Памела Бэрфорд - Муки любви

Но если бедная вдовушка мечтала, что Джек привлечет ее в свои объятия и утешит, то ее ждало разочарование. Держась от Тани на расстоянии, Джек промямлил какие-то слова сочувствия и вышел из кухни.

Едва ли не вслед за ним кухню покинула и Мег под тем предлогом, что ей нужно проведать девочек. По счастью, малышки все еще крепко спали. Мег постояла у детской, всматриваясь в дверь на чердак, которая теперь была заперта. Джек еще не выходил из душа; она слышала, как там течет вода. Уинстон и Нил сидели на кухне с Таней. Обрывки их разговора долетали до Мег.

Чтобы не вводить себя в искушение и не подслушивать, Мег прошла вдоль коридора в самый его конец. Единственным признаком того, что случилось что-то неладное, был голый дощатый пол под ногами. Ковровая дорожка, закрывавшая пол рядом с чердачной дверью, была унесена, и Мег сразу вспомнила о ране на голове Пита.

— Зачем ты потащился на чердак, дядя Пит? — прошептала Мег.

Ее рука почти произвольно повернула дверную ручку. Чердачная дверь открылась, Мег щелкнула выключателем, осветив голую деревянную лестницу, ведущую на чердак. Придерживая полу халата, Мег поднялась по ступенькам в пыльное, неотапливаемое помещение. Пришлось плотнее запахнуть халат, чтобы унять озноб. Со стропила свисали две лампочки без абажура. Крохотное оконце выходило на восточную сторону, в нем виднелось сумрачное небо, затянутое черными и серыми тучами, из которых моросил дождь.

На чердаке была свалена старая мебель вместе с подлинными произведениями искусства, которые собирались четырьмя поколениями хозяев дома. Мег приподняла чехол и провела рукой по прекрасной гладкой поверхности письменного стола из клена, сохранившегося за полторы сотни лет в отличном состоянии. Этот стол некогда стоял в углу хозяйской спальни, пока Пит пять лет тому назад не женился на Тане. Тогда стол и множество других антикварных вещей были отправлены на чердак, чтобы расчистить место для современной мебели, которую подбирала молодая супруга. Таня не хотела держать в доме «всю эту старую рухлядь».

Вдоль одной стены громоздились коробки со всякой утварью, книгами, игрушками, фотографиями, спортивным снаряжением. Все, что оставляли в доме приезжавшие на остров отдохнуть родственники или друзья, складывалось в этом месте.

Мег раскрыла наугад картонную коробку и сразу же узнала старенький игрушечный самолет — подарок от Пита ко дню рождения, когда ей исполнилось восемь. Это была «боевая» модель, испещренная по краям следами от собачьих зубов, благодаря Бозо, старому колли, который давным-давно отправился в собачий рай. Редкие праздники, на которые Мег с родителями выбирались на остров к дяде и его первой жене, были как яркие лучики света в ее невеселом детстве, короткий прорыв из бедствий и нужды ее юных лет.

С мягкой улыбкой Мег закрыла коробку и огляделась. Улыбка исчезла с ее лица, едва она вспомнила, что привело ее сюда. Поиск ответа на вопрос: зачем дядя Пит полез на чердак посреди ночи?

Мег шагала вдоль стены чердака. Между двумя кипами коробок, прислоненных к стене, выглядывала стальная дверца стенного сейфа. В детские годы этот сейф зачаровывал Мег, пробуждая в ее воображении легенды о пиратских кладах. Мег дернула из любопытства дверцу сейфа, как делала это в детстве. И как тогда, дверца была на запоре. Мег задумалась: а существует ли все еще ключ от замка, если вообще этим сейфом когда-либо пользовались?

Она продолжила свои хождения по чердаку и… замерла, наткнувшись на какой-то предмет, лежавший на полу возле верхней ступеньки лестницы.

Бейсбольная бита. Старая деревянная бита, сделанная лет десять назад, судя по ее виду. Мег присела на корточки и внимательно присмотрелась к этому спортивному снаряду, боясь к нему притронуться.

— Возьми ее в руки, Мег, — подбодрила она себя и поднесла биту к глазам. Повертела в руках, изучая ее боевую поверхность и зная заранее, что ищет. Но, кроме грязи, глубоко въевшейся в дерево, на бите ничего не было.

Какой след должен остаться, если биту использовать как орудие убийства? Кровь? Волосы? А что, если после удара боевую поверхность вытерли платком? Если будут искать отпечатки пальцев, то теперь, когда Мег держала биту в руках, найдут ее собственные.

Мег опустила биту на пол. Как только она могла вообразить такое? Это все из-за Джека, из-за его неосторожных слов, которые отложились в глубине ее сознания и лишили ее покоя.

«Разве ты не заметила рану на голове?»

Мег стала подниматься с корточек, но тут ее взгляд привлекло кое-что еще.

Она протянула руку к коробке с фотоальбомами и подняла черно-белое семечко подсолнуха. Ее глаза метнулись от новой находки к бейсбольной бите. И сразу же в памяти ожило: Джек был на ножах с дядей Питом.

«Ты сделал все, что в твоих силах, чтобы разрушить мою семью».

Мег сомкнула веки, освежая в памяти отвратительную сцену за столом.

«Если ты опять влезешь в мои семейные дела, я убью тебя».

«Я убью тебя».

Все слышали, как Джек произнес это.

Мег разжала пальцы и уставилась на подсолнечное семечко у себя на ладони. Все тот же вопрос мучил ее, только теперь она адресовала его не своему мертвому дяде, а Джеку: «Зачем ты полез на чердак?»

Джек поднял топор и опустил его вниз.

Послышался треск.

Удар отозвался в руке и плече. Джек вновь поднял топор вместе с поленом и со всего размаха ударил им по пню. Полено раскололось надвое.

Бездумный физический труд — вот в чем он нуждался теперь. Это поможет собраться с силами и прийти в себя после ужасного шоу, которое устроила эта сумасбродная семейка.

Джек вместе с Мег поведали девочкам печальную новость. Доступными детям словами рассказали о том, что у дяди Пита случился сердечный приступ, хотя у Джека и были сомнения на этот счет.

Впечатлительная Нора расплакалась, ища утешения в материнских объятиях. Малышка Дейзи положила большой палец в рот, а свободной рукой стала гладить сестру по спине, чтобы та успокоилась. Мари спросила о том, попал ли дядя Пит на небеса. Зная, каков будет его собственный ответ, Джек предоставил Мег право ответить на вопрос.

Хотя было довольно холодно, Джек колол дрова до испарины, сбросив с себя куртку из хлопчатобумажной ткани и вытирая лицо краем старенькой рубашки — еще студенческой поры.

Он распрямил спину, поглядел на дом и чертыхнулся.

— Я иду подсобить тебе, приятель! — прокричал издали Уинстон, неторопливо шагавший по лужайке и помахивавший на ходу рукой.

У него был вид благовоспитанного джентльмена, который отправился на прогулку в начищенных до блеска новеньких сапогах, вельветовых брюках и шерстяном жакете из шотландки, надетом поверх зеленого свитера с высоким воротом. Дополняла костюм охотничья шапочка с отворотами.