Джессика Стил - Обещания, обещания…

— Как и от тебя! — Янси вздохнула как можно беспечнее, слегка ежась под его пронзительным, настороженным взглядом. Да, он умен и проницателен. — Ну, я пойду. Мне просто захотелось заглянуть и узнать, как ты.

Ее крайне насторожило, когда в его глазах появилось задумчивое выражение.

— Водители обыкновенно так и поступают, — сухо проговорил Томсон, по-прежнему не сводя с нее глаз.

— На мой взгляд, ты неплохо выглядишь, — выпалила Янси, мечтая, чтобы он поскорее отошел от двери и освободил дорогу. — Ну, поиграли в любовь — теперь можно и уходить, — сухо произнесла девушка и чуть не застонала, пожалев о сказанном. Она боялась даже упоминать слово «любовь». Не надо было ей приходить, не надо!

— К чему спешить? — спокойно заявил Томсон, держась непринужденно, хотя Янси чувствовала себя как на иголках. — Выпей кофе, — предложил он.

— Это не светский визит, — поспешно отвергла она его любезное предложение.

— Разумеется, нет. Но мы же друзья?

— Мы вместе попали в аварию, — напомнила девушка, прекрасно зная, что он не нуждается ни в каких напоминаниях.

Он стоял, молча взирая на нее. Янси много бы дала, чтобы проникнуть в его мысли, узнать, что у него на уме. Уж сейчас-то его живой ум не дремлет. Не отрывая от нее глаз, он глубоко вздохнул, а потом спокойно, наблюдая за ее реакцией, заявил:

— Нас связывает нечто большее, чем авария, Янси.

О боже! Неужели он хочет сказать, что знает о ее любви? Ей не вынести этого.

— Может, пропустишь? — Она вновь попыталась выйти.

Но он по-прежнему не шелохнулся.

— Ты нервничаешь? Так не похоже на тебя, — все так же спокойно заметил он.

— Н-нервничаю? Я? — возразила Янси и снова попыталась выйти, прежде чем этот пытливый мужчина разберется в причине ее нервозности. — Мне пора. Думаю, у тебя нет и минутки свободной для нежданных посетителей.

— Будем считать это исключением.

— Как любезно с твоей стороны! — Ну не придирайся же — ты можешь его больше не увидеть. Мысль показалась столь невыносимой, что Янси торопливо добавила: — Ты похудел!

И в тот же миг пожалела об этом, потому что его взгляд оторвался на миг от ее лица и бегло окинул ее фигуру, отчего в его серых глазах появилась глубокая задумчивость.

— Ты тоже не поправилась. Есть причина?

— Мы же попали в аварию… Аппетита совсем не было. — «Да и любовь…», — подумала она.

— Как ты теперь себя чувствуешь? — учтиво поинтересовался он.

Сказать по правде, довольно мерзко. Но его обходительность и то, что он довольствовался ее ответами и не лез с расспросами, заставили ее расслабиться, и она невольно проболталась:

— Тебя интересует, не болит ли у меня голова, то есть все ли с ней в порядке?

— Нет, думаю все в порядке, но раз ты утверждаешь, что я сделал тебе предложение… — Он помолчал и поспешно добавил: — И ты приняла его?

Несмотря на то что он, казалось, с нетерпением ждал ее ответа, Янси понимала, что все это игра, и это вызывало в ней досаду.

— Ну, предложение-то ты сделал, но помолвлен ты не со мной, — резко ответила она.

Томсон прищурился.

— Я что — каждой женщине делаю предложение?

— По словам твоей мамы, ты помолвлен с Джулией Херберт!

— Джулией… — Томсон недоверчиво уставился на нее. — Мама сказала, что я помолвлен с Джулией?

Он казался ошеломленным, но быстро овладел собой и схватил Янси за руку.

— Мне бы надо знать, что с тобой вечно получается путаница, — произнес он наконец. — Пойдем присядем, и ты мне все расскажешь.

— У тебя много дел, — попыталась возразить Янси, но Томсон был полон решимости.

— Дела подождут! — твердо ответил он. — За моей спиной происходило что-то, о чем я и понятия не имею.

Янси к тому времени совершенно расклеилась и чувствовала себя неуверенно. Что бы Томсону не пришло в голову разузнать, он непременно доберется до сути. Она рвалась сбежать, но ей так хотелось побыть с ним подольше, пусть это будет всего лишь обмен фразами, типа: «Приятно было работать с вами!» Но он настойчиво пытался усадить ее, а у нее, говоря по правде, подгибались колени.

Лицо его тронула чуть заметная улыбка, когда она безропотно присела на диван. Томсон подошел к столу и приказал по громкой связи своему личному помощнику:

— У меня посетитель, Вероника. Проследите, чтобы нас не беспокоили.

Янси уставилась на него. Теперь ему не стоит волноваться, что она убежит: у нее не было сил подняться, а когда он подошел, придвинул поближе к ней кресло и твердо посмотрел в ее беспокойные голубые глаза — и подавно!

— Не ожидал, что вы с мамой на дружеской ноге, — заметил он.

— Особенно дружеская нога у нее!

— Судя по твоим словам, это так, раз она пустилась обсуждать с тобой мою личную жизнь.

— Я совсем не знаю ее, — настаивала Янси. — Просто мы встретились, когда я пришла навестить тебя.

— Ты приходила не раз? — отрывисто спросил Томсон, и взгляд его вновь стал настороженным.

Помнил ли он о ее посещении в тот день? Янси вдруг почувствовала себя в щекотливом положении. Поскорей бы выбраться отсюда, не уронив своего достоинства, но она не могла уйти, тем более когда он так неотрывно смотрел на нее.

— Я приходила несколько раз, — призналась она, и оттого, что у него, казалось, занялось дыхание, а взгляд смягчился, ее сердце бешено забилось в груди. Но она боялась принять желаемое за действительное и торопливо продолжила: — Ну, мы оказались в одной больнице. Хотя едва ли ты пришел бы навестить меня, будь ты на ногах.

— Даже не сомневайся, — уверил ее Томсон. — Как только я очнулся — сразу подумал о тебе.

Не надо вкладывать в это особый смысл, Янси. Не упускай из виду, что ты его служащая, и естественно, что он…

— Я был еще привязан проводками ко всяким штуковинам, когда мне самому захотелось увидеть, как ты…

— Ты был еще слаб, — мягко произнесла Янси, понимая, что снова готова растаять, как ни старалась держать себя в руках.

— Я пригрозил, что встану и найду тебя, — ответил он, подрывая ее стойкость.

— Но ты был весь в трубках! — воскликнула она.

— Наверно, поэтому незадолго до твоего побега от сиделок меня накачали чем-то, чтобы я утихомирился, — произнес он, к ее огромному удивлению.

— Ты… ты помнишь, что я была у тебя в тот день?

На этот раз она не удержалась от вопроса, потому что хорошо помнила, как он шутливо говорил о ее сиделках.

— На тебе был розовый шелковый халат, — ответил он, и у Янси от волнения пересохло горло.

— А ты помнишь… еще что-нибудь? — спросила она и тут же поспешила оправдаться: — Ты был накачан лекарством, и не думаю…

— Я боролся со сном, — прервал он, но помедлил и, не давая ей отвести глаз, отчетливо произнес: — Но прекрасно помню, что просил тебя выйти за меня замуж.