Лиза Пламли - Медовый месяц

Однако на что рассчитывает Дилан? Ему едва ли удастся переубедить ее. Пусть не старается. Известно, что мужчины обычно не могут долго оставаться в одиночестве. Им необходимо, чтобы кто-то заботился о них. После Чарли она хотела какое-то время быть предоставленной только самой себе. Разве это предосудительно?

Нет. И будь она проклята, если позволит Дилану Дэвису…

— Тебе следует застегнуться, — пробормотала Стейси, ткнув пальцем в его рубашку и воспользовавшись этим, чтобы пройти вперед. «Трусиха», — мысленно сказала она самой себе. А вслух произнесла: — Ты выглядишь так, словно одевался в темноте.

Дилан нахмурился и прижал подбородок к груди, стараясь увидеть то, на что она указывала.

Затем быстро поднял голову и, склонив ее набок, пристально посмотрел на Стейси.

— Похоже, ты пытаешься отвлечь меня.

Она почувствовала себя так, будто ее пришпилили, как букашку, и рассматривают под лупой.

— Мне… я не могу тебе не сказать, что ты выглядишь не слишком аккуратно, — сказала Стейси, ненавидя себя за то, что ее голос задрожал, когда Дилан придвинулся к ней еще ближе. — Только посмотри, твои волосы тоже в беспорядке: они сбились на сторону. Как будто ты восьмилетний мальчишка.

Но при этом он выглядел очень трогательно и казался довольно привлекательным. Хотя ей не хотелось признаться в этом.

— Это из-за езды на джипе. Я очень спешил. — Дилан поднес руку к ее подбородку и приподнял его. — Чтобы увидеть тебя.

Его рука была теплой, твердой и… очень нежной. Это-то она помнила. Стейси вздрогнула, и колени ее задрожали еще сильнее… и все это только от одного его прикосновения. Она должна немедленно выставить его отсюда.

Стейси резко высвободилась.

— Слушай, оставь меня в покое. Я покончила со всем этим. Нас ничто не связывает…

— О нет! Кое-что связывает.

— Как бы то ни было, я развелась с Чарли всего лишь пару…

— Чарли был ничтожеством.

—…месяцев назад. — Это не подействовало. Дилан даже не слушал ее. Совсем как ее бывший муж.

«Надо уходить», — решила она. Вскинув голову, Стейси попыталась отступить назад, но стена остановила ее. Вот ведь она совсем забыла о ней.

Дилан коснулся ладонью ее щеки и посмотрел на ее губы.

— Ты боишься меня? — спросил он и чуть подался вперед.

О, она помнила это его движение. Помнила очень хорошо. Он явно намеревался поцеловать ее. И к несчастью, в глубине души она жаждала этого.

— Ничуть, — резко ответила Стейси. — Просто я вижу, как твои глаза, Дилан… Рано или поздно ты… Короче, мы покончили с этим, и я не хочу ничего. Чтобы потом не страдать.

Действительно, между ними произошел разрыв, но осталась иллюзия, что они по-прежнему друзья и еще не все потеряно.

Выражение лица Дилана сделалось серьезным. Он посмотрел ей в глаза. Казалось, Стейси должна была бы радоваться этому ее небольшому успеху, но она не почувствовала никакого удовлетворения.

— Я не такой, как твой бывший муж, — сказал Дилан. — Дай мне шанс доказать это.

— Нет. — Стейси нырнула под его поднятую руку к открытой двери, но в этот момент что-то преградило ей путь. Наверное, упавшее полотенце, решила она и, с чувством пнув его ногой, устремилась в коридор.

Позади нее Дилан громко вскрикнул и схватился за ногу.

Эта странная женщина всегда была опасной, насколько он помнил.

Держась за ногу, Дилан, прыгая на другой, достиг дверного проема. В коридоре, в золотистом свете бра, стояла Стейси. Она пристально смотрела на него. Сбоку появилась Джинджер, она просунула мордочку между его коленом и дверным косяком и выглядывала наружу.

Затем собачонка засеменила по бежевато-красному пестрому ковру и остановилась около Стейси.

Быть отвергнутым женщиной и преданным своей собакой — это уж слишком.

В конце коридора послышалось слабое «дзинь». Дилан повернул голову в направлении звука и понял, что на их этаже останавливается лифт. Этого только не хватало. Он посмотрел на Джинджер, которая энергично чесала ухо, затем на шахту лифта. Если здесь увидят собаку, то его немедленно выставят из отеля.

Тогда все пропало, потому что ему больше никогда не удастся оказаться наедине со Стейси.

— Джинджер, — прошипел Дилан. — Ко мне!

Собачонка завиляла хвостом, но не двинулась с места. Двери лифта с шумом открылись, и из него вышли две женщины и мужчина в сопровождении коридорного в униформе. Прибывшие остановились около зеркал напротив лифтов.

— Ко мне, Джинджер. — Дилан присел на корточки в дверном проеме и щелкнул пальцами. Собака не реагировала. Проклятие! Поднявшись, Дилан протянул руку, чтобы ухватиться за ошейник.

Выставив зубы, словно улыбаясь, Джинджер замахала хвостом и придвинулась ближе к Стейси — туда Дилан не мог дотянуться. Стейси со смехом погладила ее по голове:

— Хорошая собачка.

В конце коридора обе женщины, которые, как оказалось, ошиблись этажом, нажали кнопку лифта и поднялись на следующий этаж, где и остановились. Однако коридорный двинулся в направлении номера для молодоженов.

Стейси повернула голову и, увидев его, заулыбалась.

— Сейчас тебя выставят отсюда, — сказала она Дилану.

Она собиралась привлечь внимание коридорного и, поскольку Джинджер находилась рядом с ней, Дилану едва ли удастся спрятать собаку.

Коридорный медленно приближался.

— На самом деле ты не хочешь этого, — сказал Дилан. Он подался вперед и, схватив Стейси за локоть, притянул ее к себе. Стейси оказалась внутри комнаты. Она уткнулась в его грудь, удивленно охнув. Он взял ее за обе руки, крепко держа подле себя, затем посмотрел вниз. Как и ожидалось, Джинджер засеменила в комнату. Кажется, пронесло!

— Эй! — Стейси посмотрела на собаку, помахивающую хвостом, потом на Дилана. Глаза ее гневно расширились, и она решительно набрала в легкие воздух, готовая — это было ясно — закричать.

— О нет, ты не сделаешь этого. — Он прижал ее руки к стене, пинком ноги закрыл дверь и, прежде чем она успела крикнуть, прильнул губами к ее губам.

Его пальцы продолжали сжимать запястья Стейси. По крайней мере он заставил ее замолчать, это главное. Затем Дилан со стоном прижался к ней, желая получить большее… и получил: Стейси с силой ударила своей голой ногой по его голени.

— Ой! — вскрикнул он и удивленно уставился на нее.

— Oy! — воскликнула она, вторя ему, и посмотрела на него. Затем подняла ступню и покрутила большим пальцем ноги, хмуро поглядывая на его ноги, — Из чего они сделаны у тебя? Из стали?

— Видимо, так, если ты сама ушиблась. — Тем не менее боль была весьма ощутимой, и Дилану хотелось потереть ногу, но будь он проклят, если проявит слабость перед женщиной. — Кажется, ты решила подразнить меня.

— Это самозащита.