Энн Мэтер - Опасное очарование

Бегло оглядев ее, Мануэль завел двигатель и тронулся. Рядом с ним она выглядела более чем скромно в своих рабочих темно-синих брюках, к тому же забрызганных рагу, и белой рубашке без рукавов. И зачем она только накинула этот несуразный толстенный свитер? Ведь на улице весна; и не просто весна, а весна в Калифорнии! А ее волосы! Первоначально собранные в хвост на затылке, они предательски выбивались из-под ленты и легкими завитками ложились на лицо. Каким чучелом она должна выглядеть в подобном наряде и с такой неимоверной прической! Джулия глубже вжалась в сиденье. Ее спутник невозмутимо вел машину вдоль крутого подъема, ведущего прочь из города, на юг, к дому Бенедикта и полуострову Монтерей. Оставив главную дорогу, он повернул в глубь континента, в места, красота которых могла сравниться разве что с нетронутым девственным лесом, но бурная деятельность, развернувшаяся в ее желудке и с каждой минутой становившаяся все неукротимее, мешала девушке наслаждаться прекрасным видом. Величественные пейзажи, созданные талантливейшей из художниц, матушкой-природой, один за другим пролетали мимо, водопад жизнерадостно журчал, призывая путешественников остановиться и отдохнуть в его тени, а она слышала лишь жалобные звуки оголодавшей плоти.

Наконец они остановились на крохотной стоянке у придорожной забегаловки, звук мотора стих, и Джулия замерла, проклиная наступившую вдруг тишину.

— Мы пообедаем здесь, не возражаешь? Надеюсь, ты хочешь есть? — Мануэль заботливо склонился к ней, ни доли насмешки не прозвучало в его ласковом низком голосе.

А в Джулию словно бес вселился. Прекрасно понимая, что не права, что голодна, что должна благодарить его за заботу, она упрямо отвернулась в сторону и злобно бросила:

— Что-то не припомню, чтобы вы спрашивали меня, хочу ли я обедать с вами.

— Не выводи меня из себя, — гневно прошипел он. — Живо вылезай из машины!

Как и следовало ожидать, дважды повторять не пришлось, она пулей вылетела наружу.

Лишь выпив целый стакан охлажденного, на редкость вкусного мартини, девушка оправилась от пережитого потрясения и благоразумно решила наслаждаться пищей, раз уж так случилось. А ели они великолепные сочные бифштексы с хрустящей жареной картошкой, которую Джулия назвала бы чипсами, и шампиньоны в густом томатном соусе. Красное калифорнийское вино, предусмотрительно заказанное Мануэлем в баре, приятно освежало, должно быть благодаря своему непривычному резкому вкусу. Такое вино Джулии никогда не доводилось пробовать в доброй, но старомодной Англии. Казалось, девушка только теперь поняла, насколько она проголодалась, и с удовольствием принялась поедать одно блюдо за другим, а когда дело дошло до десерта, была уже на седьмом небе от счастья. Коктейль из дыни и настоящий бразильский кофе, который она так любила, приятной тяжестью легли на желудок, и, закурив, она наконец откинулась от стола. Посуду быстро убрали, остались лишь свечи и сигареты.

— Не так уж и противно обедать со мной, а?

Мануэль довольно улыбался, и ее рот тоже невольно растянулся в улыбке.

— Только бы не встретить здесь знакомых, я выгляжу настоящим пугалом, и ела я, будто меня не кормили несколько дней.

— А я люблю, когда люди наслаждаются пищей. Думаю, это очень важно. — Он не спеша затянулся сигаретой. — Еда тебе понравилась, а как тебе нравится наша страна?

— Удивительная страна! Очень гостеприимная, я чувствую себя как дома, и люди такие дружелюбные!

— Особенно Филипп, — сухо заметил Мануэль, и Джулии почему-то пришлось защищаться.

— Да, он мне нравится, и я нравлюсь ему… По крайней мере, мне так кажется.

— Нравишься, нравишься, я даже не сомневаюсь. — Он раздраженно затушил сигарету. — Если не хочешь еще кофе, тогда поехали.

Было приятно вновь очутиться в большом современном автомобиле, кожаные сиденья которого напоминали скорее пуховую постель, чем обыкновенные кресла. Джулия была сыта и расслаблена, немного хотелось спать, и абсолютно безразлично, куда ехать. Как ни странно, но Мануэль не спросил, где она живет, а молча повернул обратно к побережью, на ровную пустынную дорогу, где его железный конь и показал, на что он действительно способен.

Джулия и глазом не успела моргнуть, как они оказались на тихом, почти безлюдном пляже. Одна-единственная молодая пара с детьми играла далеко-далеко у самого края воды. Вечер был на редкость безветренным, но свежим.

— Не хочешь поваляться на песочке? — доставая из багажника огромные толстые одеяла, спросил он.

Девушка застенчиво улыбнулась:

— А вы?

— Да, пожалуй. Здесь так тихо, давай спустимся поближе к воде.

Из одеял получились изумительные импровизированные шезлонги, и Мануэль, не раздумывая, растянулся на одном из них. Он снял пиджак, галстук и рубашку, обнажая удивительно красивое загорелое тело, достал из кармана солнцезащитные очки и лениво потянулся.

— Расслабься, — сладко пропел он, чувствуя, что девушка напряжена, и закрыл глаза.

Все еще сомневаясь в правильности своих поступков, Джулия порывисто опустилась рядом. Солнце протягивало к ней свои нежные теплые пальцы, лаская голые руки, океан ненавязчиво баюкал, и девушка задремала. Она совсем не понимала Мануэля. Почему он так обходителен с ней с тех пор, как они покинули госпиталь, и почему вообще утруждает себя, развлекая ее? Что стоит за всем этим? А самое главное, как в картину вписывается Долорес Арривера? Неужели он устал от темпераментной женщины и решил для разнообразия позабавиться с ней? Неприятная волна прокатилась по всему телу и остановилась где-то под сердцем, а тут еще Мануэль перекатился на бок и уставился на нее пугающим неподвижным взглядом.

— Джулия, — мягко проговорил он. — Ты словно маленькая испуганная девочка, словно человек, который ухватил за хвост тигра, боится, но не хочет его отпускать. Как не стыдно, крошка. За кого ты меня принимаешь? Чтобы Мануэль Кортез бесстыдно приставал к девушкам на общественном пляже! Никогда этого не будет!

Джулия непроизвольно улыбнулась. Он, как всегда, прав, а она, как всегда, выставила себя на посмешище.

— Как… как поживает ваша дочь?

— Пайла? Отлично, спасибо. — Он был непривычно краток, однако Джулия не отступала, впрочем, лишь потому, что не могла придумать более подходящей темы!

— Расскажите о своей семье, о ваших братьях и сестрах, кто они?

— В моей семье два врача, один адвокат, два технических эксперта и два предпринимателя, занимающихся строительством. Все они мои родные братья, — лаконично закончил он. — Мои сестры все замужем, включая самую младшую, Тину, ей всего пятнадцать.

Мануэль резко приподнялся, и не успела Джулия что-либо возразить, как он ловким движением выдернул шпильки из ее волос. Беспорядочно рассыпаясь по плечам, они закрыли лицо, и девушка на миг ослепла.