Энн Мэйджер - Капризы любви

Лео оторвал жену от пола и велел:

— Обхвати меня ногами!

Почувствовав ее горячее влажное тепло, он застонал и посадил ее на себя.

— Да, — прошептала Эбби, откидывая назад голову. — Я уже начала бояться, что ты больше никогда…

Она еще что-то пробормотала, но Лео ее не слышал из-за пульсирующей в висках крови. Скорей бы добраться до кровати и завершить начатое!

Он снова и снова погружался в ее столь желанное тепло, срывая с губ жены стоны и всхлипы, которые отдавались в его ушах едва различимыми звуками. В последний раз он взорвался, весь дрожа, и почувствовал, как содрогнулось ее тело.

— Я сделал тебе больно? — учащенно дыша, спросил он.

Эбби потянулась к нему и вместо ответа слегка коснулась его губ своими губами, а затем обессиленно замерла.

Лео видел по ее лицу, что Эбби испытала такое же наслаждение, как и он. Он лишь надеялся, что, уступив искушению и поторопившись в очередной раз, он ничего не испортил…

Лео проснулся и, взглянув на часы, понял, что вставать еще рано. Когда Эбби прошептала его имя, он обхватил ее теплое тело и поцеловал нежную кожу на руке.

Она вздохнула и, не открывая глаз, взяла его лицо в ладони. Лео коснулся ее губ. Когда он попытался проникнуть языком ей в рот, Эбби чуть отстранила голову.

— Подожди, я почищу зубы.

— Не могу ждать.

Не разрывая контакта губ, он лег поверх нее и коленом раздвинул ей ноги. Она была горячей и влажной. Бархатный огонь…

Ему захотелось продлить этот ни с чем не сравнимый восторг. Лео остановился и стал осыпать ее поцелуями.

— Теперь я не могу ждать, — слегка прихватив зубами его нижнюю губу, прошептала Эбби.

— Как скажешь. — Он резко подался вперед, и из ее горла вырвался стон. — Не двигайся, — предупредил Лео. — Я хочу растянуть это удовольствие.

— Я тоже, — задыхаясь, сказала Эбби.

Лео старался не спешить, но, вопреки намерениям, сделать это было чрезвычайно трудно. Он жаждал Эбби так долго, что одной ночи было недостаточно, чтобы утолить свой голод и насытиться ею. Ничего удивительного, что он скоро утратил над собой всякий контроль. Но Эбби, похоже, не возражала. Сжимая друг друга в объятиях, они почти одновременно вскрикнули, достигнув вершины блаженства, и замерли, тяжело дыша.

Когда Лео наконец уселся за завтрак с утренней газетой в руках, его ненасытная кошечка-жена прокралась незаметно на кухню и шмыгнула под стол, заставив его позабыть и о завтраке, и о работе.

— Это был самый незабываемый завтрак в моей жизни, — шепнул он ей на ухо, когда позже Эбби сидела у него на коленях.

— Вряд ли тебе где-нибудь еще подадут холодную яичницу, — едва удерживаясь от смеха, кивнула она и лизнула его в шею.

Лео вздрогнул от наслаждения.

— Придется позвонить Мириам и предупредить ее, что я задержусь.

— С чего бы вдруг? — невинно глядя на него, спросила Эбби, но на ее щеках вспыхнул румянец удовольствия.

— У меня тут должок образовался. — Лео развязал галстук и расстегнул пуговицы рубашки. — А я, знаешь ли, не люблю ходить в должниках. Кстати, позвони к себе в офис и предупреди, что раньше десяти не появишься.

Долг он вернул быстро, но это было и к лучшему — иначе она растаяла бы прямо на кухне.

— Мне очень приятно, что ты заботишься о моих чувствах, — сказала она, завязывая ему галстук. — Но почему бы не придумать какой-нибудь другой способ завоевать мою дружбу, чем тот, который ты избрал? Не целоваться, не ласкать друг друга, не заниматься с тобой любовью — для меня это была пытка.

— И для меня тоже, — с чувством произнес Лео. — Но мне совсем не хотелось, чтобы ты снова начала меня избегать, как после нашей первой ночи. Почему ты была так жестока со мной?

— Я была напугана, — опустив глаза, призналась Эбби. — Напугана тем, какие чувства ты во мне вызвал.

— Сейчас ты по-прежнему боишься?

— Еще больше.

Из-за страха потерять тебя, подумала она. Лео словно прочитал ее мысли.

— Потому что ты потеряла Бекки? — понимающе спросил он.

— И своих родителей. Но я знала, что обманываю себя. Когда мы вместе, я ни о чем, кроме близости с тобой, думать не могу.

— Я тоже.

— И как долго ты намеревался держать обет воздержания? — с любопытством поинтересовалась Эбби.

— Не знаю. — Лео пожал плечами. — Просто хотел тебе дать время привыкнуть ко мне.

— Мы уже женаты, так что я буду привыкать к тебе, так сказать, в процессе. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы провести этот вечер вдвоем?

— Каким образом?

— Ну, у меня есть несколько идей, — проворковала Эбби и куснула его за ухо.

В конце концов в этот день в офис никто из них не поехал…

Следующие несколько недель прошли в полной гармонии. Четвертого июля [2] День независимости США. они поехали в «Голден сперс». О том, что на ранчо был большой пожар, уже почти ничего не напоминало: стояла новая ограда, пострадавшие от огня строения были починены, шедший несколько дней подряд после пожара ливень дал жизнь новой траве и листве.

Ее беременность уже была заметна, и Кембелы окружили ее вниманием и заботой. Эбби чувствовала странную симпатию к Мии и Лиззи. То, как быстро обе женщины стали ее подругами, приводило Эбби в недоумение, но это не мешало ей чувствовать себя счастливой.

Однако не все в ее жизни складывалось так безоблачно. Несмотря на частые разговоры с Коннором и его очевидное желание помочь ей найти сестру, результаты поисков не обнадеживали. Не давал знать о себе и отец, хотя Эбби и звонила, и отправила ему несколько электронных сообщений. Ей уже начинало казаться, что он тоже пропал, как когда-то Бекки.

— Ему все равно, есть я или нет, — в один из сентябрьских вечеров сказала она Лео, сидя рядом с ним на кушетке.

Лео оторвался от документов.

— Конечно, ему не все равно. Он просто не знает, как тебе об этом сказать. Иногда люди с головой уходят в работу, чтобы не сойти с ума от навязчивых мыслей. Я тоже через это прошел. После того как Майк Рэнсом выкинул меня с ранчо, я несколько лет работал как проклятый. Помнишь тот день, когда ты пришла ко мне в офис, чтобы сообщить о своей беременности?

— Конечно.

Лео улыбнулся.

— Помнишь, тогда у меня в кабинете находился немолодой мужчина?

— Помню, — кивнула Эбби. — Он назвал тебя подонком или негодяем.

— Когда я был ребенком, моя мать работала у него на ранчо домоправительницей. Майк Рэнсом фактически заменил нам с Коннором отца, который умер. Он почти не делал различия между нами и своим сыном Кэлом. Я любил его как отца.

— И что случилось?

— Повзрослев, мы с Кэлом оба влюбились в Нэнси, дочь соседнего фермера. Она выбрала меня, несмотря на то что я был беден, а Кэл богат. Поначалу для нее это было неважно. Я учился в колледже, и мы регулярно встречались. Забеременев, Нэнси испугалась, что я не смогу обеспечить ее и нашего ребенка. Видимо, она решила стать практичной.