Элеанор Браунлей - Голос сердца

— Понятно, — улыбнулась Марисса и внимательно посмотрела на Нину. — А почему ты решила продать эту квартиру? Она тебе еще пригодится.

— Что я буду делать в таких апартаментах?

— А кто говорит, что ты будешь там одна? Если вы с Беном поженитесь, вам все равно понадобится большая квартира, — заметила практичная Марисса, и Нина, несмотря на то, что ей не нравился этот разговор, не могла с ней не согласиться. — У вас появятся дети, которым будут нужны комнаты. Вы устроите спальню для твоей матери, для гостей… Это проще, чем подыскивать новую квартиру, поверь мне.

В разговоре о квартире Патриции прошло почти все время, которое они провели в обувном салоне, хотя подруги и обсудили еще кое-какие проблемы. Нина понимала, что Марисса, видевшая множество шикарных нью-йоркских апартаментов, может дать ей немало полезных советов, но все равно с трудом сдерживала раздражение. Если ей действительно придется переделывать квартиру Патриции, помощь Мариссы окажется неоценимой. Она была в курсе всех мебельных аукционов, знала, где можно приобрести действительно качественные вещи и, конечно, именно ей Нина бы предложила заняться интерьером квартиры Патриции, если бы они с Беном решили поселиться там. Но, с другой стороны, Нина никак не могла свыкнуться с мыслью, что она на самом деле является наследницей Патриции и ей не хотелось обсуждать эту тему.

Кроме того, Нина внезапно оказалась в центре внимания, как только стало известно, что скоро она станет обладательницей крупного состояния, и поведение некоторых ее знакомых изменилось коренным образом.

Наверное, именно мысль о деньгах Патриции заставила Эликс Спейер предложить Нине лодочки из крокодиловой кожи, не проданные за время зимнего сезона.

— Отдаю за полцены, — объявила Эликс, буквально всовывая коробку в руки Нины. — Это как раз твой размер, и я не знаю никого другого, кто бы их был в состоянии купить. За исключением разве что Кей, но у нее уже есть две пары, ведь стоит написать бестселлер — и ты сразу будешь купаться в деньгах. Твоей бабушке понравились бы эти туфли, — добавила Эликс. В ее голосе послышались подобострастные нотки. — Я обожала свою бабушку, но все, что мне от нее досталось, — это кладовка с вышедшей из моды обувью и коллекция картин, не представляющих большого интереса. А тебе, кроме всего прочего, достался замечательный парень. Счастливица!

Теперь, сидя у себя в демонстрационном зале и вспоминая подробности разговора, Нина спрашивала себя, что же ее все-таки беспокоит. «Я так счастлива, что порою у меня дух перехватывает от радости», — подумала она, поигрывая коралловым браслетом на правом запястье. Нине очень нравились драгоценности, подаренные ей Патрицией. Каждый предмет был по-своему уникален, но она не могла не задумываться о том дне, когда наконец увидит все украшения бабушки. Может быть, тогда этот милый браслет утратит свою привлекательность?

Поднявшись с кушетки, Нина сняла жакет цвета нефрита, дополнявшего ансамбль из зеленой с золотом юбки из крепа и золотистого цвета блузки, украшенной старинными пуговицами.

«Но Эликс права — я люблю замечательного мужчину и он любит меня. А я уже решила, что не встречу человека, которого бы хотелось назвать спутником жизни», — мысленно сделала вывод Нина и вздрогнула, услышав стук в дверь.

Она оглянулась и увидела стройную женщину лет пятидесяти, на лице которой застыла заученная улыбка. Это была Розалинда Хервей, недавно оставшийся без работы редактор антикварного журнала, и на нее не распространялось правило Нины о предварительной договоренности о встрече. Нина улыбнулась в ответ и подошла, чтобы открыть дверь.

— Надеюсь, что не помешала тебе. Я была в здании и решила зайти поговорить с тобой, — сладким голосом произнесла Розалинда, и Нина почему-то забеспокоилась.

— Я тут разговаривала сама с собой. Можно позволить себе такую роскошь, когда ведешь бизнес самостоятельно, — ответила Нина, проводя Розалинду в салон.

Семья Розалинды издавала несколько журналов, в том числе и журнал, посвященный антиквариату. Розалинда была очень опытным редактором, тщательно готовила все публикации и славилась безукоризненным вкусом. Однако не так давно все журналы были проданы конгломерату, и в штате его сотрудников не нашлось места для Розалинды.

— Розалинда, я очень рада вас видеть, — сказала Нина. — Может быть, пройдем в мой офис?

— Да, конечно, и позволь, я помогу тебе отнести сумки. А, так ты была у «Софи-Матильды»! Хоть Эликс Спейер и важничает, обувь у нее просто замечательная, но цены…

— Не напоминайте мне о ценах, — шутливо поежилась Нина.

Они уселись на стулья около ее письменного стола, и Нина задумалась, не зная, с чего начать разговор. Перед ней сидела интеллигентная, знающая свое дело женщина, которая вдруг осталась без работы и источника дохода. Нина остро ощущала разницу в их положении.

— Хотите что-нибудь купить? У меня есть замечательные тарелочки для пирожных из кованого серебра, изготовленные в начале века. Я знаю, что вы придерживаетесь высокого мнения об изделиях викторианской эпохи, декабрьский номер вашего журнала был посвящен именно этой теме… — Нина оборвала себя на полуслове. — Розалинда, мне очень жаль, что так получилось с вашим журналом.

— Я знала, что тебе действительно очень жаль и что ты говоришь от чистого сердца. В нашем деле слишком много лицемеров, — бодро проговорила Розалинда, но выражение ее лица по-прежнему осталось грустным. — Сегодня приступила к работе новый редактор. Молодая, энергичная женщина. Она решила начать с фотографий знаменитостей, позирующих на фоне их любимой мебели.

Нина поморщилась. Она понимала, как тяжело сейчас на душе у Розалинды, и сочувствовала ей, но осознавала, что должна быть осторожной в своих высказываниях. Розалинда пришла сюда не для того, чтобы перемывать косточки своим конкурентам.

— Розалинда, может, я… могу вам чем-нибудь помочь? Я пока еще не вступила во владение имуществом Патриции, но я могу попросить Оливера Уотсона дать мне в долг.

— Нина, как это мило с твоей стороны, но мне не нужны деньги! — воскликнула удивленная Розалинда. — Забавно, но Патриция тоже сразу предложила мне деньги, когда речь зашла о продаже журнала. Мы с ней долго беседовали, и она настояла, чтобы я не верила обещаниям новых владельцев и потребовала контракт, в котором были бы оговорены моя пенсия, медицинская страховка и прочие вещи.

— Мудрая женщина. Чем больше я узнаю о Патриции, тем лучше понимаю, сколько у нее было здравого смысла и как она помогала людям, которые испытывали трудности, — призналась Нина. — Именно поэтому я и решила претендовать на ее наследство. Я должна выполнить все обещания Патриции.