Марта Шилдз - Снежная Королева, стань моей!

Бекка начала понемногу успокаиваться. Его мысли снова вернулись к ней. Как бы ему хотелось прижаться губами к ее губам и повторить волшебные переживания прошлой ночи! Однако ей сейчас не до него, и он должен отнестись к ней как к сестре.

— Извини, — сказала Бекка, шмыгая носом. — Я совсем не хотела…

— Ничего, Обезьянка. Ты и раньше всегда приходила ко мне поплакать, помнишь?

Она отстранилась.

— Это было давно. Сейчас все изменилось. Прошу тебя, не говори никому о маминой болезни.

— Обещаю. Только своим, но им ты можешь доверять. Кроме того, Хэнк и Алекс будут жить здесь, и они наверняка догадаются, как и я. Положись на меня, Обезьянка. Я все тот же старый ковбой, которого ты знала в детстве.

— Теперь ты понимаешь, почему я обязана выиграть соревнования? Мне необходимы деньги для «Серкл И».

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу отвезти маму домой. Она там родилась, и она будет счастлива провести свои последние дни в «Серкл И».

Ее слова острым ножом вонзились в сердце Тревиса. Земля, о которой он так мечтал, не будет принадлежать ему. Бекка никогда не согласится уступить ему ранчо.

Почему же все его мечты связаны именно с этой землей? Брат столько раз твердил ему, что в округе полно других замечательных мест, но Тревис о них и слышать не хотел. «Серкл И» — его дом, место, где он вырос, где стал мужчиной, где был счастлив. Как мог он быть столь глуп, что позволил этим двум женщинам — миссис Ларсон и Бекке — исчезнуть из его жизни на долгих пятнадцать лет! Ведь они были его семьей, и они любили его…

И что же, черт возьми, ему теперь делать?

— Тревис!

Он очнулся от задумчивости и посмотрел на женщину, которую держал в своих объятиях.

— Что, Обезьянка?

— Спасибо, что дал мне поплакать на твоем плече.

Тревис одарил ее своей ослепительной улыбкой:

— Еще одно «спасибо»! Уже второе за сегодня — просто рекорд!

Бекка нахмурилась:

— Знаешь что, избавь меня от своей знаменитой рекламной улыбки! Ты больше нравишься мне без этой маски на лице. Такой, какой ты на самом деле.

Тревис помрачнел. Он никогда не думал о своей улыбке как о маске, но она была права. Чем более смущенным или раздосадованным он был, тем шире и радостнее улыбался. Но как она могла узнать об этом? Казалось, она просто читала его мысли. И что еще она могла увидеть в глубине его души?

Тревис посмотрел на ее заплаканное лицо и подумал, что никогда не видел Бекку более красивой. Он страстно желал заключить ее в объятия и любить до скончания века, но разум настойчиво требовал немедленно спасаться бегством.

Воскресенье. Третий забег .

Пробуждение было медленным и мучительным. Бекка застонала от боли в левом колене — накануне она, стараясь показать лучшее время, чем у Черил-Энн, слишком резко и торопливо взяла барьер. Хорошо еще, что ей удалось справиться с нервозностью лошади и они обе не упали. А потом ей пришлось весь вечер танцевать на празднике награждения. Теперь Бекка за все расплачивалась ноющей болью в колене. Она повернулась на бок, и ей в глаза сразу же бросилась пустая постель матери.

Наверное, головная боль у Джой наконец прошла. Вне себя от радости, Бекка даже забыла о больной ноге и подскочила на кровати:

— Мама! Где ты?

Ей никто не ответил. Бекка умылась и причесалась. Войдя в гостиную, она увидела миссис Ларсон в одном из уютных кресел с пяльцами для вышивания в руках. В свои лучшие дни Джой любила вышивать ковбойские рубашки, в которых Бекка выступала на арене.

— Вот ты где! — воскликнула девушка, обнимая мать. — Когда ты проснулась?

— Около четырех, но встала только в шесть, — ответила Джой со слабой улыбкой. — Я боялась разбудить тебя, дорогая. Тревис сказал, вы вернулись в два часа ночи.

Бекка вспыхнула. Неужели Тревис уже что-то рассказал матери об их «отношениях»? Ей вовсе не хотелось, чтобы у Джой возникло ни на чем не основанное убеждение, будто дочь нашла свое счастье. Однако она ограничилась лишь сухим замечанием:

— Да, мы вместе были на празднике.

— Ты выиграла еще одну Пряжку?

Бекка покачала головой:

— Лошадь чуть не задела второй барьер. Представляешь, если бы мы упали, я получила бы пять штрафных очков и могла бы забыть о победе на чемпионате! К счастью, все обошлось, но победила Черил-Энн. Ты бы видела ее лицо!

— А Тревис? Он выиграл?

— Нет, он был вторым в скачках на быках и четвертым в командном соревновании арканщиков.

Хотя никто из них не выиграл в тот день, Тревис настоял, чтобы они пошли на праздник награждения, где все смогли бы лицезреть их вместе.

— Он такой милый, — сказала Джой.

Да уж, танцевал с ней весь вечер. Правда, Бекка не призналась ему, что повредила колено.

— И, по-моему, ты ему нравишься, доченька.

Чувствуя, что не в силах продолжать этот разговор, Бекка отвела взгляд.

— Сколько времени? Я проголодалась. — Оказалось, уже почти одиннадцать. — Боже мой, я так долго спала! А ведь собиралась встать пораньше, чтобы приготовиться к приезду Хэнка и Алекс. Мама, ты будешь завтракать?

— Нет, дорогая, я уже поела с Тревисом. Он заказал нам еду в номер, и там осталось еще полно всякой всячины для тебя. Можешь разогреть все в микроволновке.

Расставляя на столе тарелки с едой, Бекка думала только об одном: с тех пор, как она согласилась с планом Тревиса, он проявлял постоянную заботу о ней, платил за еду, возил и сопровождал ее повсюду. Самое ужасное: ей начинало это нравиться. Да, ей определенно нравилось, что он избавлял ее от массы повседневных забот, нравилось чувствовать его сильную руку на своей талии и даже его губы на своих губах. Она нахмурилась. Какая глупость! Ничего хорошего из этого не выйдет! Неужели она сама начала верить в то, что становится для него чем-то большим, чем подруга детских лет…

Вдруг двери гостиной распахнулись, и появился объект ее размышлений. Тревис улыбнулся:

— Проснулась?

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но, исполненная решимости избегать близости с ним, Бекка заслонилась рукой:

— Мама уже встала.

Он бросил взгляд в сторону занятой вышиванием миссис Ларсон и шепнул Бекке:

— Она тоже должна думать, что мы всерьез…

Бекка отвернулась, а Тревис пробормотал:

— Миленький у тебя наряд. Я готов потерять голову и забыть о присутствии миссис Ларсон…

Бекка смутилась: на ней все еще была длинная футболка, заменявшая ей ночную рубашку, и сейчас горячий взгляд Тревиса словно обжег ее. Она вскочила, собираясь укрыться в спальне, но задела ногой одно из кресел и вскрикнула от боли.

— Что такое? — Он бросился к Бекке и схватил ее за плечи. — Ты сказала, что ничего себе не повредила.

— Ерунда, просто синяк.

Но он уже склонился над ее коленом и приподнял ногу, разглядывая ушиб. Теряя равновесие, Бекка была вынуждена обнять его за плечо.