Вайолетт Эсмонд - Триумф любви

К счастью, Оскар был так занят предстоящим судебным заседанием, что отсутствовал на занятиях Линды с Энн и не контролировал каждое ее движение. Линда предостерегала его о необходимости невмешательства в процесс лечения, и он согласился с ней. Однако она знала, что если он когда-либо увидит плачущую дочку, то не замедлит вмешаться.

Поздно ночью Линду разбудил звук, похожий на приглушенный крик. Он доносился из комнаты Энн. Не проснувшись до конца, она подняла голову и взглянула на светящийся циферблат часов на столике возле кровати. Было около двух часов ночи.

Когда крик донесся опять, на этот раз громче, Линда вскочила с кровати, бросилась в коридор и открыла дверь в детскую. Лунный свет проникал сквозь открытое окно, освещая девочку. Она сидела на кровати, ее глаза были расширены от страха.

— Энн! — закричала Линда и подбежала к ней. — Что случилось?

Она села рядом и прижала ее к себе.

— Тебе снилось что-то плохое? Не волнуйся, сейчас все будет хорошо.

Девочка заплакала, но когда Линда погладила ее по волосам, утешая, она постепенно стала успокаиваться. Длинные глубокие всхлипы с судорожным сопением прекратились. Внезапно у двери Линда заметила неясные очертания какой-то фигуры в темном халате. Она узнала Оскара. Его черные волосы были взъерошены. Лицо выражало озабоченность. Он направился прямо к кровати. Линда внутренне застонала: ему не нужно было сейчас приходить. Он мог испортить все.

— В чем дело? — спросил он, смягчая напряжение в голосе. — Что случилось?

— Ничего, — ответила Линда быстро, — ей снилось что-то плохое. Сейчас все в порядке. Пожалуйста, идите.

Но как только Энн услышала голос отца, она сразу потянулась к нему и возобновила свои рыдания.

— О, папочка! — закричала она, обхватив его своими руками. — Она сделала мне больно.

— Успокойся, дорогая, — проговорил он, крепко ее обняв. — Это только дурной сон.

Линда поднялась с кровати и медленно пошла к двери, обдумывая создавшееся положение. Ей нужно было поговорить с Оскаром сейчас, немедленно, до того как это будет забыто. Она посмотрела, как он окончательно успокоил девочку, положил обратно в кровать, накрыл одеялом и наклонился, чтобы поцеловать и пожелать доброй ночи. Когда он повернулся лицом к Линде, его глаза обвиняли. Бросив взгляд на Энн, которая, казалось, уже спала, он направился к молодой женщине.

— Давайте поговорим, — тихо сказал он, подойдя к ней.

— Хорошо, — согласилась она без энтузиазма. — Разумеется, это необходимо сделать.

Они проследовали в холл. Линда закрыла дверь позади себя и повернулась к Оскару.

— Что означает все это? — спросил он грубо.

— Я уже говорила вам — это был только плохой сон.

— Что-то послужило причиной этого ночного кошмара. Что она имела в виду, когда сказала, что вы плохо отнеслись к ней?

— Я пыталась заставить ее самостоятельно сделать первый шаг, но она оказалась не готовой к этому.

Его серые глаза гневно сверкнули.

— Я думал, что вы профессионал. Правильно ли с вашей стороны действовать столь поспешно?

— Я стараюсь, как могу. Оскар, я уже объясняла вам в тот день, когда впервые приехала сюда, — сказала она с нескрываемым раздражением, — это совершенно просто: или вы мне верите или нет. И если вы хотите, чтобы Энн ходила самостоятельно и жила нормальной жизнью, ей надо немного потерпеть. Я знаю, вам трудно понять это. Я провожу лечение насколько можно безболезненно и медленно, но без преодоления боли не обойтись.

Он открыл было рот, его глаза метали молнии, но сдержался. Нахмурившись, он потер шею, устремив взгляд в пол.

Она протянула к нему руку.

— Поверьте мне, я обещаю, что сделаю все как можно безболезненнее. Но если вы каждый раз будете сочувствовать девочке, все мои старания сойдут на нет. Это только ослабит Энн. В чем она нуждается больше всего, так это в храбрости.

Он поднял глаза.

— И вы полагаете, что можете вдохнуть в нее смелость?

— Я попытаюсь. Это моя работа.

— Не знаю, — сказал он, покачав головой. — Я не могу быть спокойным, когда вижу страдания дочери.

— Я понимаю вас, — ответила она мягко.

Все раздражение Линды куда-то ушло. Все вдруг показалось непосильным для нее. Плохой сон Энн. Разговор с Оскаром, который затронул ее собственные горькие воспоминания: аварию, смерть мужа, недели, проведенные в госпитале, тяжелую борьбу за свое здоровье. Линда не смогла сдержать слезы, отвернулась и смахнула их рукой.

— Линда, — услышала она его негромкий голос, — что с вами?

Одну руку он положил ей на плечо. Она хотела отстраниться, но он держал ее так, что у нее не было возможности двинуться. Он медленно повернул ее, секунду смотрел не совсем уверенно, а затем привлек к себе и обнял.

Слегка вздохнув, Линда прильнула к сильному телу Оскара. Вопреки ее стремлению сохранить их отношения в прежних рамках, у нее не было сил сопротивляться. В его объятиях она почувствовала себя в полной безопасности.

Фактически до того, как он появился в ее жизни после смерти Ника, она ощущала себя очень одинокой. Только когда Оскар прижал ее к себе, ей стало легко и спокойно.

Она чувствовала его руки на своих плечах и спине, слышала неясный шепот. На ее глазах опять навернулись слезы. Она попыталась скрыть их. Затем внезапно ощутила дрожь, пробежавшую по телу Оскара, и услышала его сдавленный смех.

Она подняла голову и посмотрела на него.

— Вы находите это забавным?

— Извините, — сказал он быстро.

В уголках его рта и на лбу появились морщинки— он попытался выразить ей шутливое сочувствие. Она провела рукой по мокрым глазам и собралась было достать платок из кармана халата. О Боже! Разбуженная криком Энн, она сразу же бросилась в ее комнату, даже не накинув на себя халат. И теперь на ней была только тонкая ночная рубашка. Вспыхнув, она посмотрела на Оскара. Теперь он стоял, засунув руки в карманы своего темного халата, с усмешкой на лице. Он тоже выскочил из своей комнаты, не очень заботясь о внешнем виде. Наполовину распахнутый халат обнажал его гладкую мускулистую грудь.

— Возьмите, — сказал он, протягивая ей носовой платок. — Мой не хуже.

Линда не знала, что делать: плакать или смеяться. Но, в конце концов, улыбнулась, взяла платок, вытерла глаза, отвернулась и высморкалась. Потом она спешно скрестила руки на груди, но поняла, что было слишком поздно. Оскар прикоснулся руками к ее лицу. Его длинные пальцы скользнули от ее лба к подбородку. У нее перехватило дыхание. Она понимала, что надо уйти, но все ее существо противилось этому.

— Линда, — сказал он тихо и провел рукой по ее шее. Она почувствовала, как он медленно притягивает ее к себе. И открыла рот, готовая протестовать, но прежде чем успела произнести хоть слово, он крепко обнял ее и прижался к ее губам. Его объятия становились все более требовательными и настойчивыми. Одной рукой он коснулся ее шеи, потом достиг выреза ее ночной рубашки. В тишине она могла слышать только его тяжелое прерывистое дыхание — или это было ее собственное? Не важно. Его рука скользнула к ее тонкому лифу, пальцы гладили ее обнаженную кожу, дразня обещанием проникнуть еще дальше. Волны тепла растеклись по ее телу, ввергая ее в поток желания.