Мэри Кент - Одни в целом мире

Пока она раздумывала, одинокая снежинка опустилась на щеку Джошуа. Потом другая. Время уходило.

Арианна никогда не смогла бы объяснить, как ей удалось уложить на сани неподвижного мужчину вдвое тяжелее себя. В ее памяти это осталось, как деяние, совершенное кем-то другим, гораздо более сильным, чем она.

Через какое-то время Джошуа был укутан в одеяло, которое она прихватила из дома, и надежно привязан к саням брезентовыми ремнями, которые обычно использовались для крепления гораздо менее ценного груза.

— Теперь поедем, Джошуа, — сказала она, наклонившись, чтобы в последний раз погладить его по щеке. На этот раз прекрасные зеленые глаза не открылись.

«Поторапливайся», — подгоняла она себя, садясь за руль и поворачивая ключ зажигания. Поначалу она поглядывала через плечо, тревожась, что сани подпрыгивают на снегу. Но Джошуа спал, впав в забытье, и к тому времени, когда Арианна достигла места, где земля, казалось, обрывалась в неизвестность, она целиком сосредоточилась на дороге.

«Вниз по склону», — напомнила она себе, едва заметив, что снег повалил сильнее. Он заносил колею, грозя поглотить передние полозья машины. От нее потребовалось все внимание, чтобы одолеть опасный спуск, нажимая то на газ, то на тормоз.

Внизу она остановила аэросани на покрытом снегом небольшом бугорке и, не выключая двигателя, проверила ремни на санках. Джошуа по-прежнему был в забытьи, но пульс бился ровно и даже немного сильнее.

Стоя спиной к гребню горы, она внимательно изучала округу, которая выглядела странно знакомой. Белый океан, по которому извивалась темно-серая лента ручья. «Конечно, я уже была здесь», — решила она. Где-то над этим ручьем находился тот самый мост, который она так отчаянно старалась преодолеть, на другой стороне лагерь «Возвращения к жизни» и начало дороги, ведущей через парк.

Подвесной мост для автомобиля не годится. Нужно найти другой маршрут через ручей, тот, которым воспользовался Джошуа, когда спас ее от снежной бури.

«Какой путь?» Ее глаза отчаянно метались вверх и вниз по течению ручья, затем вдруг замерли, словно она сумела разглядеть что-то, лежащее за пределами видимости. «Этот», — спокойно решила она, вызывая в памяти ночь ее чудесного спасения.

Она уверенно вела аэросани по жесткому спрессованному снегу к цели, известной только одной ей, рассеянно отметив, что не испытывает паники или чувства надвигающейся катастрофы, только ясность мысли и целеустремленность. Когда она наконец пересекла каменный мост, то не ощутила радостного трепета от выполненного дела, а лишь молчаливую констатацию, что первый шаг на трудном пути остался позади.

Ведомая таинственной силой, в которой она не осмеливалась сомневаться, Арианна без колебаний направила машину между двумя гигантскими заснеженными соснами, словно бывала тут прежде.

Снежинки таяли на ее ресницах, засыпали комбинезон, когда она инстинктивно ехала по дороге, которую не могла разглядеть между деревьями, огибая лес по краю. Когда она сбросила скорость на крутом повороте, то увидела скалу, напоминающую часовую башню, и аэросани остановились.

Она смотрела во все глаза, приоткрыв рот от неожиданного открытия. «О Господи, — думала она. — Скала выглядит как башня, потому что это и есть башня — Ведьмина башня во втором выпуске «Игры Джея». Горный кряж слева от нее — это Стена троллей, две сосны, отмечавшие въезд в лес, — хрустальные шпили киберпространства, в котором она тысячи раз путешествовала в своей одинокой квартире в Чикаго.

— Это игра, — прошептала она, изумленная тем, что Джошуа взял за образец лабиринта дороги в парке. — Я в игре.

Он не бредил, подумала Арианна, и глаза ее наполнились слезами. Она была на пути, что ведет к Ледяному дворцу. Она уже преодолела половину лабиринта и теперь точно знала, куда направляться.

С каждой минутой снег валил все сильнее, снижая видимость, но Ари не нужно было ничего видеть. Она больше не путешествовала по незнакомой местности. Она сидела перед своим компьютером, устремив глаза на экран и преодолевая препятствия с хитроумными названиями вроде Пещеры Колдуна и Болота Злого Гнома, безошибочно направляясь к цели, которая пока была скрыта от ее глаз.

Она усмехнулась, когда поднялась вверх по дороге, и остановила машину. Внизу раскинулась долина, девственно-белоснежная, словно платье невесты, а в ее центре мелькали сквозь падающий снег темно-оранжевые огоньки.

— Ледяной дворец, — прошептала она, потом вышла из машины и упала на колени рядом с Джошуа.

Она погладила его по щеке и пробормотала:

— Я нашла, Джошуа. Я нашла Ледяной дворец!

На этот раз глаза его открылись.

Он слабо улыбнулся и хриплым голосом процитировал слова, которые она столько раз видела на экране своего компьютера:

— Поздравляю. Теперь ты можешь перейти на следующий уровень.

Она засмеялась сквозь слезы, взобралась на сиденье и поехала на базу отряда «Поиск и спасение».

Ари зажмурила глаза и с такой силой вцепилась в ручки кресла, что пальцы побелели. Сердце отчаянно билось, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она сидела, не шелохнувшись, затаив дыхание.

Всем своим существом, испытывающим напряженное ожидание, она наконец ощутила глухой удар где-то далеко под собой, на который отозвался каждый нерв ее тела. Потом шум — и какая-то неведомая сила ударила спереди, стараясь вдавить ее в спинку кресла. И наконец, наступила тишина, остановка и успокаивающее похлопывание по ее левой руке.

— Ну, вот и все. Не так уж плохо, правда?

Она сделала глубокий вздох, потом еще и еще… Открыв глаза, посмотрела на женщину, которая сидела на соседнем кресле. Сколько ей было лет? Примерно столько же, сколько было бы матери Арианны, останься она в живых. Черты лица смягчились с годами, в темных волосах мелькала седина, и улыбалась, она так, что заставляла верить в свою доброту. Именно эта дама и держала Ари за руку с тех пор, как они летели из Чикаго.

— Теперь нужно просто немножко подождать, — говорила она, расстегивая ремень Ари, словно та была ребенком, неспособным решить подобную задачу. — Еще несколько раз, и вы станете настоящим ассом, как я. Статистика гласит, что полеты во много раз безопаснее, чем езда на машине.

Улыбка Ари вспыхнула и исчезла, словно неоновая лампа перегорела. В этот момент разговор был совершенно невозможен для нее, и слова не доходили до ее сознания. Они сделали это. Они сделали это. Она сделала это. Самолет приземлился.

— Вы и порядке, дорогая? — Заботливая незнакомка с тревогой взглянула на нее и, потянувшись, взяла в свои руки обе руки Ари. — Ой, да они у вас холодные как ледышки.

Радость, невесть откуда взявшаяся, переполняла се, пытаясь вырваться наружу. Она зажала ладонью рот, чтобы не рассмеяться.