Трэйси Петерсон - Счастливая примета

Сара готова была расцеловать Нормана, а заодно и Джимми. От нее не ускользнула обеспокоенность Нормана, что дети плохо думали о нем.

— Ладно, залезайте! — разрешил мальчик. — Мистер Лазарус сказал, что вы скоро уезжаете, так что у вас это, наверное, последний шанс.

Последний шанс обрести здесь, в Сент-Эдменсе, какой-то покой?

— Джимми, ты даже не понимаешь, насколько ты прав, — пробормотал Норман.

Он подпрыгнул, ухватился за толстую нижнюю ветвь, подтянулся и затем по лестнице добрался до шалаша. Норман опробовал дощатый настил — тот оказался довольно устойчивым. Опустившись на пол, он осмотрел сооружение.

— Здорово! Мы с моим братом не смогли бы сделать лучше, когда были в вашем возрасте. — Норман улыбнулся. Он сомневался, чтобы им с Артуром пришло бы в голову использовать огромные листы толстого картона для стен убежища.

— Мы украсили его специально для вас, — с гордостью сообщил Джимми.

По углам шалаша стояли два горшка с ампельными растениями, Норман заметил и другие предметы, которые, как он знал от Сары, числились пропавшими у некоторых жителей района. Над головой Джимми на толстых нитках висели три самолета, вырезанные из бумаги и раскрашенные красками. Олин был истребитель, и у Нормана запершило в горле — так он был тронут. Вдруг Норман заметил на одной из стен фотографию, на которой он стоял рядом со своим самолетом. Джимми прихватил снимок вместе с пакетом гвоздей. У Нормана увлажнились глаза, и он с досадой протер их рукой. Это аллергия на что-то, поспешил сказать он себе, хотя и знал, что аллергия тут ни при чем.

— Это ваш личный дом, — сказал Джимми, на всякий случай по-прежнему держась от Нормана подальше. — Вам не нравится? — спросил он, увидев расстроенное лицо своего гостя.

— Ну что ты, очень нравится. А где вы достали доски?

— Взяли у отца. Остальное я позаимствовал у соседей, чтобы сделать для вас хороший дом.

Норман покачал головой. Он чувствовал себя старым и мудрым и в то же время до смешного глупым.

— Джимми, то, что ты делал, называется не заимствованием, а кражей. — Норман не стал говорить мальчику, что сам совершал подобное пару раз, когда жил на улице. — Красть — очень плохо, даже если ты это делаешь из хороших побуждений.

— Нет, мы не крали, — возразил Джимми. — Мы взяли все эти вещи только на время, а после того, как вы уедете из города, вернем их на место.

Норман снова проглотил ком, подкативший к горлу, и не стал спорить с мальчиком. Джимми сам задумается над его словами позднее.

— Значит, вы решили, что мне нужно место, где бы я мог прятаться от Сары?

Джимми важно кивнул.

— Она хорошая и все такое, но ей нужен муж, а вы знаете, на что могут быть способны одинокие вдовы.

— Вздор! — не выдержала Сара, давно уже стоявшая под деревом. — Я все слышала, Джимми Харджер! Твоя мама задаст тебе хорошую трепку, когда узнает, какие глупости ты говоришь обо мне!

— Но, миссис Коул, ма первая сказала об этом! — обиженно крикнул в ответ мальчик.

— Джимми Харджер, приди только домой, я поговорю с тобой! — вмешалась Джун Харджер, невесть откуда тоже оказавшаяся под деревом.

— Это ма! — испуганным шепотом пояснил Норману Джимми и выглянул из шалаша, где под деревом уже собралась толпа. Мальчик отпрянул. — Ой, мистер Бейкер, там внизу собралась вся наша округа, и все они смотрят на ваш дом!

Норман осторожно выглянул из листвы, окружавшей шалаш. Не вся округа, конечно, но человек восемь собралось — Лазарус, Колеман, мать Джимми, сердито топавшая ногой, и еще какие-то люди, которых Норман не знал. И Сара, разумеется.

Она заметила его и неуверенно улыбнулась.

— Вот вам и покой, — проворчал Джимми за спиной Нормана.

Норман вдруг сообразил, что, произнеся эту короткую фразу, мальчик в точности скопировал его, Нормана, тон. Он начал громко смеяться. Джимми, довольный тем, что рассмешил взрослого человека, тоже засмеялся.

— Я жду, Джимми! — грозно крикнула Джун Харджер.

— Мне надо идти, — со вздохом проговорил мальчик, перекидывая ногу через порог.

— Джимми! — позвал Норман, и мальчик, словно ждал этого, живо обернулся. — Спасибо. Это самый лучший подарок в моей жизни. — Норман смахнул набежавшие слезы. — Аллергия, — пояснил он, увидев насторожившиеся глаза Джимми.

— О, я очень рад. А вам обязательно надо уезжать отсюда?

Ну и вопросик!

— Да вот я сам не знаю. Ты не мог бы сказать миссис Коул, чтобы она влезла сюда ко мне?

— Ну нет! Мы сделали этот шалаш, чтобы можно было прятаться от девчонок! — возмутился мальчик.

— Ты не волнуйся, — успокоил его Норман, — я не позволю ей обвести меня вокруг пальца.

— Ладно уж, — недовольно пробурчал Джимми, — скажу.

Джимми спустился вниз, а Норман стал думать о том, что делать с Сарой. Джимми преподал ему хороший урок доброты и заботы.

Если я продолжу с ней отношения, хватит ли у нее сил научить меня любить?

Не прошло и минуты, как показалась голова Сары. Крепко держась за верхнюю перекладину лестницы, Сара оглядела шалаш и спросила:

— Ты не столкнешь меня вниз?

Норман похлопал ладонью по доскам рядом с собой, его лицо ничего не выражало. Сара слышала его смех, когда еще стояла под деревом, и надеялась, что Норман простил ее за неожиданный демарш у отца. Но сейчас, глядя на его непроницаемое лицо, молодая женщина подумала, что поторопилась с выводами.

— Хорошо-хорошо, — пробормотала она, забираясь в шалаш, — я знаю, ты злишься на меня…

— Подожди, — сказал Норман и, высунув голову наружу, обратился к собравшимся под деревом: — Представление окончено, дорогие соседи! Джимми с братом построили шалаш и собрали для этого несколько предметов по округе. Скоро я все верну владельцам. Так что можете расходиться.

Сара услышала приглушенный ропот разочарования, когда люди, не удовлетворив своего любопытства, вынуждены были отправиться по домам. Наконец, когда все ушли, Норман снова сел и внимательно посмотрел на Сару.

На протяжении всего пути, пока Сара преследовала Нормана и Джимми, она думала о том, что для полноты жизни ей страшно не хватает Нормана. Думала она также и о том, почему, с тех пор как умер Ник, прячется от всего, что хотя бы отдаленно напоминает любовь. Сейчас, когда Сара встретилась взглядом с Норманом, она поняла почему.

До встречи с ним ей не попадался ни один мужчина, который бы отчаянно нуждался в ней. Всю ее жизнь, за исключением периода замужества, Сару всегда отодвигали в сторону ради удобства других. Родители обращали на нее внимание лишь тогда, когда ругались и каждый пытался перетянуть Сару на свою сторону. Молодые люди, с которыми она встречалась, казалось, не скучали по ней, когда они не были вместе, и Сара всегда боялась, что о ней вообще забудут. Сара ни в ком не находила любви, потому что хотела, чтобы при виде нее у мужчины горели Глаза, чтобы она была его единственной страстью, его второй половиной.