Джузи Эркетт - Бабочка на стекле

— Я и не знала, что вы доктор, — немного удивилась Конни, ибо Диана выглядела типичной домохозяйкой из роскошного пригорода.

— Я — дерматолог, специализируюсь на детских кожных заболеваниях. С Джефри я познакомилась, когда изучала медицину, и решила, что не могу упустить такой лакомый кусочек.

Ее муж наклонил голову.

— Спасибо, дорогая.

— Смотри, не зазнавайся. Я ведь могу в любое время изменить свое мнение. — Она наградила его улыбкой, которая свидетельствовала, что ему не о чем беспокоиться. — Когда Джефри уговорил меня выйти за него, мне пришлось несколько изменить свои планы на будущее, — продолжила она. — Я намеревалась стать акушеркой, но это очень беспокойная специальность, так как дети имеют обычай появляться на свет в три часа утра или в разгар обеда в День Благодарения, или в другое совершенно не подходящее время.

— Наш сын родился в день свадьбы моего брата, — хохотнул Джефри. — На четыре недели раньше срока.

— По крайней мере, он начал так, как и продолжил! — бросила Диана. — Со дня рождения и до сих пор он не проявил ни капельки терпения. — Они оба заулыбались, обменявшись тем взглядом, который Конни так часто видела в глазах своей сестры, когда ее сыновья Тони и Уильям вытворяли что-нибудь вопиющее, например, посадили свои игрушечные грузовики в клумбу, надеясь, что они вырастут. Родители, не в первый раз подумала она, любят своих детей, исходя из самых странных мотивов.

— Как вы ухитряетесь сочетать семейную жизнь с работой врача? — с нескрываемым любопытством поинтересовалась Конни.

— Я не всегда работаю полный рабочий день, — объяснила Диана. — Не вижу особого смысла рожать детей, которых будут воспитывать няни, а так и было бы, если бы я стала акушеркой. Приходилось трудиться до седьмого пота на медицинском факультете, и мне вовсе не хотелось потерять такую подготовку. Поэтому я забыла об акушерстве и стала дерматологом.

— У дерматологов ведь не бывает неотложных случаев, — заметила Конни.

— Почти никогда, слава Богу. Закончив стажировку, я нашла работу с неполным рабочим днем, а сорок часов в неделю начала работать, когда дети перешли в среднюю школу. Джефри перегорел и готовится уйти на покой, а я только вхожу в форму. Лет через двадцать, когда мы вернемся из Польши, он сможет остаться дома и готовить ужины, пока я буду делать карьеру.

Конни незачем было спрашивать, довольна ли Диана своим выбором. И она, и Джефри излучали удовлетворение жизнью и друг другом. Не каждая женщина могла бы согласиться на компромисс, достигнутый Хеллерсами, но Конни подумала, что они живут в полной гармонии. Правда, Джефри потихоньку строил свою промышленную империю, а Диана внесла изменения в свои профессиональные планы и пожертвовала некоторыми намерениями, чтобы держать на поверхности семью. Но была бы она счастливее, если бы отвергла Джефри и осталась верна мечте стать акушеркой? Конни не сомневалась в ответе на свой вопрос. Лицо Дианы светилось гордостью, когда она упоминала своих троих детей, и ее глаза теплели всякий раз, когда она бросала взгляд на мужа. Она явно считала себя полностью состоявшейся женщиной.

Конни сказала об этом Эдварду, когда он подвозил ее домой.

— Диане и Джефри повезло, — согласился он. — Но я полагаю, большинству пар значительно труднее сочетать свою карьеру и частную жизнь, чем этим двоим.

— Я догадываюсь, ты подсунул мне Диану как пример того, насколько легко женщине в наши дни сочетать карьеру с семьей и материнством.

Он улыбнулся.

— Я рад, что я предсказуем на все сто процентов.

Она могла бы сказать ему, что в последние две недели он был предсказуемым, как тигр, решающий, кого скушать на ужин — оленя или антилопу, но решила не говорить ничего, что могло бы нарушить наконец восстановленное взаимопонимание.

— Зайдешь на чашечку кофе? — спросила она. — Только половина одиннадцатого.

Нед насторожился, и она рассмеялась.

— Не бойся, тебе ничего не угрожает. Сол — тот парень, что пригласил меня вчера на поздний завтрак — подарил мне настоящий кофе в зернах, крошечную бутылочку виски и немного взбитых сливок. Так что мы можем приготовить кофе по-ирландски.

— Ушлый мужик, сразу сообразил, что к тебе нужно приходить со своим кофе и со всеми причиндалами.

Конни заулыбалась, ничуть не обиженная.

— Умный, добрый, но сама тоска. Поверь мне, я завидовала вчера тебе и Роберте, тому, что вы наслаждались ужимками горилловых детенышей.

Он бросил на нее косой взгляд, припарковывая машину.

— Хочешь пойти со мной в зоопарк в следующий уик-энд? Там ждут со дня на день рождения еще одного шимпанзе. Нам может повезти, и мы увидим новорожденного.

— С удовольствием. — Ее удивил восторг, охвативший ее при одной мысли о том, чтобы провести полдня в обществе Эдди. Удивил потому, что в их отношениях возникла натянутость после того, как он объявил о своем намерении жениться. Однако было уже поздно, ее одолевала дремота, поэтому она улыбнулась ему, не желая портить свое хорошее настроение дурацким анализом. — Так ты идешь?

— Конечно. — Он открыл ей дверцу, и они вошли в вестибюль ее дома. — Хоть и малоприятно сознавать, что в твоей жизни мне отведена роль кофейного ситечка.

Она покачала головой с притворной серьезностью.

— Но это не главная роль, Нед. Есть и другие роли, которые я ценю выше.

— Назови хотя бы одну.

— Можно было бы и назвать, но в приготовлении кофе у тебя просто талант. — Она зевнула и нажала кнопку вызова лифта. — Уже очень поздно для серьезного разговора. Поверь мне, Нед, ты самый классный мужчина в моей жизни.

Эти слова сами сорвались с ее языка, и она тут же пожалела об этом. По счастью, Эдвард, видимо, не сообразил, насколько разоблачительным было ее шутливое замечание, но Конни знала, что нечаянно сказала правду. Эдвард действительно самый классный мужчина в ее жизни, и она будет опустошена, когда он женится. Она чувствовала себя настоящей собакой на сене в отношении него. Ей совсем не хотелось, чтобы другая женщина завладела его вниманием, и было бы невыносимо, если бы его жена узурпировала ее положение лучшего друга Неда.

Но его брак оставался пока делом будущего, может, даже отдаленного. Сегодня, казалось, Эдвард желал вернуться к знакомой роли друга, и Конни была счастлива этим. Они шутили чисто по-товарищески, пока он варил кофе в ее крошечной кухне. Потом она щедро плеснула ирландского виски в две чашки и увенчала дымящийся кофе горками подслащенных взбитых сливок. Эдвард принес чашки в гостиную, пока она искала конверт с семейными фотографиями, которые получила от матери со вчерашней почтой.

Найдя фотографии, она скинула туфли и уселась на софе среди мягких темно-фиолетовых подушек. Эдвард сбросил пиджак на стул, растянулся в другом конце того же дивана и похохатывал, разглядывая снимки Тони и Уильяма, играющих в песочнице.