Ребекка Джинсен - Как подсказало сердце

— Предатель. Дошел до того, что стараешься ему угодить…

— Ты всегда разговариваешь с животными? — спросил Роул анд,взглянув на нее искоса.

— Только с ним, — ответила она раздраженно. — Хотя, похо же,от этого никакого толку.

— Надеюсь, ты не ждешь, что он тебе ответит?

— Конечно, нет, — обиделась она. — Я же не сумасшедшая, Роуланд.

Он нахмурился.

— Я не давал разрешения называть меня так.

— А я и не спрашиваю твоего разрешения.

Он свел брови.

— Ты будешь обращаться ко мне «сеньор».

— Не буду. Ты мне не сеньор, — голос ее стал твердым. — Мой отец был для меня сеньором. А после него — брат. А сейчас — мой наставник, герцог из Берри. Я его буду называть сеньором, — а ты — Роуланд из Монтвиля и больше никто. Я буду называть тебя или Роуландом или бастардом норманном.

Роуланд встал, подошел к ней, сверкая глазами.

— Я тебя предупреждаю, ты… девка.

— Девка? — взорвалась Бригитта. — Меня зовут Бригитта. Ты слышишь? Бригитта! Если ты еще хоть раз назовешь меня девкой, я закричу!

Хмурость исчезла с лица Роуланда — он удивился подобному взрыву.

— В тебя что, дьявол вселился? Что это нашло на тебя, девушка?

— Ты! — закричала она, сквозь слезы. — Ты должен лежать, после того, что с тобой было! Это ты — дьявол.

— Так оно и есть, — рассмеялся он. — А ты собиралась удрать, думала, что я слаб и не поймаю тебя? Жаль разочаровывать, но еще в ранней юности я научился переносить боль.

Через несколько часов неспешной езды они прибыли в Ангерс. Вместо того чтобы засвидетельствовать свое почтение графу из Анжу, Роуланд остановился у монастыря закупить провизию.

Бригитта была раздражена.

— Почему мы не можем провести здесь хотя бы одну ночь? Ты бы отдохнул как следует. Один день не играет никакой роли.

— Незачем, — резко оборвал Роуланд.

Она молчала всю дорогу по пути к Ангерсу. Но сейчас Бригитта готова была вступить в бой.

— Почему ты избегаешь задерживаться в городах? В какой бы мы ни приехали, ты спешишь побыстрее уехать?

— Глупо оставаться в незнакомых местах.

— Ну конечно. Лучше спать под открытым небом на холодной земле! — саркастически воскликнула она.

— Ты пилишь прямо, как жена, — разозлился Роуланд. — Прекрати.

Бригитта, хотя и с трудом, но смирилась. Они проехали мимо виноградников, раскинувшихся на низких холмах на выезде из Ангерса. Потянулись болотистые места. И чем дальше они отъезжали от города, тем больше сердилась Бригитта. Не будет у нее в эту ночь ни теплой постели, ни хорошего человека рядом, и ничто ей уже не поможет.

— Я не верю, что в Ангерсе ты никого не знаешь. Еще не поздно вернуться и переночевать там.

— Я не собираюсь возвращаться, девушка. Я действительно никого там не знаю.

— Но ведь отсюда недалеко твой дом!

— Еще несколько дней. Но это не значит, что я должен кого-то знать в городе. Я там никогда не был. Отец держал меня дома. А когда я ушел из дома, я подался на восток.

Бригитта хмыкнула.

— Так тебя держали взаперти? Что, разве представители благородного сословия держат сыновей при доме? Их ведь посылают на обучение ко двору других благородных людей. А если ты не принадлежишь к ним, значит, ты из крестьян.

Спина Роуланда напряглась.

— Отец хотел учить меня сам, — сообщил Роуланд холодно. — Икак только мы въедем в Монтвиль, ты сразу узнаешь, что я — внебрачный сын. Моя мать была служанкой, так что я — внебрачный ребенок своего отца.

— О!

Бригитта не знала, что сказать.

— Я отношусь к этому спокойно.

— Я тоже бы так относилась на твоем месте, — сказала она. — Но я не внебрачный ребенок.

Он остановил Хана и развернулся лицом к ней.

— Твоему языку пора отдохнуть, мамзель. Немножко пройтись пешком тебе совсем не помешает.

С этими словами он опустил ее на мокрую землю, не обращая внимания на яростные вопли Бригитты. Тронул коня, и ей ничего не оставалось делать, как идти пешком, а Вульф бежал следом.

Роуланд поднялся на вершину холма. Внизу раскинулся Монтвиль. Его дом. Бригитта подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть место, где ей предстояло прожить какое-то время. Все вокруг было белым от глубокого снега — и лес на холме слева от нее, и деревья на склоне, и сад, и ферма…

Снег валил без устали. Бригитта вспомнила последнюю ночь, когда посыпались первые хлопья и Роуланд тесно прижался к ней, согревая ее. Она бы предпочла замерзнуть, но он притянул ее к себе, не обращая внимания на протесты. Он не принуждал ее — то ли из-за своей раны, то ли из-за грозного рычания Вульфа. Он горячо целовал ее в шею, пока она не отодвинулась. После этого больше не прикасался к ней, только положил свою тяжелую руку на ее бедро и не убирал — как символ своей власти над ней.

Бригитта пыталась выкинуть из памяти эту ночь, глядя на дом Роуланда. Она подумала, как встретиться с его отцом, что ему скажет, поверит ли он, кто она и что с ней случилось. Роуланд стал спускаться вниз, и Бригитта ощутила первые признаки страха. А что если все подумают, что она лжет? Что если никогда не удастся покинуть это место? И всю оставшуюся жизнь ей придется провести здесь в услужении?

Караульный махнул им рукой, указывая на открытые ворота и приветствуя Роуланда. Никто не вышел встречать. Двор пустовал, и по нему гулял ветер. Даже конюх не вышел из конюшни, чтобы принять у Роуланда лошадь.

— Здесь все в порядке? — спросила Бригитта, когда рыцарь соскочил с лошади и помог ей спуститься.

— Похоже, да.

— Но почему никто не вышел встретить тебя? Караульный видел, что мы приехали, и наверняка доложили твоему отцу? — спросила Бригитта, когда они вышли из конюшни и через двор направились к дому.

— Да, я уверен, отец знает, что я здесь.

— И не выходит? — удивилась она.

Роуланд терпеливо улыбнулся.

— Только дурак может вылезть из тепла в такую погоду, как сегодня.

— Но ведь и ни один слуга не появился, — не унималась Бригитта.

— Ты сама увидишь, Бригитта, что Монтвиль — не слишком гостеприимное место. И не думаю, что когда-то здесь что-нибудь изменится.

— Ты говорил, что у твоего отца много слуг.

— Да, но все они пляшут под дудку Хедды. А она, без всякого сомнения, отослала их с сотней поручений, когда услышала о моем приближении. Эта госпожа приложит все усилия, чтобы показать, как я здесь нежелателен. И я думаю, она не изменилась за шесть лет. Моя мачеха — суровая женщина. И я бы советовал тебе держаться от нее подальше, ты ей не понравишься.

— Почему? Она ведь не знает меня.

— А ей и не надо тебя знать. Хедда будет презирать тебя уже за то, что ты служишь мне. Она всегда получала удовольствие от того, что делала мою жизнь невыносимой. И если мне было что-то нужно, ни одного слуги не оказывалось в доме. Но теперь у меня есть ты, она не может тобой распоряжаться, и ей это не понравится.