Глория Даймонд - Хозяйка сердца

— Ценю ваше внимание, — сухо сказала она, — но я в самом деле отлично чувствую себя. — Одри протянула мужчине руку. — Еще раз спасибо.

Будто не замечая не слишком дружелюбного тона, он задержал ее руку в своей и изучающе прищурился.

— Ваше лицо мне кажется знакомым. Меня не покидает ощущение, что… Нам доводилось встречаться?

Этого Одри боялась больше всего. Она постаралась сохранить невозмутимость, чувствуя, что ситуация осложняется, поскольку речь заходит о прошлом.

— Меня зовуг Одри Клиффорд, — представилась она, предпочитая не отвечать на прямо поставленный вопрос. Ей оставалось лишь надеяться, что Джои не помнит, как звали сестру Эстер. Да и с чего бы ему помнить? Эстер обожала давать друзьям-приятелям прозвища, в том числе и Одри. «Эй, Козявка, — кричала Эстер сестренке, — сбегай-ка за кокой! И побыстрее — я прямо умираю от жажды на этой жаре».

К тому же теперь у Одри другая фамилия. Брак родителей дал трещину после гибели старшей дочери, и через два года они развелись. Мать довольно быстро нашла подходящую партию, ее новый муж, Пол Клиффорд, оказался душевным человеком и охотно удочерил Одри.

— Одри Клиффорд, — раздумчиво повторил Джон и покачал головой. — Нет, наверное, мне показалось. — Выпускать ее ладонь он не собирался. Одри чуть потянула руку на себя, но желание высвободиться не нашло понимания. Олтман был слишком самоуверен, чтобы с кем-либо считаться.

— Вы остановились в «Буревестнике»?

Она с облегчением вздохнула: ее не узнали, в каком-то смысле инкогнито соблюдено.

— Да. Я буду ассистировать Натану Эрскину, известному фотохудожнику. Он собирается сделать серию снимков этого отеля для книги о старых гостиницах Атлантического побережья.

Притормози… ради всех святых, не тарахти, мысленно заклинала себя Одри. Эрскина в Америке не знает разве что слепой, а у Джона со зрением все в порядке. Но она продолжала болтать, и ее уверенность росла с каждым слетавшим с губ словом.

— Эрскин приедет к вечеру, а я явилась пораньше, чтобы немного осмотреться и наметить наиболее выгодные ракурсы.

— Замечательно! — Джон не скрывал интереса к услышанному. — У нас здесь много интересного. Я вам все покажу.

Раздраженная этой навязчивостью, Одри наконец решительным рывком высвободила руку. Джон удивился, поскольку привык, что женщины перед ним благоговеют.

Ага, получил по носу! — подумала Одри, насмешливо вздернув подбородок. Возможно, теперь мистер Олтман усвоит, что жалкая особа, которую он нашел рыдающей на берегу, не имеет ничего общего с настоящей Одри Клиффорд.

— Благодарю, вы очень великодушны, но ничего не получится. Я привыкла все делать самостоятельно.

Джон поджал губы. Он явно собирался то ли заговорить, то ли улыбнуться, но помешал чей-то громкий окрик:

— Джон!

Тон был властным и непререкаемым. Одри почему-то не сомневалась, что голос принадлежит Фредерику Олтману — старшему из братьев и явному лидеру компании, на редкость неприятному типу. До чего закономерно, подумала она, что именно такие гнусные субъекты и лезут в законодательные органы штатов, а самое смешное — пролезают.

— Джон, — вновь прозвучал нетерпеливый голос. — Я заждался тебя.

— Фред, хорошо, что ты появился. — Джон повернулся к кузену, дорогой костюм которого на пляже выглядел до смешного нелепо. — Позволь представить тебе Одри Клиффорд.

Фредерик одарил девушку слащавой и неискренней улыбкой, давая понять, что, с одной стороны, он слишком занят, чтобы терять время на светскую болтовню, но, с другой — ужасно сожалеет об этом.

— Мисс Клиффорд, — склонил он в коротком поклоне голову с безукоризненным пробором, — прошу прощения, что вынужден увести моего кузена, без которого мы как без рук. — Он повернулся к Джону. — Старина, скоро пожалует супруга сенатора, и, если ты ее не встретишь, мадам будет очень огорчена.

Одри не видела лица Фреда, но ей показалось, что в его масляном тоне явственно скользнула нотка раздражения: какого черта ты неизвестно с кем прохлаждаешься на пляже, когда тебя ждут сильные мира сего? Типичный хамоватый сноб, подумала она, глядя на тысячедолларовый пиджак Фреда.

Однако Джон то ли не заметил, в каком родственник возбуждении, то ли сделал вид, что ничего не видит.

— Послушай, Фред, — весело бросил он, — пусть Юджин срежет самую большую белую розу, сунет ее в бутылку мартини и отнесет в номер сенаторши. Можешь поверить, через пять минут она забудет, что меня нет на месте.

Тысячедолларовый пиджак, казалось, вот- вот лопнет по швам.

— Нет на месте?!!

Джон примирительно потрепал кузена по плечу.

— Прости. Я не могу нарушить слово. Понимаешь, я только что предложил мисс Клиффорд свои услуги в качестве гида.

Фред побагровел от злости, и Одри, воспользовавшись паузой, торопливо вмешалась:

— А я, — обратилась она к Джону, — только что отказалась от ваших услуг. Я же сказала вам, мистер Олтман, что мне лучше работается в одиночестве. Кроме того, я ни в коем случае не хочу отвлекать вас… — она понизила голос, — от самой супруги сенатора.

Как ни странно, Джон не пытался спорить, а лишь удивленно вскинул брови.

— Вы назвали меня мистером Олтманом?

— Ну хорошо, Джон, — невозмутимо поправилась Одри. Если ему так хочется, можно называть его и по имени. — Что ж, было очень приятно познакомиться с вами обоими…

— Но вы этого не сделали.

Она ошеломленно подняла на Джона глаза.

— Простите?

— Вы не знакомились со мной. — Под его тяжелым пристальным взглядом Одри почувствовала себя мышкой, на которую смотрит огромный голодный котяра. — Однако же знаете, как меня зовут.

Она внутренне содрогнулась, поняв, что попала впросак, оказалась на грани разоблачения. Какая дура! Надо все же сначала думать, а потом уж открывать рот!

— Ну, к чему такая скромность? — Одри заставила себя выдавить улыбку. — Кто в Сент- Вудбайне не знает отель «Буревестник» и его хозяев братьев Олтман?

— Но вы ведь не местная. — Он пожал плечами. — Я не собираюсь льстить себе, утверждая, что моя известность простирается дальше, чем за двадцать миль отсюда.

— Возможно, вы недооцениваете себя, — возразила Одри, стараясь, чтобы в голосе не было ни иронии, ни намека на флирт.

— Ну да, еще чего! — не выдержав, фыркнул Фредерик. — Трудно даже представить, чтобы Джон недооценил себя. Впрочем, нам пора, — сказал он с уже нескрываемым раздражением и, подавая пример, сделал пару шагов по направлению к отелю. Увидев, что никто не последовал за ним, вернулся. — Послушай, упрямец. Ведь эта мисс сказала, что предпочитает работать в одиночестве. И тебе лучше оставить ее в покое.

Джон не ответил, по-прежнему глядя на Одри. Та со спокойствием, на какое только хватило сил, встретила его пристальный взгляд.