Джан Макдэниел - Вернуться навсегда

— Это ведь не твоя проблема, Сэм.

— Я так не думаю. Теперь, если ты повторишь то, что я тебе скажу, хоть одной живой душе, я поклянусь, что ты все выдумал. Ты тогда еще не родился, так что знать ничего не можешь, но ведь я был неравнодушен к твоей маме.

— Моей маме? Но…

— Я по возрасту годился ей в отцы? Не имело значения. Когда родился Дилан, твой папаша начал шляться с приятелями, а она после работы сидела дома с ребенком. Нет печальнее зрелища, чем хорошенькая молодая одинокая женщина. Я ходил в закусочную пару раз в неделю. Прошло уже два года, как умерла Энни, но я все еще горевал. Она задерживалась у моего столика поговорить о своих делах, а я сидел и слушал. Она и сюда приезжала пару раз. И не смотри на меня так, я помню, что говорю о твоей матери. Ничего не было, и не потому что я этого не хотел. Несколько раз поцеловались, а потом скумекали, что, если быстро с этим не покончим, дело зайдет далеко. Она уже подозревала, что снова забеременела, да и верила, что твой папаша изменится, если она не понаделает глупостей. Женщина она была честная, богобоязненная, вот и призналась ему во всем и покаялась, умоляла простить. Но такой твердолобый придурок, как Лестер, не мог поверить, что она рассказала всю правду. Когда ты родился, причем был так не похож на него, он сразу решил, что ты мой сын. Дилан всегда был трудным ребенком, а когда появился ты, такой тихий и покладистый, твоя мама, естественно, больше привязалась к тебе. Это еще больше разожгло ревность Лестера. Я наблюдал за ним. Да, я постоянно наблюдал за ним. Мне так хотелось, чтобы ты на самом деле был моим сыном, тогда бы я мог хоть попытаться забрать тебя у него. Но он был хитрым, этот Лестер. Он ведь мучил, не оставляя синяков, верно?

— Так мой отец всю жизнь относился ко мне как к коровьему дерьму, считая, что я твой сын?

— Он знал, что это не так. Но не отказался от этой мысли даже тогда, когда уже мог разглядеть в тебе свои черты. Слепой мало что узнает. Думается, ты напоминал ему, каким он был дураком — чуть не потерял жену. Он ведь любил ее, иначе бы не простил, хоть и не верил, что она ему изменила. Я тебе все это говорю, потому что знаю, как было между вами, и знаю, ты всегда недоумевал, чем же ты ему так досадил. Теперь ты знаешь. Это делал я, а не ты. Он верил, что у него есть причина ненавидеть тебя. Черт бы меня побрал, я не собираюсь искать для него оправданий. Поверь, ему самому было хуже всех. Я таких повидал, считают, что раз ты мужчина, тебе все позволено, а беспокоиться о других — это распускать нюни. И еще я тебе одно скажу. Повторять не стану, что-то я от этой говорильни подустал. В конце концов все приводит к ненависти, а это тяжкий груз, так что, когда подойдешь к концу пути, обнаружишь, тащил все это зря. Я надеюсь, когда-нибудь ты найдешь в себе силы простить Лестера и освободиться от него навсегда. В жизни слишком много хорошего, не стоит тратить ее на ненависть.

— Сомневаюсь, что я когда-нибудь смогу простить его, Сэм. Слишком глубоко все проросло.

Сэм пожал плечами.

— Жизнь тебе дал Господь. Не он. Позволь мне сделать это для тебя, Мэттью. Ты заслуживаешь лучшего, чем получил.

— Земля должна принадлежать твоей семье.

— Ты для меня — семья. Как я уже сказал, можешь ее продать, но она достанется тебе, потому что я не изменю завещание, а когда ты ее получишь, спорить уже будет не с кем, я ведь помру.

— Шантаж тебе не идет, Сэм.

— А у меня нет времени тебя уговаривать.

Мэтт повернулся к нему.

— Боишься, Сэм?

— Чертовски, но другого пути у меня нет. Я свое отжил.

С луга доносился стук молотка и завывание электропилы. Сгущались ранние зимние сумерки. Сьерра взглянула из окна кухни, стараясь рассмотреть Мэтта. Он казался темной точкой с этого расстояния, возился с досками в углу загона.

Она принялась ходить по кухне. С того момента, как Мэтт упомянул о своем намерении навестить Сэма, Сьерра беспокоилась, как он воспримет новость о его болезни. Теперь она наверняка знала, что Сэм ему все рассказал, и понимала, как Мэтт сейчас переживает. Ей хотелось его утешить, заглушить боль. Но он не пришел к ней, как она надеялась.

Ну и черт с ним. Под трактор угодит и откажется от обезболивающего. Он привык держать боль внутри, не давая ей выхода. Она оставила его наедине с собой, но больше уже не могла выдержать. Молчаливый дом раздражал ее. Уилл задержался в школе на репетиции, оставив ее мучиться всякими мыслями.

У нее не было права лезть в душу к Мэтту. Но ведь он вернулся сюда, на ранчо, не так ли? Мог пойти куда угодно, туда, где он был бы один среди незнакомых людей. Может быть, он таким образом просил ее?..

Совсем стемнело, когда она решительно накинула на плечи куртку и вышла во двор.

Мэтт стоял на коленях на грязной земле, во рту дымилась сигарета. Он коротко взглянул на нее, но ничего не сказал, продолжая работать.

— Уже совсем темно. Почему бы тебе не закончить? — мягко поинтересовалась она.

— Я установлю переносной свет, — сообщил он.

— Поздно уже, ты, наверное, устал.

— Не всегда можно бросить работу, если устал. Ты хочешь иметь дополнительные денники или нет?

— Хочу. — С поля налетел холодный ветер, растрепав ее волосы.

— Тогда не мешай. Ты знаешь, чем я занимаюсь.

— Я не могу помочь?

Он склонил голову и искоса взглянул на нее.

— Умеешь плотничать?

— Нет.

— Тогда только будешь болтаться под ногами. Иди в дом, Сьерра, оставь меня в покое.

— Я быстро все схватываю. — Она понизила голос. — И мне надо научиться сбивать доски. Потому что, когда ты уедешь…

— Он недовольно взглянул на нее.

— Сейчас у меня нет настроения давать уроки, Сьерра. Ты давно уже должна была научиться заботиться о себе.

Она знала, почему он в таком дурном настроении, и решила не спорить. В любой момент может взорваться. Она повернулась, чтобы уйти, но ее остановил его голос.

— Сьерра?

Она повернулась и увидела, что он отбросил недокуренную сигарету.

— Ты прости меня. Просто я в дурном настроении. Не стоило вымещать его на тебе. Не хочется ни с кем разговаривать, знаешь как это бывает.

Она подошла на шаг поближе. В темном звездном небе, напоминающем синий бархат, сияла полная луна.

— Ты сегодня был у Сэма, верно? — спросила она.

Его глаза сузились.

— Ты знала?

Она кивнула:

— Могла бы что-то сказать, подготовить меня.

— Я уважала желание Сэма. Он не хотел давать пищу местным сплетницам. И не хотел, чтобы ты знал, если он сам тебе не скажет.

— Хорошо хранишь секреты?

— Когда мы в последний раз были вместе, я как-то забыла о Сэме. — Она покраснела, припомнив, что именно занимало ее мысли.

Прекратив свои строительные усилия, Мэтт отбросил в сторону молоток и уселся на твердую влажную землю.