающей над статьей о Филе Оуэне для «Рекламы сегодня». Я догадывался порой, что не один считаю его хвастуном, и теперь мои догадки полностью подтвердились.

— Что посеешь, то и пожнешь.

— Но, говорят, статья уничтожена. Потом оказывается, что Фил даже и не пытался раздавить меня. Понимаешь, в каком свете предстает все? Даже такой идиот, как я, понял.

— И в каком же свете все предстает?

— Славная Молли научилась искусству вымогательства.

Она пожала плечами.

— Он угрожал мужчине, которого я люблю.

Квин посмотрел ей в глаза и глубоко вздохнул.

— Ты меня опередила. Я хотел признаться тебе в том же.

Она улыбнулась.

— Я тебе еще ни в чем не признавалась. Разве не так?

— Ладно, будем считать, что я ничего не слышал. — Он коснулся губами ее уха. Дыхание было горячим, но не оно согрело ее. — Я люблю тебя, Молли. Я люблю тебя так сильно, что это пугает меня.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она в ответ. — И это меня совершенно не пугает.

Квин прикоснулся губами к ее губам. Она почувствовала себя маленькой девочкой, обвила его руками, и одеяло стало спадать с плеч. Он ловко поймал его и накинул ей на плечи.

— А под этой штукой хватит места для двоих? — спросил он.

Она накрыла его одеялом и была тут же вознаграждена. Квин обнял ее за талию и притянул к себе. Другой рукой он гладил ее волосы и наклонял ее голову для поцелуя, страстного и глубокого.

— Три дня! — прогремел он, целуя ее лицо и шею. — Я больше не хочу расставаться с тобою.

Молли не заметила, когда он успел расстегнуть кофточку. Она только почувствовала холодное дуновение ветра на груди, горячие руки Квина и простонала от удовольствия. Он расстегнул молнию на ее джинсах, она сняла с него свитер. Они чуть не упали, пока с Квина слетали ботинки, джинсы и трусы.

Квин обнял Молли. Ее желание возрастало с каждой секундой, заставляя забыть обо всем на свете, кроме Квина.

Ночное небо перевернулось, и он опустил любимую на шуршащий под одеялом песок. Она уже не владела собою, а его руки и губы все ласкали ее тело.

Он поцеловал ее губы.

— Доверься мне, — прошептал он, и его рот жадно двинулся по ее телу.

Она стиснула руками его голову. Обжигающее дыхание горячих губ вызвало крик чувственного наслаждения, и Молли раскрылась навстречу его нежным поцелуям, которые становились все крепче, продолжительнее и острее. Она была в жарком мареве, плавилась в неведомых ранее ощущениях и, когда он остановился, подняв голову, только прошептала, прижав его к себе:

— Не останавливайся.

Молли услышала легкий смешок и тут же ощутила их слияние.

Он приподнял ее, и она почувствовала себя в полете, а он ждал малейшего сигнала, чтобы воспарить с нею в небеса, словно лебедь.

Она улыбнулась, и Квин понимающе улыбнулся в ответ. Он отбросил сдержанность, ее лебедь приземлился, дотронувшись до нее крылом. Такое она испытала впервые.

Обессиленные, они лежали на песке, и сердца их бешено стучали. Молли глубоко вдохнула свежий прохладный воздух. Она погладила Квина по спине и поцеловала его в закрытые глаза. Он не глядя чмокнул ее в ответ. Поцелуй пришелся на кончик носа.

Вдруг что-то мокрое попало ей в глаз, и она моргнула. Еще одна капля на руке, еще одна на ноге.

— Квин, пошел дождик.

Он невнятно пробубнил что-то. Молли попыталась приподняться, но Квин и не думал ее отпускать. Она, рассмеявшись, легонько толкнула его.

— Квин! Дождь идет. Вставай!

Он приоткрыл глаза и лениво улыбнулся. Молли подумала, есть ли в мире что-нибудь такое же греховное, как улыбка этого мужчины? Дождь пошел сильнее, но Квин так и не дал Молли подняться.

— Просто лежи и наслаждайся, как я, — сказал он, приковывая ее руки к песку.

Она беспомощно засмеялась, закрывая глаза. Вдруг он резко приподнялся на локте.

— О, нет.

— Что?

— Мы ничего не использовали.

— А-а, я даже об этом не подумала…

— Я тоже. Такого никогда раньше со мной не случалось.

— Что ж, у меня сейчас неподходящий период.

Он поцеловал ее и поднялся, собирая их одежду.

— Нет такого периода, который на сто процентов безопасен. Извини. — Он продолжил с задумчивым выражением лица: — Хотя я не стал бы так говорить, если бы ты забеременела. Не стал бы извиняться. Короче… — Он вздохнул. — У меня не очень хорошо получается выражать свои мысли.