Аманда Мэдисон - Опасная женщина

Оба отдавали себе отчет в том, что жизнь наконец-то свела их.

— Мне ужасно неудобно перед Джуди. Ведь это благодаря ей мы с тобой сегодня встретились… — растерянно проговорила Марго, пожав плечами.

— Не переживай. Судьба иногда и не такие штучки выкидывает. А Джуди — умная женщина. Она все поймет.

— Зачем ты успокаиваешь меня? Надо пойти и извиниться перед ней! — Марго порывисто встала. Ричард тоже поднялся и коснулся ее руки. От него исходила какая-то неведомая энергия, которая в мгновение ока передалась Марго, и она вздрогнула.

— Давай-ка пока просто не будем попадаться ей на глаза, а пойдем куда-нибудь, где можно остаться вдвоем, — предложил он и нежно посмотрел на нее.

Марго, завороженная его взглядом, повиновалась, и они направились к нему в отель.

По дороге он купил ей букет лилий, от которых исходил дурманяще-сладкий запах. И этот колдовской аромат совсем свел Маргарет с ума. У нее кружилась голова от счастья и любви, которая поразила ее, как молния. Каждая черточка лица Ричарда была для нее мила и желанна. Ей хотелось целовать его глаза и губы, и, проникнув в его душу, узнать о нем все. А еще было острое желание прижаться к нему, оказаться в его объятиях. И она не могла дождаться, когда же они останутся вдвоем.

Ричард распахнул перед ней дверь своего номера. Марго поставила цветы в вазу и мельком бросила взгляд на широкую двуспальную кровать. И, видимо, этот взгляд выдал ее мысли, потому что Ричард тут же подошел к ней и обнял ее за талию. Где-то внутри у нее все перевернулось и затрепетало. Она почувствовала, что вся горит.

— Ты не против?

Она покачала головой и ответила:

— Нет. — Голос ее внезапно сел.

— Тогда закроемся?

— Да.

Заперев дверь, Ричард уверенно подошел и, оказавшись рядом, подхватил ее на руки, да так неожиданно, что она едва не вскрикнула, но тут же улыбнулась и обняла его за шею, ощутив терпкий мужской запах. Потом вздохнула и опять посмотрела в сторону кровати. И он, не говоря ни слова, прошел туда и сел, прижимая ее к себе, словно дитя. Марго бедром отчетливо ощущала его пробудившееся желание. Он гладил ее спину, и она, запрокинув голову, подставила ему для поцелуя раскрытые губы, а руками, поднятыми вверх, стала гладить и ерошить его волосы.

Целовались они бесконечно долго. Наконец он начал раздевать ее. И вскоре на полу, застланном толстым мягким ковром, оказались и юбка, и блузка, и бикини. И к этому тут же прибавились его шорты, футболка и плавки.

Лежа рядом на прохладной простыне, Марго с интересом и любовью рассматривала Ричарда, осторожно гладила пальцами его грудь, живот, бедра. А он продолжал дарить ей многочисленные поцелуи, которые все больше разжигали в ней страсть. Во всем ее теле ощущалась такая нега, о которой она лишь читала в романах, но и представить себе не могла, что ей самой когда-нибудь придется испытать подобное. Ричард блаженствовал, когда целовал ее губы и его язык проникал глубоко в ее рот. Ему казалось, что больше невозможно себя сдерживать, но каждый раз все же находил в себе силы и продолжал ласкать ее. Вскоре и Марго уже была на пределе и дала ему знать об этом сладостным стоном, только тогда он вошел в нее.

— О, любимый! — простонала она, принимая его встречным движением бедер.

Их соитие было длительным, Марго отдавалась страстно, с самозабвением. Оба по несколько раз достигали вершины блаженства… После пика наслаждения следовал короткий отдых, после чего она, вновь охваченная острым желанием, не ведая стыда, тихо просила:

— Еще, Ричард…

— Да, милая, — хрипло отвечал он, готовый, как и она, к продолжению.

— Я люблю тебя, — призналась Марго, когда оба они, сраженные блаженной усталостью, замерли наконец, нежно обнявшись. — Ты возьмешь меня с собой в Россию?

— Конечно, я ведь не могу теперь без тебя, — улыбнулся он.

Марго была счастлива. Состояние неопределенности исчезло. Прежняя запутанная ситуация показалась ей невероятно нелепой, она не чувствовала за собой никакой вины, ее не терзали муки совести. Счастье казалось абсолютным. Так вот, значит, как проявляет себя судьба, думала она с восторгом.

— Теперь я понимаю, что и впрямь не стоит верить гадалкам, — ни с того ни с сего сказала Марго, переворачиваясь на спину.

Рука Ричарда легла ей на грудь.

— Что ты имеешь в виду? — не понял он и вопросительно посмотрел на нее. В ее глазах светилось такое удовольствие, какого он еще не встречал ни у одной из женщин, с которыми был близок.

— Однажды цыганка мне нагадала, что моя судьба — это черноволосый мужчина. А ты блондин.

— Ну, у тебя все еще впереди, — усмехнулся он.

— Вот еще! — притворно возмутилась она. — Мне больше никто не нужен. Я не хочу тебя терять. — Она умоляюще взглянула на него.

Ричард, тепло улыбнувшись, подумал, что наконец-то обрел свое сокровище. В его недавней связи с Джуди преобладал секс, но не хватало подлинных чувств, не было любви. Нет, он не хотел быть просто любовником этой женщины. Поэтому их отношения завершились, они разошлись.

В его характере помимо практицизма, свойственного американцам, присутствовала острая потребность в чувствах. Молодой человек был романтиком, ему хотелось любить и быть любимым. Гонку жизни он вполне выдерживал, преуспевал, работая в издательском доме своего родственника в Спрингфилде. Но иногда его наполовину русская душа требовала остановки и глубокого осмысления происходящего.

Его отец, Ричард Вессон-старший, умерший пять лет назад, был крупным специалистом в области пищевой промышленности, а заодно и бизнесменом, умеющим вовремя вложить деньги куда надо, чтобы получить хороший доход. В тридцатые годы он находился в Москве, где по контракту наладил и пустил фабрику по производству макаронных изделий, а также мясоперерабатывающий комбинат. В России же перед войной родился сам Ричард.

Его мать, Елизавета Ларионова, была секретарем и переводчиком у иностранного специалиста. И за все время совместной с ним работы почти ни разу так и не удостоила своего американского босса даже теплым, ласковым взглядом. Хотя знаки внимания с его стороны молодой и красивой девушке поступали постоянно. Совместный отдых в Крыму, как это было принято у русских, в одной из здравниц, посещение московских театров, ресторанов, ипподрома… — подобные предложения отвергались ею без сколько-нибудь внятных объяснений. Не принимались даже вполне невинные приглашения отправиться после рабочего дня в кино или зоопарк… Но однажды, как раз перед отъездом мистера Вессона в Соединенные Штаты, он засиделся с секретаршей допоздна в кабинете за бумагами и совершенно неожиданно для себя получил все, о чем может только мечтать мужчина.