Лилиан Дарси - Двойной сюрприз от Джулии

— Отпусти меня, — попросила Джулия. Том подчинился.

Благодаря обогревателю, в доме стало достаточно тепло, но, войдя, Джулия и Том сразу поспешили к камину. И скоро пламя весело затрещало в нем.

Том пододвинул два кресла поближе к огню. Джулия сидела, вытянув руки вперед, и наслаждалась живительным теплом. Ее так увлекло это занятие, что она даже не заметила, как Том вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся с двумя большими чашками горячего шоколада.

— Горячий шоколад и огонь в камине — это, насколько я помню, зимняя традиция, а сейчас только октябрь, — немного саркастически заметила Джулия.

— Вина или жареных орешков? Мы ведь можем придумать новую традицию, не так ли? Президентские выходные… Как тебе такое название? Подходит? Вот тебе орешки, а я, пожалуй, выпью вина.

Они переглянулись и почему-то совершенно по-детски рассмеялись, а потом долго молча смотрели на огонь. В пламени камина можно увидеть много всего. И неудивительно, что час спустя Том и Джулия все еще смотрели на огонь. Остатки фондю медленно остывали, а рядом стояла недопитая бутылка шампанского… В этот вечер они вообще предпочитали молчать. А когда Том решился-таки заговорить, его голос звучал хрипло и мягко:

— Джулия, я не должен был говорить про деньги. Я не знаю, что на меня нашло, правда. Я уверен: ты многое скрываешь от меня, потому что не хочешь, чтобы я лез тебе в душу. Но ты же знакома с моей семьей и прекрасно знаешь, как мы относимся друг к другу. Мы не привыкли скрывать свои чувства, возможно, потому, что нас очень много. Мама и папа всегда были слишком заняты, чтобы учить нас, мальчишек, контролировать свои эмоции. У тебя в семье наверняка все было по-другому, ты ведь единственный ребенок. И поэтому я не жду от тебя грубой, бестактной мальчишеской правды.

Джулия быстро и внимательно на него посмотрела. Том сидел на краю кресла, чуть подавшись вперед; руки лежали на коленях, а взгляд его черных глаз был устремлен на огонь; время от времени брови хмурились, а в правой руке подрагивала вилка. Она любила его, и это чувство росло, расширялось, доставляя ей огромную радость и… боль.

— Не говори так, Том, — прошептала она. — Я очень люблю твою семью и восхищаюсь необыкновенной теплотой ваших отношений. Ты недавно спрашивал, что я боюсь потерять. Так вот, я не хочу потерять твою семью. Для меня это очень важно.

— И как же ты ее можешь потерять? Разве что…

— Развод, — закончила за него Джулия.

— Развод… Ты действительно этого хочешь?

— Нет, конечно. Ничего не изменилось, малыши нуждаются в заботе обоих родителей, — ответила Джулия.

— Не могу с этим не согласиться! — воскликнул Том, недовольный и разочарованный ее ответом. Опять она сказала то, что он хотел услышать!

Неожиданно Том почувствовал то же, что и Джулия, — невидимые флюиды сексуального влечения наполняли комнату. «Что это? — спрашивал он себя. Это нечто приближалось, окружало его со всех сторон, путало его мысли — и Тому казалось, что Джулия думает о… — А о чем она, собственно, думает? Что чувствует?» Том посмотрел на нее: она сидела, мысленно унесясь куда-то очень далеко; руки нежно обнимали округлившийся живот. И он почему-то испугался охватившей его сентиментальности. «Проснувшись утром, я был мужчиной, и не собираюсь становиться трусливой мышью. Даже ты не заставишь меня, Джулия, — думал он. — Даже ты не заставишь меня сомневаться в себе. Я знаю: ты что-то скрываешь от меня. И если это не неприязнь, значит, ты хочешь меня. Я просто обязан узнать, что именно!»

Том отложил надоевшую вилку в сторону, выскользнул из кресла и сел в ногах у Джулии. Нежно поглаживая ей ладонь, он начал мягко и вкрадчиво:

— Я прекрасно помню первый день нашей супружеской жизни, когда мы страстно желали друг друга. — Вот его рука ласкает ей руку уже выше ладони, а взор устремлен на нее, на ее роскошные светлые волосы. Джулия сидит молча, не двигаясь, даже не пытается убрать его руку. — Я помню, что мы ясно показали друг другу степень нашего желания, а потом пошутили над этим. Но от этого ничего не изменилось. — Его рука прикоснулась к рукаву ее темно-розовой блузки и медленно заскользила вверх, добравшись до ее нежной шеи и закончив свое шаловливое путешествие на мочке изящного ушка. — Я помню одного доктора-садиста, который запретил нам быть вместе. И мы старались, Господь знает, мы старались сдерживать себя в течение недели. А потом всего один раз занимались любовью у меня в спальне. — Том приблизился к ней и стал покрывать поцелуями сначала ее шею и изящное ушко, потом очаровательную ямку ключицы и наконец прикоснулся к чувственным губам…

— Том… — воскликнула Джулия, закрывая глаза и невольно приглашая его продолжать, желая утонуть в его объятиях.

Но Том еще не потерял голову и прошептал:

— Это было замечательно, правда? Я знаю наверняка.

— Ты прав, — целуя его, согласилась Джулия.

— Это было потрясающе. Просто как гром среди ясного неба. Правда?

— Да, да, да…

— И вдруг ты замкнулась в себе. Это было так неожиданно, Джулия! А когда я попытался выяснить, в чем дело, ты не захотела со мной разговаривать. Тогда я решил… напомнить тебе, что мы были близки, но ты отдалилась от меня. И я… — Том развел руками, показывая, как он был беспомощен тогда. — Скажи, что мне делать, Джулия. — Он заглянул ей в глаза и погладил ее по волосам. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты сказала, что хочешь меня.

— Это обязательно?

— Почему же ты отдалилась от меня? Ответь, пожалуйста.

— Я боялась потерять малышей.

— Но ведь доктор Стерн сказал…

— У меня снова было кровотечение, уже не такое сильное, как в первый раз, но все-таки… Я позвонила доктору Стерну, и он посоветовал… Прости, я не сказала тебе… Прости.

— И когда же это случилось?

— Когда ты ушел за молоком и газетами.

— Как же ты могла, Джулия! — Том нервно прошелся по комнате.

Джулия видела его раздражение, ей даже казалось, что у него из ноздрей вырывается пар.

— Я не хотела тебя беспокоить.

— Черт побери!

— А что я должна была делать?! — в свою очередь завелась Джулия. — Я что, должна была дождаться твоего возвращения и сообщить: «Угадай, что случилось, пока тебя не было? Я опять чуть было не потеряла наших детей!»

— Нет, конечно. Но, Джулия…

— Когда мы занимались любовью, это было прекрасно, я чувствовала тепло твоего тела, шептала твое имя, но мне все время хотелось чего-то большего… Я хотела чего-то более солидного, что ли. Я… — Джулия растерянно замолчала.

Вдруг она почувствовала что-то странное. Не испугалась, просто удивилась: ведь беременность почти всегда сопровождается неприятными ощущениями, и, если обращать на них внимание, есть опасность превратиться в вечно стонущую, капризную женщину. Кроме того, всегда можно обратиться за консультацией к акушеру. Через десять минут ощущение повторилось, став еще более неприятным. Потом переросло в острую боль. Джулия почувствовала, как сокращаются мышцы. Через тридцать секунд все прошло, остался легкий дискомфорт. Почему-то ей вдруг вспомнилось недавнее падение.