Мэрилин Джордан - Симфония любви

— Я знаю, — с сожалением ответила она. — Мне бы надо млеть в твоих объятиях, а не застывать истуканом. Слава Богу, никто этого не увидит.

— Я не буду принимать на свой счет, если ты начнешь вести себя, словно влюблена по-настоящему. — Он выговорил эти слова с усилием. — Это просто такая работа, средство для достижения целей, которых каждый из нас хочет добиться.

— Да-да, я знаю. — Лили расслабилась в его объятиях и обвила руками шею Ника. — Так лучше?

— Да, — выдавил он. — Намного лучше.

Прежде чем отступить, она на мгновение крепко прижалась к нему:

— Спасибо тебе за деликатность и понимание.

В том, чем он сейчас занимался, не было никакой деликатности, виновато подумал Ник, улыбаясь ей в ответ. В конце концов, она же не обращалась к нему с просьбой о дополнительных занятиях по объятиям.

Слова сорвались у него с языка раньше, чем он успел решить, как действовать дальше:

— Пожалуй, пойду завалюсь спать, пока не появились еще какие-нибудь гости. Если ты считаешь, что требуется моя помощь в выключении света в доме, я к твоим услугам. Но, по моим наблюдениям, ты справляешься с этим прекрасно. Доброй ночи, Лили.

— Доброй ночи, Ник.

Она смотрела ему вслед, стараясь избавиться от горького разочарования, которое с каждым мгновением становилось сильнее. Потом тряхнула головой и отправилась на первый этаж в компьютерную комнату. В одном он оказался прав: ей не нужно было ходить из комнаты в комнату и выключать свет, потому что компьютерная система следила за освещением, регулировала температуру и по расписанию отпирала и запирала двери и окна.

Лили села за монитор. Без сомнения, она в этом доме в полной безопасности, особенно если учесть, что Ник на втором этаже, но тем не менее она ввела код запуска робота, следящего за безопасностью, чтобы тот через пять минут начал патрулировать первый этаж.

ПЭР (подвижный электронный робот) был способен фиксировать любое движение, звук разбивающегося стакана, а также перемены температуры и при любом изменении вызывал центральную станцию, которая тут же связывалась с полицией. В один из ближайших дней она собиралась провести еще один тест, но сегодня осталась довольна работой своего электронного подопечного.

С Ником тоже все в порядке, удрученно подумала она. Пытается держаться их уговора и даже инструктирует ее, как нужно расслабляться в его компании. Тогда как единственное, о чем она может думать в его компании, — как ее влечет к нему и как было бы хорошо, если бы он послал к черту все договоренности и просто заключил ее в объятия и зацеловал до бесчувствия.

На пути к лестнице ее взгляд упал на сенсорную кушетку, и в горле вдруг пересохло. Сейчас она всем сердцем хотела, чтобы никогда в жизни ей не попадалась на глаза эта штуковина. Черт дернул ее предложить дополнить интерьер дома таким искушающим предметом! С другой стороны, тогда она понятия не имела, что ей придется жить здесь на протяжении года, да еще в компании с мужчиной. Ей казалось, что будет здорово немного облегчить строгость жилища таким игривым агрегатом.

Она чуть от стыда не сгорела, когда Джойс начала ее расспрашивать про эту кушетку в присутствии Ника. Лили пришлось признаться себе, что причиной ее растерянности было чувство вины. Порой ее живое воображение рисовало весьма пикантные картины жарких объятий с Ником именно на этом предмете интерьера.

Она знала, что у него есть свои предубеждения против женщин, и большинство из них были очевидны. Даже на свадьбе, когда он покровительственно держал ее за руку, во всем его поведении не ощущалось ни капельки того, что принято называть нежностью и ранимостью. Насколько она понимала, это было лишь мужское чувство обладания. Ник оказался настолько самодостаточной личностью, что любая ее попытка преступить границы будет воспринята как агрессия и покушение на его права.

Лили поднялась на второй этаж и направилась к двери в свою комнату. С каждым днем в ней убывала уверенность, что у нее достанет сил доиграть этот спектакль до конца. Если продолжать делать вид, что она влюблена в Ника, то все закончится тем, что она на самом деле в него влюбится. Для нее жить означало действовать. Еще она знала, что сам он такого развития событий не хочет. К ней он относится очень хорошо, но не более.

Уютно устроившись на низкой кушетке и с удовольствием поставив босые ноги на теплый кафельный пол, Лили задумалась над извращенностью своей женской психики. С самого начала она почти влюбилась в Ника, на такую схему развития их отношений она ни за что в жизни не согласилась бы, будь у нее другой выход. Она очертя голову бросилась в этот брак с той непоколебимой уверенностью, что все будет хорошо, которая всегда выручала ее в безвыходных ситуациях.

В то позднее субботнее утро неожиданно зазвонил телефон, и Ник твердо решил не обращать на него внимания, потому что ему звонить было некому. Тем не менее назойливые трели отвлекли его от работы. Всю эту неделю у него был включен автоответчик. Однако сегодня Лили осталась дома, и, когда он представил, как она, в узких голубых джинсах и просторном свитере из белой шерсти, подходит к телефону, а ее рыжие волосы горят весело и задорно, остатки желания заняться композицией испарились неведомо куда. Ник с нескрываемым отвращением уставился на выстроившиеся перед ним черно-белые клавиши рояля.

Спустя несколько минут в дверь его кабинета тихонько постучали.

— Войдите, — пригласил он.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Лили.

— Что там теперь? Очередные гости?

— Не совсем. — Лили наконец вошла в комнату. — Сегодня вечером нам нужно будет поехать на танцы.

— Ты уверена? — спросил он, аккуратно закрыл крышку рояля и, сдержав улыбку, повернулся к ней лицом. Когда он услышал этот неурочный звонок, в голову ему пришла масса всевозможных срочных дел, но танцы среди них не значились.

— Боюсь, что уверена. Мои коллеги пригласили меня на вечеринку в клуб «Конфетти», и будет странно, если я отправлюсь туда без тебя.

— Так останься дома.

— Не могу. Кроме того, им всем хочется с тобой познакомиться, и это не самый худший повод. Ты проработал целый день, можно хотя бы разок посвятить вечер отдыху, — ободряюще улыбнулась Лили.

Ник тяжело вздохнул. Он с громадным удовольствием отправился бы с ней на эти танцы, но вовсе не для встречи с ее друзьями, а ради того, чтобы лишний раз подержать ее в объятиях. Ночь накануне он провел без сна, замученный видениями, что без устали мчались друг за другом перед его мысленным взором. При всем при этом злиться на Лили он не мог: соблазнительность была врожденной и совершенно непроизвольной. Так что злиться он мог только на самого себя. Даже его симфония отставала от того графика, который он назначил первоначально. Ник медленно поднялся на ноги, пересек комнату и оказался от Лили всего в паре шагов.