Рут Дейл - Завтрак в постель

— Да нет, что вы. — Она потянулась за виноградом. — Просто вы еще новичок в этом деле. Но, по-моему, вы прекрасно справляетесь.

— Вы думаете? — Он уставился на нее, изумленный и благодарный. Он привык к тому, что в кругу знакомых его критиковали за неумение общаться с ребенком, и потому теперь испытывал вспышку удовольствия от похвалы, на которую никак не рассчитывал.

Брук энергично закивала. Он и раньше замечал, что она все делает энергично, словно ничуть не боится выражать свои чувства.

— Это не просто, — продолжала она, — холостой мужчина берет на себя такую ответственность. Должно быть, это сильно изменило вашу жизнь.

Она и не догадывалась, насколько сильно.

— Я сделал бы это снова не задумываясь, — сказал он очень серьезно.

Она всячески избегала смотреть на него. Но теперь подняла лицо и встретилась с его немигающим взглядом.

— Вы когда-нибудь были женаты?

Ее серьезность показалась ему забавной.

— Нет. А вы были замужем?

— Конечно, нет.

Гаррет не мог понять, почему она оскорбилась.

— Ну что я такого сказал? — спросил он жалобно.

Напряженное выражение ее лица смягчилось, ей даже удалось выдавить из себя улыбку, несколько смущенную.

— Если бы я однажды вышла замуж, то и теперь была бы замужем, или вдовой, упаси Боже.

Он просто не мог удержаться от желания подразнить ее.

— Да кто же предо мной — старомодная барышня?

Она приподняла свой маленький подбородок.

— Ничего не могу поделать. Я чувствую, что брак — это навечно. — Она вскинула голову и одарила его очаровательной улыбкой. — Мне почему-то кажется, что вы согласны со мной. Я имею в виду, что вот вам уже тридцать…

Она вопросительно подняла брови.

— Два, — подсказал он, — мне тридцать два.

— Достаточно, чтобы жениться и развестись разок-другой, если бы вы не относились к браку серьезно.

— Или, — возразил он, — если я придаю браку так мало значения, что даже не хочу этим себя утруждать.

Его слова шокировали ее. Гаррет заметил это по тому, как расширились ее красивые карие глаза, выражая недоверие. Он был готов к обороне, если бы Брук стала настаивать, но она снова удивила его.

— Весьма печально такое слышать, — наконец сказала она. — Разумеется, это меня не касается. Ваша личная жизнь — не мое дело.

— А жаль! — Черт возьми, ему не следовало говорить это, но удержаться было невозможно.

Брук вздрогнула.

— Вы предлагаете мне летний роман? Я не согласна, мистер Джексон. — Ее голос был под стать ее отсутствующему виду.

— Наверняка вы думали о такой возможности, — сказал он, хищно улыбаясь.

— Нет, конечно! — Ее растерянный вид говорил ему, что она кривит душой. — Я просто думала о Молли, и все. Ваша личная жизнь или семейное положение нисколько не интересуют меня, я думаю только о Молли.

— Неужели? Очень жаль. — Ее слова не убедили его и нисколько не охладили его пыл. — Наше лето могло бы быть… очень приятным.

Брук вскочила на ноги, и он заметил, как сжались ее маленькие кулачки. Он поймал себя на мысли, что она очаровательна в своем гневе.

— Молли нам машет, — отрывисто сказала она. — Если вы закончили…

— Не совсем, — туманно произнес он, но тоже поднялся. Нельзя было спугнуть ее. — Ну что ж, пойдемте посмотрим, как она там, оставим пока наши проблемы.

Брук открыла было рот, чтобы возразить, но вместо этого тяжело вздохнула, сжала губы, повернулась и направилась к детям.

Вполне довольный, он бросил на стол несколько банкнот и последовал за ней.

На обратном пути у нее было время подумать, и то, что приходило ей в голову, не радовало. Гаррет Джексон — плейбой, тот тип мужчины, который любит как бы мимоходом, легко расставаясь со своими подружками. Обычно этот тип ее нисколько не привлекал, но реакция на ее нового, пусть и временного, соседа была далека от привычной.

Бросая украдкой на него взгляды, она восхищалась его мужественным профилем. Он, казалось, намеренно старался выглядеть в глазах окружающих истинным плейбоем, но она чувствовала, что под внешней легкомысленностью скрывается нечто серьезное.

Но было ли это «серьезное» лучше или хуже, чем та маска, которую он надевал для мира? Будь у нее хоть капля здравого смысла, она не стала бы над этим задумываться.

Доехав до поместья, Гаррет вырулил к дому Брук и остановился. Прежде чем взрослые успели сказать хоть слово, Молли наклонилась к Гаррету.

— Могу я зайти в дом и навестить кошек? — жалобно спросила она. — Пожалуйста, Гарт, можно?

Он слегка наклонил голову в сторону Брук.

— Если вы не против…

— Разумеется, нет. — Она тепло улыбнулась Молли. — А если у вас дела, Гаррет, я буду рада присмотреть за ней и привести ее домой, когда скажете.

Он, казалось, размышлял, и она начала надеяться, что ей не придется терпеть его тягостное присутствие.

— Пожалуй, я тоже останусь, — решил он.

— Но… — Брук едва удержалась, чтобы не застонать.

— Думаю, мне стоит получше познакомиться с вашими кошками, — вкрадчиво продолжал Гаррет. — Если уж мы собираемся прожить мирно это лето, то мне следует по крайней мере попытаться, вы не находите?

— Да, наверно. Но…

— А вам следует сделать усилие и подружиться с моими собаками, — решительно перебил ее Гаррет.

Внутри у нее все сжалось в протестующий комок.

— Не получится.

— Никогда не говорите «никогда». — Он вылез из машины, обошел ее и помог выйти сначала Молли, затем Брук.

— Держу пари, что вам удалось бы преодолеть вашу беспочвенную ненависть к собакам, если бы вы попытались.

— Она не беспочвенна, и это… вовсе не ненависть. Это страх. — Она прикусила губу, жалея, что сказала так много.

Гаррет взял у нее ключ и отпер дверь, затем постоял, пропуская их в дом.

— Расскажите мне об этом поподробнее, — ласково предложил он.

— Тут нечего рассказывать. — Брук повернулась к Молли и взяла руки девочки в свои. — Что бы ты хотела — поиграть с Гейблом и Ломбард или познакомиться с другими моими постояльцами? Держу пари, тебе понравился бы кот миссис Свон, Пуки, он любит, когда его ласкают.

Гаррет одарил Брук самодовольной ухмылкой, затем, обращаясь к Молли, сказал:

— Еще бы, кому это не понравится!

Молли улыбнулась и кивнула.

Ах, невинное детство!

В то время как Молли играла с кошками, Брук еще раз оказалась в роли хозяйки для отца девочки. Отчего-то теперь он казался ей более… опасным в этой домашней обстановке, чем там, в Боулдере, за столиком кафе. Они пили чай со льдом, и Брук осторожно, поверх высоких стаканов, приглядывалась к Гаррету.

За последние полчаса он стал как-то спокойнее, словно у него изменилось настроение. Интересно, почему, но лучше не спрашивать.

— Брук, — начал он необычно серьезным тоном, — я должен кое-что…