Кэтрин Гарбера - Аукцион свиданий

— Сейчас я соглашусь на что угодно.

— Я знаю, — сказала она, улыбнулась и пожала плечами. Платье спало до талии, и Коррин наклонилась к Рэнду. Ее обнаженная грудь прижалась к его груди, губы искали его поцелуя.

Она целовала Рэнда так, как ему нравилось, горячо и страстно. Он думал только о физических ощущениях. Если Коррин хотелось только этого, он сумеет сделать эти впечатления незабываемыми для обоих. Рэнд Пирсон не признавал полумер и, играя, всегда стремился победить.

Хотя Коррин была в господствующем положении, она понимала, что из них двоих главная — вовсе не она. Она перестала быть главной, как в отношении себя, так и в отношениях с другими, с тех пор, как оказалась в одной машине с Рэндом. Сегодня вечером она увидела в себе новую женщину.

В объятиях Рэнда на нее нахлынули чувства, с которыми она не могла справиться. Коррин ощущала, что у нее внутри все полыхает огнем страсти.

Он взял в ладони ее груди, лаская их и не сводя с Коррин глаз. Ей всегда казалось, что у нее маленькая грудь, но, судя по взгляду Рэнда, он придерживался другого мнения.

— Ты здесь такая красивая, — сказал он, покрывая мягкими поцелуями ее груди.

Коррин захлестнула волна чувственности. Она выгнула плечи, надеясь, что Рэнд придвинется к ней. Он пробормотал что-то одобрительное, запустил руку ей в волосы и заставил выгнуться еще сильнее.

Его дыхание окутывало ее, как шелковый шарф.

Коррин попыталась коснуться его, заставить поцеловать, но он сжал большой рукой оба ее запястья. Она попыталась прижаться к нему, но он легко удержал ее.

— Почему? — недоумевая спросила она.

Он прижался губами к ее ключице и что-то прошептал. Коррин вздрогнула. Этот шепот почему-то заставил ее почувствовала себя его женщиной.

— Потому что ожидание делает удовольствие острее, — сказал Рэнд.

Он был прав, но Коррин не хотелось, чтобы он сломал и другие барьеры. Они ведь просто занимались сексом. Не стоило будить иные чувства.

— Я больше не могу.

— О нет, можешь.

Рэнд одарил ее насмешливой ухмылкой и провел руками от шеи Коррин до ее круглых грудей. Снова начал ласкать ее, и наконец, тело у нее запылало. Ее бедра двигались, прижавшись к нему, помимо ее воли.

— Рэнд, — застонала она.

— Хочешь еще? — спросил он, обдавая дыханием сосок. Его губы были так близко, что она чувствовала каждый выдох и вдох.

— Я с тобой рассчитаюсь, — с придыханием произнесла она, с трудом узнавая собственный голос.

Наконец, она почувствовала, как его губы коснулись ее груди. Но он снова замер. Коррин этого было мало. Прикосновения к его возбужденной плоти не приносили ей облегчения, а лишь усиливали желание. Коррин пожалела, что они не разделись.

Она высвободила запястья, расстегнула на нем рубашку и начала гладить его плоскую и твердую, как скала, грудь. Он начал ласкать языком ее грудь, провел руками по спине до талии, потом сунул их под одежду и снова обхватил ее ягодицы. Потом слегка укусил сосок и в то же время прижался к ней бедрами. Ощущение было невероятным. Она вздрогнула и со стоном произнесла его имя.

— Нравится? — спросил он, придвигаясь к другой груди Коррин.

— Мягко сказано.

Он коснулся языком другого соска, и Коррин почувствовала, что больше не выдержит. Он отстранился в последний момент.

— Рэнд, пожалуйста.

— Еще рано. Разденься для меня.

Она не знала, хватит ли у нее сил. Первым побуждением было расстегнуть на нем брюки, освободить его и овладеть им. Но Рэнд оказался едва ли не первым в ее жизни мужчиной, который принес ей такое наслаждение раньше, чем они перешли к сексу. И ей хотелось доставить ему удовольствие.

— Ладно.

Она соскользнула с его колен, быстрым движением сбросила платье и трусики и вернулась к нему.

— Это был самый быстрый стриптиз в истории.

— Ты хотел шоу?

— Черт побери, да.

— Может, я сделаю для тебя немного больше, но тебе придется раздеться.

— С удовольствием.

Он скинул рубашку, встал и снял шорты и трусы. Торопился, несмотря на то, что говорил о необходимости медлить. От его живота к паху красиво тянулась постепенно сужающаяся полоска волос. Он был больше, чем ожидала Коррин. Рэнд заметил, что она уставилась на него, и протянул ей руку.

— Хватит ждать? — спросил он с неожиданной для нее мягкостью.

— О, да.

Он обнял Коррин, и она прижалась к его груди. Кровь пульсировала в венах, ее окутывал его запах. Коррин чувствовала щекой ровное биение его сердца. Он снова оказался на диване, привлек Коррин к себе и страстно прильнул к ее губам.

Она прижалась к нему и почувствовала, как сильно он возбужден. Он отклонился.

— Ты принимаешь таблетки?

— Да. — Ни за что на свете она не согласилась бы родить нежеланного ребенка.

— Я в порядке. В прошлом месяце сдал кровь на анализ, — сказал он.

— Я тоже, — ответила она.

— Готова?

— Почти.

Его руки коснулись наконец ее ноющей плоти, легко лаская. Другая рука осталась у нее на пояснице, заставляя двигаться ее бедра. Коррин почувствовала, что у нее внутри все начало сжиматься, и поняла, что конец близок. Она хотела, чтобы Рэнд оказался внутри нее.

Коррин обхватила его рукой и придвинула к себе. Он обнял ее бедра обеими руками и оторвался от ее губ.

— Садись на меня верхом, — сказал он.

Коррин так и сделала. Сначала почувствовала, что ей слишком тяжело, и пришлось ждать, пока не приспособится тело. Потом начала двигаться, схватила Рэнда за плечи и запрокинула голову.

Коррин не останавливалась, пока все внутри у нее не напряглось, и она не достигла пика. Она почувствовала, что руки Рэнда, обнимавшие ее бедра, перестали ею управлять и начали сдерживать. Он резко впился ей в грудь, и у него вырвался крик облегчения, эхом отдавшийся в душе Коррин.

Рэнд крепко ее обнял, и Коррин подумала, что он никогда не станет в ее жизни мимолетным мужчиной. Она будет помнить его и этот миг до самой смерти.

— Это было славно, — сказала Коррин спустя несколько долгих минут.

— А? Славно?

— О, да. Я и понятия не имела, что испытаю с мужчиной такие глубокие чувства.

Глубокие? Что в этом глубокого? Она же сама настаивала на том, что хочет ограничиться лишь пылким романом. Так почему их секс показался ей таким душевным?

Рэнд давно изолировал себя от мира. Он изо всех сил старался казаться открытым и общительным, но на самом деле просто чувствовал, что в одиночестве ему безопаснее. В своей темной пещере ему было уютнее. Тогда зачем ему понадобилось тащить в эту пещеру и Коррин?

В его жизни было три момента, когда он испытывал сильные чувства, с тех пор, как бросил пить. Первый раз — когда умер Роджер. Второй — когда он вместе с Анжеликой создавал «Корпорейт Спаузиз». И сегодня вечером, обнимая Коррин.