Джан Макдэниел - Вернуться навсегда

Если кто и вынуждал ее чувствовать себя дешевкой, так это Бен, чье раздражение от постоянных неудачных попыток удовлетворить жену было вызвано не ее холодностью, а его недостатками. Если бы он был понежнее…

Теперь Сьерра знала, что такое любовь. Но отец должен смириться с тем, что она будет жить по-своему. Не старался ли он сейчас надавить на нее единственным оставшимся способом? Угрозой оставить ее навсегда?

По крайней мере, Сьерра знала, что Уилл в самых надежных руках — в руках своего отца. Она видела, как с каждым днем крепнет между ними связь, временами даже чувствуя себя лишней и ревнуя. Наверное, матери имеют такую мистическую связь с дочерями. Но у нее, можно сказать, никогда не было матери. Возможно, будет и у нее самой дочка…

Сьерра гнала от себя эту мысль. Если она сможет сохранить Мэтта только при условии отказа от мечты завести кучу детей, то без колебаний пойдет на эту жертву. Ведь у нее уже есть Уилл.

Разве Уилл не вправе знать о своем родстве с Мэттом? Ей не хотелось, чтобы он вырос с той сосущей пустотой, которую часто ощущала она. У Бена были свои резоны, чтобы на ней жениться, и далеко не бескорыстные. Так ли уж она у него в долгу? К тому же Сьерра знала, что ничто не уменьшит любовь Уилла к нему.

Но сейчас она не задумывалась о будущем. Ей никто не говорил, но она знала, что у отца инфаркт, и понимала, что следующие несколько часов будут критическими.

Сьерра поставила локоть на узкий пластмассовый подлокотник больничного кресла и устало опустила голову на ладонь.

Когда она очнулась от размышлений, перед ней стоял Мэтт.

— О Господи, я так рада, что ты здесь. — Она встала и обняла его.

Мэтт крепко прижал ее к себе, потом отпустил и посадил в кресло.

— Что-нибудь слышно? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

— Хочешь что-нибудь съесть или выпить? Я знаю, ты не ела.

— Нет, не смогу.

Он сел рядом.

— Беспокоился, что ты сидишь тут одна. Я отвез Уилла к Лиэнн.

В глазах Сьерры появилась тревога.

Мэтт обнадеживающе улыбнулся:

— Лиэнн обожает детей. Она присмотрит за ним не хуже меня, даже лучше, потому что знает как. И они с Салли и Тэннером уже нашли общий язык. Уилл останется там на ночь, я привезу его к тебе рано утром.

— Верно. Это меня она ненавидит…

— Ты не права. Ей кажется, что она защищает мою честь, относясь так к тебе. Знай Лиэнн тебя, все было бы иначе. Она — как твой отец. Один взгляд на меня — и он видит лишь парня из низшего сословия, который портит жизнь ее дочке.

— Извини. Я не должна была так говорить о Лиэнн и не хотела быть резкой. Я просто устала от того, что все вокруг пытаются устроить наши жизни, хотя представления не имеют о наших чувствах. Как ты думаешь, в состоянии этот городишко измениться настолько, что люди смогут свободно любить друг друга, забыв о своем происхождении? Может ли мир вообще измениться? Одно Рождество следует за другим, кругом полно разговоров о мире на земле, только этот мир все никак не наступает. К январю все обо всем забывают.

Он крепко сжал ее руку:

— Я никогда не обращал особого внимания на то, о чем люди думают. Меня всегда больше волновало, нравлюсь ли я им. Но знаешь, самое важное, что ты сам думаешь о себе, когда один.

Мэтт обнял ее за плечи и притянул к себе. Она положила голову ему на плечо.

— Ты смертельно устала. Почему бы тебе немного не подремать? Я разбужу, когда придет врач.

Сьерра уже закрыла глаза.

— Я замерзла, правда странно?

Мэтт потер ей руку ладонью.

— Все нервы, дорогая. — Он накинул полу своей куртки ей на плечи. — Сейчас согреешься.

— Мэтт…

— Да…

— Ты не виноват.

— Мне думается, виноват. Ворвался в дом, решил свести с ним счеты. После наших выходных я хотел, чтобы все было в открытую. Никогда не думал, что один мой вид приведет его в такую ярость. Мне очень жаль! Ты обещала поговорить с ним. Я должен был подождать.

Сьерра слышала его как бы издалека. Через минуту она заснула беспокойным сном.

Проснулась она от того, что Мэтт легонько тряс ее, и заметила, что перед ними кто-то стоит. Сообразив, что это доктор Абернати, она выпрямилась, пригладила ладонью волосы.

— Как мой отец? — спросила Сьерра, готовясь к худшему. — Наверное, плохо, раз вызвали вас.

— У вашего отца инфаркт. Это серьезно! Но я считаю, он выкарабкается. Как я сказал ему несколько недель назад, когда обнаружил неполадки с сердцем, он должен придержать лошадей. Нужна операция, так что теперь у него нет выбора и времени, чтобы откладывать.

— Он знал, что у него больное сердце?

— Да. Я полагал, что он вам сказал.

— Нет.

— Сейчас он отдыхает. Спрашивал про вас. Я бы до утра никого к нему не пустил, но он очень хочет с вами поговорить. Вы можете пройти к нему, но лишь на несколько минут.

Сьерра встала и оправила свитер.

— Спасибо, — сказала она.

— Я вас провожу.

Отец с землистым лицом лежал на кровати, накрытый тонкой простыней и окруженный мерцающими мониторами.

Доктор ушел, оставив их наедине.

— Сьерра? — позвал отец.

— Да, это я, папа. Доктор сказал, ты поправишься.

— Откуда ему знать? Я никогда себя так погано не чувствовал.

— Тебе следует быть осторожнее.

— Сьерра, ты когда-нибудь меня простишь?

— Я понимаю, ты рассердился, увидев Мэтта. Но он хороший человек. Ты уже раз ошибся по поводу Бена. И насчет Мэтта ошибаешься.

— Я всегда боялся, что ты вырастешь похожей на мать, и считал, что защитил тебя от этого. Она была такой красивой. Мужчины постоянно на нее заглядывались.

— Тебе это должно было льстить.

— Нет, потому что она выставляла себя напоказ, хотела, чтобы на нее смотрели. Я дал ей все, Сьерра. Но она была настолько моложе меня! Я надеялся, родишься ты, и она станет счастливее.

— Ты не обязан мне рассказывать. В каждой семье есть проблемы.

— Я должен рассказать, так что слушай, пока они тебя отсюда не вышвырнули. А утром меня вполне может уже не быть.

— Папа, ты поправишься.

— Поправлюсь или нет, но я должен снять с тебя этот груз. Я всегда хотел рассказать тебе правду о матери, но чем дольше тянул, тем труднее было решиться.

— Какую правду?

— Я вернулся домой из деловой поездки раньше, чем собирался, и застал ее с молодым парнем, рабочим с фабрики, прямо там, в моем доме. Я рассвирепел, Сьерра, но я ее любил. Понимал, что меня подолгу не бывает, что я уделяю ей мало внимания. Короче, хотел все наладить. Она же заявила, что возвращается в Мексику. Я сказал, что если она уедет, то без тебя.

Сьерра прижала пальцы к горлу.

— Моя мать жива? Она была жива все это время, а я ее никогда не видела?!

Она дрожала от гнева, не в состоянии смириться с таким предательством.

— Сьерра, я поступил так в твоих интересах. Она сама сделала выбор. Могла остаться.