Шарон Фристоун - Отныне и вовеки

Так и вышло, что в день своего рождения Лив прогуливалась среди гостей на приеме в шифоновом творении Алессио серебристо-серого цвета. Платье было почти столь же вызывающим, что и прочие одеяния модельера. Впрочем, в каком-то смысле оно было даже стильным. Удерживавшееся на левом плече тоненькой короткой бретелькой, оно асимметрично спадало в несколько слоев по правому боку до самой лодыжки, оставляя открытой почти всю левую ногу. Цвет ткани менялся от серебристо-серого до почти черного по краю. На улицу в таком виде, конечно, не пойдешь, решила Лив, но в целом платье очень даже ничего, во всяком случае более приличное, чем те короткие полупрозрачные драпировки, в которые Алессио обычно обряжал своих моделей.

Небрежно взяв у проплывавшего мимо официанта бокал с шампанским, которое она не собиралась пить, Лив стала медленно пробираться сквозь толпу. Лори куда-то пропала — у нее намечался интересный кавалер, — и Лив откровенно скучала. Обычно подруга просвещала ее насчет того, кто есть кто, и, хотя Лив была не любительницей светских сплетен, это ее хоть как-то развлекало. Последняя, например, по поводу Мартина Холлистера, оказалась очень даже полезной: теперь Лив по крайней мере знала, как себя вести, если вдруг столкнется с ним на приеме. А что он тут будет, она не сомневалась.

Наконец она обнаружила то, что искала: тихий уголок, где в кадке росла огромная пальма. Украдкой оглядевшись, она опорожнила бокал прямо в кадку. Еще немного, и она улизнет к себе в отель, и Бог с ними, с приключениями. Это явно не для нее.

— Какая жестокость уничтожать ни в чем не повинное растение. Так же вы уничтожили мои надежды вчера вечером.

От неожиданности Лив уронила бокал прямо в кадку и обернулась. Позади нее маячила знакомая гибкая фигура светловолосого мужчины. Она покраснела до корней волос.

— Я… не хотела… — беспомощно забормотала она, чувствуя, как при виде Мартина у нее предательски заколотилось сердце.

Мартин был еще более красив, чем накануне. Безупречно скроенный дорогой костюм не мог скрыть мощного разворота плеч, крепкие мышцы так и перекатывались под тончайшей шелковой рубашкой. И эта неотразимая улыбка, заставлявшая сжиматься ее сердце. Лив смотрела на него и не могла оторваться. Впервые в жизни она ощущала такое мощное физическое притяжение мужчины.

— Не волнуйтесь, Роберта, я пошутил. Я лишь хотел кое-что прояснить. — Мартин прислонился к стене рядом с ней. — Я не наркоторговец, как вы, по-видимому, решили вчера. Мне хотелось лишь убедиться, что вы не балуетесь наркотиками. Боюсь, я не слишком высокого мнения о моделях.

— Я ведь уже сказала вам, что я не модель.

— Уверяю вас, я зарабатываю на жизнь честным трудом, и мне хотелось бы поговорить с вами без риска заработать пощечину. — Он улыбнулся, и все сомнения Лив развеялись.

— Ну если только поговорить, то ладно, — улыбнулась Лив.

— Откровенно говоря, у меня на уме было не только это, — протянул Мартин.

Лив почувствовала себя разочарованной. За время турне она потеряла счет приставаниям со стороны симпатичных мужчин старшего возраста. Она-то было понадеялась, что с Мартином все будет по-другому, но, видно, ошиблась.

— Вы выбрали не ту девушку, — спокойно сказала она.

— Нет. — Мартин поймал ее за руку, не давая улизнуть. — Я лишь хотел сказать, что за весь вечер ничего не ел и счел бы за честь, если бы вы согласились со мной поужинать.

— Я ведь даже не знаю, как вас зовут, — заметила Лив, притворившись, что ей ничего о нем не известно.

Его длинные тонкие пальцы сомкнулись вокруг ее обнаженной руки и вызвали во всем теле странное покалывание. Такого с ней еще не бывало. Ясные карие глаза, казалось, проникали сквозь маску невозмутимости, которую она на себя нацепила, прямо в душу. Почему-то Лив отчаянно хотела ему верить.

— Вот как? — Прямая бровь слегка изогнулась. — Я-то думал, вы знаете… — Он оборвал себя на полуслове, глаза его подозрительно сузились.

Лив твердо выдержала его взгляд. Дело ведь не в том, знает она, кто он, или нет. Приличный человек в любом случае должен представиться сам.

Мартин и сам это сообразил и слегка поклонился.

— Позвольте представиться, я Мартин Холлистер. Мне двадцать восемь лет, холост. По отцу я англичанин, но моя мать была португалкой. Я вырос в Лондоне, но сейчас живу в Лиссабоне. Здесь я из-за гонок, но у меня есть тут своя квартира.

Его низкий спокойный голос, казалось, ласкал ее. Лив решилась: наплевать на осторожность, она рискнет принять его приглашение. В конце концов у нее сегодня день рождения…

— Я Роберта. — Что-то, может быть остатки здравого смысла, подсказало ей сохранить в тайне свое настоящее имя. — Мне восемнадцать, я англичанка, в Эшториле я с подругой, она участвует в показе мод, — в тон ему произнесла Лив и облегченно улыбнулась, продемонстрировав свои безупречные зубы.

— Означает ли это, что вы согласны со мной поужинать? — Мартин обхватил ее за талию.

Лив словно ударило током, но устремленный на нее взгляд смеющихся глаз притупил всякое чувство опасности.

— Да, — согласилась она, зачарованная его улыбкой.

— Теперь, глядя на пальму в кадке, я всегда буду вспоминать вас, — заметил Мартин, выводя ее из зала.

— Мне случалось получать и более приятные комплименты, — засмеялась Лив, бросая на него лукавый взгляд.

— Зато, ручаюсь, таких искренних вы еще не получали, — совершенно серьезно отозвался Мартин. Их глаза встретились, между ними словно проскочила искра, и мир на мгновение перестал вращаться. — Роберта, — негромко произнес Мартин. — Необычное имя для англичанки.

Лив ощутила, как внезапно ее охватил жар, который распространился по всему телу, добираясь до самых интимных его уголков. Что с ней творится? Она открыла рот, чтобы что-нибудь сказать и как-то разрядить напряжение, но Мартин решительно прижал палец к ее полураскрытым губам.

— Нет, ничего не говорите, не надо. — Взгляд золотисто-карих глаз скользнул по ее телу, и, к своему стыду, Лив ощутила, как вся напряглась. Ей стало трудно дышать, сердце гулко застучало в груди, и она могла лишь беспомощно смотреть на Мартина. — Я знаю, — произнес он, притягивая ее к себе еще ближе.

Его взгляд словно прожигал ее насквозь, и Лив поняла, что он вот-вот поцелует ее. Однако в эту минуту кто-то обратился к нему по-португальски, и момент был упущен. Мартин резко повернул голову к говорившему и с улыбкой ответил.

А потом он повел Лив сквозь толпу. Их непрерывно останавливали, Мартину приходилось отвечать на бесчисленные приветствия, но все говорили по-португальски, и Лив не понимала ни слова. Только когда они добрались до выхода, она вспомнила, во что одета.