Ронда Бэйс - С кем отметишь Рождество…

Почему так могло произойти? Почему это случилось именно с ней? Что она должна вынести из этого урока, преподанного ей судьбой?

Трудно сказать. Да Кэролайн и не хотела сейчас размышлять об этом. Потому что рана еще не зарубцевалась, эмоции не утихли, и она понимала: к какому бы решению не пришла в данный момент, оно не будет правильным, потому что она руководствовалась в его принятии не разумом, а чувствами…

— Я тоже соскучилась, — прошептала она, чтобы хоть что-то сказать…

Ощутила его губы на своей шее, почувствовала, как он ведет дорожку вниз поцелуями, вдоль глубокого треугольного выреза ее свитера, приближаясь к ее груди… Мысленно содрогнулась, стараясь внешне не показать своего отвращения.

Да что же с ней такое?!

Она не хочет его! Нисколько не хочет, ни капельки!

Сколько ждать того времени, когда все вернется? И вернется ли это вообще?!

— Брюс, я так устала, — прошептала она, безвольно стоя рядом с ним.

Ни одна клеточка ее тела не отвечала на его ласки. Вернее, отвечала, но совсем не так, как она того хотела, и совсем не так, как он этого хотел…

Что же такое происходит?

Она печально посмотрела на него.

Он замер, отстранился, выпрямился…

— Да, я понимаю, — произнес несколько отстраненно.

Она вздрогнула. Его слова больно ударили ее. И ведь не было в них никакого обвинения, но произнес он их так, что она почувствовала угрызения совести. Ведь и правда, она все время делала так, как хотела сама. Никогда не думала о нем. Лишь она и Дороти, а Брюс… он как бесплатное приложение к их неполной семье…

И он знал об этом. Однако никогда не позволял себе никакого намека на это, не пытался хоть как-то прояснить ситуацию, перетянуть одеяло на себя.

До сегодняшнего дня.

Будто что-то почувствовал. Понял — в поездке с Кэролайн произошло нечто такое, о чем она не хочет рассказывать, но о чем думает постоянно. И ревность, жгучая ревность закралась ему в душу. Ревность к тому, о чем он не знал. И Брюс даже не подозревал, что лучше бы ему и дальше оставаться в неведении, потому что правда была губительна для них обоих.

Кэролайн умоляюще взглянула на него.

— Хочешь, оставайся сегодня у меня, — нерешительно предложила она.

— Нет, зачем? — Он бросил в ее сторону равнодушный взгляд. — Ты же устала. Давай уж, ты лучше хорошенько отдохнешь. И мы встретимся с тобой потом, когда обстоятельства для нас двоих будут более благоприятными.

Кэролайн молчала. Да и что она могла сказать? Умолять его остаться? Но он прав. В действительности она совсем не хотела этого. Абсолютно.

Лучше побыть одной. Разобраться со своими мыслями. Решить, что для нее более важно в этой жизни: любовь к человеку, с которым она никогда не будет вместе, или любовь человека, который привязан к ней самыми прочными узами…

Как же все сложно в этой жизни…

— Давай созвонимся на днях… — Голос Брюса звучал глухо в напряженной тишине, заполнившей комнату.

— Да, хорошо… — Кэролайн стояла, опустив голову.

Ей казалось, что стоит посмотреть в глаза Брюсу, и он все поймет, догадается о том, что творится в ее душе. А она не хотела этого.

Однако какая-то частичка ее все же стремилась все разрушить, выдать ее. Но когда Кэролайн подняла голову, чтобы во всем признаться, она услышала лишь шум закрывающейся двери.

Брюса в гостиной уже не было.

Он ушел.

Дал ей возможность все обдумать и решить.

Какой же он благородный, ее Брюс… Ее ли? И хочет ли она, чтобы он был ее?…

Вот в чем вопрос.

И на него Кэролайн еще не знала ответа…

Но в соседней комнате спала ее дочь. Посмотрев в ту сторону, Кэролайн улыбнулась. Одно она знала точно. Никогда в жизни она не сделает ничего, что могло бы хоть как-то повредить Дороти. Ни за что и никогда…

— Только не говори, что у тебя ничего не было с Эндрю Фогартом, — произнесла Грэйс, лукаво посматривая на Кэролайн.

Они встретились в кафе во время ланча.

Кэролайн усмехнулась, глядя на подругу.

Их связывали многие годы дружбы. И за все это время Грэйс никогда не давала Кэролайн усомниться в своей искренности.

Она была очень интересной личностью, эта Грэйс. Несколько лет назад организовала свое рекламное агентство. И так раскрутилась, что сейчас владела одной из самых успешных фирм в городе.

Кэролайн восхищалась ею. Они познакомились, еще учась в университете. Долгие годы, прожитые в одной комнате общежития, когда пришлось делить горести и радости, выпадающие на их долю, сплотили обеих девушек. Каждая из них ощутила в соседке надежную подругу, которой следует дорожить.

Через все это время пронесли они свою дружбу. И теперь, добившись в жизни определенных высот, продолжали все так же общаться…

Кэролайн знала, что обо всем может рассказать Грэйс, точно так же, как и та всегда посвящала подругу в свои секреты. Ну а осознание этого доставляло обеим ощущение надежности их дружеских отношений…

Грэйс поднесла к губам безалкогольный коктейль, который заказала. Глаза Кэролайн весело сверкнули и тут же поблекли, но это не укрылось от всевидящего взора подруги.

— Выкладывай, — пропела она. — Я же вижу, что ты вся светишься.

— Я не спала с Эндрю, — улыбнувшись, ответила Кэролайн. — Хотя, надо признать, он очень интересный и обаятельный мужчина. И мне было приятно брать у него интервью. Действительно.

— Да, я читала твою статью. И честно тебе скажу: зашибись… Я уже по одному твоему материалу влюбилась в этого сукиного сына. А уж ты… Ты же была рядом с ним…

Кэролайн усмехнулась.

Грэйс, как всегда, в своем репертуаре. Не может пропустить ни одной юбки… тьфу… ни одних брюк, если так можно выразиться…

Рыжеволосая, эффектная, с выразительными голубыми глазами, Грэйс сразу же приковывала к себе внимание мужчин. И сознавая это, она умело пользовалась своей внешностью… У нее было много поклонников. И всякий раз, когда она расставалась с очередным кавалером, его место мгновенно занимал кто-то новый. Грэйс не умела жить одна. Она всегда была окружена мужским вниманием.

Иногда Кэролайн даже завидовала ей. Потому что временами ей тоже хотелось познать хоть немного такого внимания…

Погруженная в работу и воспитание дочери, Кэролайн не замечала, что так же, как и Грэйс, приковывает мужские взгляды. Но выражение грусти и озабоченности на ее лице просто не позволяло мужчинам приблизиться к ней, разрушить тот заслон, который она выставила перед ними.

И никак Кэролайн не хотела понять, что она вполне могла бы вести такой образ жизни, как ее подруга, просто подсознательно не стремилась к этому, только и всего…

Однако надо отдать ей должное, она никогда не зацикливалась на этих мыслях. У нее все же были другие ценности в жизни. Дороти и работа. Работа и Дороти. А потом еще и Брюс… И времени на глупые раздумья просто не оставалось.