Джудит Мэлори - Время надежды

— Добрый день, мисс Эллиотт, Кэтрин. Я хотела узнать, во сколько подавать обед, — сдержанно сказала женщина.

Моника поднялась на ноги, точно так же поступила и Кэтрин. Моника отметила, что миссис Смит внимательно осмотрела комнату и в ее взгляде появилось что-то новое, одобряющее.

— А как Адам? Думаю, об этом следует спросить у него.

Уголки губ экономки дрогнули, точно она пыталась скрыть улыбку.

— А вы разве не видели его?

— Нет, — растерянно ответила Моника.

— Он заходил к вам в детскую с час назад.

Слова миссис Смит озадачили Монику. Видимо, она была так увлечена игрой с Кэтрин, что просто не заметила его.

— И сказал, чтобы я посоветовалась с вами насчет обеда, — продолжила миссис Смит.

Моника оказалась в затруднительном положении. Ей не хотелось настраивать экономку против себя, поэтому она сказала, тщательно подбирая слова:

— Миссис Смит, у меня к вам небольшая просьба. Мне кажется, не совсем правильно, что вы подстраиваетесь под нас. В этом доме наверняка сложились свои традиции и устои, и мне бы не хотелось их нарушать. Пусть все идет так, как было раньше. Если вы подавали обед в час или два, то зачем что-то менять?

И впервые миссис Смит улыбнулась не только губами, но и глазами.

— Тогда я жду вас в столовой через сорок минут.

— Вот и замечательно! Мы с Кэтрин как раз успеем убрать игрушки. Правда, малышка?

У них это получилось быстрее, и вскоре они, держась за руки, спустились вниз. Адам сидел на диване, удобно расположив у себя на коленях ноутбук, и что-то быстро печатал. Увидев их, он оторвался от монитора.

— Проходите в столовую, я к вам вскоре присоединюсь.

Моника демонстративно приподняла одну бровь, но он проигнорировал ее жест.

После обеда Моника предложила прогуляться, осмотреть окрестности, но Адам отказался, сославшись на то, что ему необходимо сделать несколько срочных звонков.

Через пару дней Моника с трудом сдерживала нарастающее раздражение. Нет, так больше продолжаться не может! С того момента, как они приехали сюда, она видела Адама максимум пять раз, и то украдкой. Он вечно был занят чем-то чрезвычайно важным, и на них обращал внимание в крайних случаях. Моника ничего не говорила про себя, она и не должна претендовать на его внимание, но дочь!

И вот под вечер она решительно постучала в дверь кабинета и, услышав громкое: «Да?» — вошла в комнату.

Адам сидел за большим дубовым столом и читал какие-то документы.

Моника не удивилась, застав его за этим занятием. Но сегодня она собиралась довести задуманное до конца, и поэтому без улыбки произнесла:

— Адам, я бы хотела с вами поговорить.

Он поднял голову, мимолетно посмотрел на нее и снова углубился в документы.

— Я вас внимательно слушаю, Моника.

От такого пренебрежения у Моники перехватило дыхание. Да что он себе позволяет? Неужели он думает, что она будет разговаривать с ним, когда он ее даже не слушает?

Она не потерпит столь оскорбительного отношения к себе.

Моника быстро подошла к столу и ловким движением отодвинула все бумаги в сторону.

— Я хочу поговорить с вами, а не с вашим затылком, мистер Харрисон!

— Что вы себе позволяете, — начал было Адам, но натолкнулся на ее сердитый взгляд и оборвал себя на полуслове.

В кабинете воцарилась тишина. Моника прерывисто дышала, ее глаза гневно сузились, и она ждала последующей реакции Адама.

Долго ждать не пришлось. Мужчина иронично скривил губы, скрестил руки на груди и откинулся на высокую спинку кресла.

— Моника, в чем дело? Откуда столько патетики? Почему вы врываетесь в кабинет, и ваши глаза готовы испепелить меня?

— Так и есть! — воскликнула девушка, больше не сдерживаясь. — Я поражена, нет, просто шокирована! Я терпеливо ждала два дня, когда вы наконец вспомните, что в отпуске, и соизволите провести хотя бы немного времени с дочерью, но этого так и не случилось!

Монику переполняли эмоции, и она остановилась, чтобы перевести дыхание и послушать, что скажет на это Адам. Но она услышала то, чего меньше всего ожидала.

— Да, вы правы, но у меня много дел.

Его ответ обескуражил Монику. Вы только посмотрите на него! Он даже не пытается оправдываться.

— И вы считаете, что это нормально?

— А вы разве нет? Мне надо работать, чтобы обеспечить семью!

Моника раздраженно всплеснула руками. Еще немного, и ее терпение лопнет.

— Но мне казалось, вы в отпуске! — закричала она. — Разве вы сами не говорили, что хотите больше времени проводить с дочерью? Что совсем ее не видите? Разве не за этим вы сюда приехали? А что получается? Кэтрин вас просто не видит!

Моника добилась своего, достучалась до Адама. Она этого поняла по его лицу. Нет, оно не смягчилось, напротив, приняло маску холодной неприступности. Его глаза яростно блеснули, а губы превратились в тонкую линию.

— Я каждый вечер укладываю Кэтрин спать, — его голос вибрировал от нарастающего напряжения.

— И все!

В голове Моники прозвучал предупредительный звонок, что еще немного — и она переступит дозволенную черту, но девушка уже не могла остановиться. Она не понимала Адама и считала, что обязана донести эту мысль до него.

— Моника… — В его голосе появилось что-то новое, некое скрытое предупреждение, но девушка не заметила его.

— Если вы ведете себя подобным образом, то зачем тогда наняли меня? Какой смысл в моем присутствии в вашем доме?

— Вы — няня! Вот и занимайтесь ребенком!

— А вы не желаете сами заняться вашей дочерью?! — гневно воскликнула Моника и подбоченилась. — Ничего удивительного нет в том, что ваша дочь нелюдима! Да она просто не знает, как общаться с другими детьми! Что, по-вашему, должна она испытывать, если видит, что не нужна вам?

Удар мужской ладони по столу эхом отозвался по комнате. Моника испуганно вздрогнула, ее глаза распахнулись, и она замолчала. Атмосфера в комнате была напряжена до предела.

— Немедленно замолчите! — приказал Адам сквозь сжатые зубы. Его скулы побледнели.

Моника сделала шаг назад. Только сейчас она поняла, как жестоко прозвучали ее слова. Она не имела морального права говорить все это, она чужой человек в семье Харрисонов, и в ее полномочия не входят рассуждения о взаимоотношениях отца с дочерью.

Адам тоже встал, и в наступающих сумерках он казался настоящим злым великаном, в чью пещеру Моника проникла самовольно.

— Извините, я… — начала говорить Моника, но внезапно ее словарный запас иссяк, и она замолчала.

Время потянулось ужасающе медленно, Адам продолжал молча изучать ее лицо, и она не выдержала и выбежала из кабинета. Ее сердце отчаянно стучало, в глазах застыли слезы.

Расплакаться она позволила себе только тогда, когда оказалась в своей комнате и рухнула на кровать. Какая же она глупая и наивная! Зачем ввязалась во все это? Зачем согласилась на предложение Адама? Разве она не знала, что у нее нет специальных навыков? При обучении нянь и домашних педагогов много времени уделялось психологическим аспектам общения, будущих специалистов подготавливали к тому, чтобы они не привязывались к своим подопечным.