Кэтрин Гарбера - Мужчина без слабостей

Он еще раз оглядел толпу, выискивая своих родителей. И нашел. Они стояли особняком, молча разглядывая людей вокруг. Донован видел, как, входя в дом Франзоне, мать пожала плечами. Он велел себе не задерживаться на мысли о том, что у них не было настоящей семьи и что они никогда не были по-настоящему близки. И все-таки чуть-чуть расстроился, что здесь присутствует не вся его семья.

Разумеется, большую часть родни он и не приглашал. Пока он не будет готов к разговору на совете директоров, не следует много шуметь о женитьбе.

Маркус решил проблему на Западном побережье и в пятницу вернулся. Поздней ночью Доновану позвонил дядя Брандт, поздравил с благополучным разрешением конфликта и намекнул, что только холостяцкое положение мешает Доновану занять пост директора. Донован чуть не ляпнул ему о свадьбе, но решил, что осторожности ради уместнее промолчать.

Увидев приближающегося Адама Франзоне, Донован слегка напрягся.

— Ты уверен, что хочешь жениться на моей сестре? — Адам подошел и встал рядом с Донованом на ступеньке бельведера.

— На все сто, — ответил Донован.

— Попробуй только обидеть ее еще раз!

— Восемь месяцев назад я обидел ее неумышленно. Я делал ей предложение, но она его не приняла.

— Не приняла?..

— Ну да, — теперь Донован знал: она отвергла его потому, что он сам не раз говорил ей о нежелании иметь семью. — Я буду заботиться о Кэссиди.

— Будь уверен, позаботишься.

— Ты мне угрожаешь?

Конечно, на месте брата Кэссиди он сказал бы то же самое бросившему ее человеку.

— Да, — без зазрения совести объявил Адам. — Я сказал бы это и при вашем первом свидании. Я знаю, ты из тех, кто считает себя первым из первых.

— То же самое, Адам, можно сказать о любом успешном бизнесмене. А женщины любят успех.

— Они любят парней, у которых находится время для семьи.

— Я не вижу кольца на твоем пальце. С чего ты взял, что ты такой уж знаток в этом деле?

— У меня нет кольца, потому что я всегда избегал таких ситуаций, в какой оказался ты, потому что для меня на первом месте работа.

Донован знал, что и для него тоже. И так было всегда. Потому и отпустил тогда Кэссиди. Ведь эта девушка могла помешать его успехам. Но спорить с Адамом не хотелось.

— Если б это была какая-нибудь другая женщина, я бы уже ушел.

Неважно, что существовало еще и завещание деда. Донован хотел, чтобы Кэссиди была рядом с ним долго-долго. И теперь, вернув ее туда, где ей и надлежало быть, он ни за что ее не отпустит.

Раздались звуки музыки, и Донован увидел, что по проходу идет Эмма, а за ней Кэссиди. Она выглядела такой красавицей, что у Донована перехватило дыхание. Он даже смутился: эта потрясающая женщина выходит замуж за него, такого скромного, и носит их ребенка! Эта женщина собирается стать его женой!

Она встала рядом с ним. Он взял ее за руку и заглянул в глаза. И увидел в них такую радость, что тут же поклялся себе никогда и ничем ее не расстраивать.

Она никогда не должна узнать, что он вернулся к ней только из-за завещания. Что он женился на ней не только по собственному желанию, но и потому, что этого требовала его работа.

Ложность ситуации немного смущала Донована, но он все сделает, чтобы это исправить. Он женится на Кэссиди — в конце концов, она сама этого хотела! И, черт побери, он должен стать хорошим мужем и отцом. Но он знал и то, что Кэссиди не приемлет никакой лжи.

Прежде чем повернуться лицом к пастору, он поклялся себе сделать все, чтобы вопрос о причине его женитьбы на ней уже не имел значения, даже если когда-нибудь правда и всплывет.

Пастор начал церемонию. Донован почувствовал, что петля затягивается. Он услышал слова, которые не один раз слышал на подобных же церемониях, но только сейчас они западали прямо в душу. Он стиснул руку Кэссиди, и она взглянула на него.

— Ты в порядке? — одними губами спросила она.

Он кивнул. В порядке ли? Не такое уж это легкое дело — женитьба! Еще хуже, когда в голове бродят мысли, что, может быть, решение жениться на Кэссиди было не единственным возможным решением?

Потом пастор спросил, согласен ли он взять Кэссиди за себя. Тут уже страх и неуверенность куда-то отступили. Кэссиди и так принадлежала ему, и сегодняшняя церемония только подтверждала это.

— Да, — ответил он.

Кэссиди улыбнулась ему, а он ей. В этот момент паника убралась туда, откуда ей уже не выбраться. Он не из тех людей, что оглядываются назад и жалеют о сделанном выборе. Он смотрит только вперед и сам решает свою судьбу. Да-да, в этот момент, когда рядом с ним его женщина, он находится там, где и должен быть.

Продолжение церемонии прошло как в тумане. И вот пастор сказал, что он должен поцеловать свою жену.

Донован притянул к себе Кэссиди и тут же почувствовал, как ребенок толкается в ее животе. Он склонил перед ней голову, она привстала на цыпочки, их губы встретились. Он целовал ее и не мог оторваться.

Кэссиди Франзоне… нет, Кэссиди Толли!

Его женщина. Его жена. Мать его ребенка.

— Кэссиди, у тебя найдется минутка?

— Конечно, а в чем дело?

— Я кое-что слышала… Не хочу поднимать волну в день твоей свадьбы, но…

— Говори, говори, Эмма. Все говори.

— Что-то непонятное происходит в «Толли-Паттерсон».

— В каком смысле?

— Я не знаю подробностей, но Джейкоб Элдред, один из адвокатов папиной фирмы, держал в руках завещание Максвелла Паттерсона. Я была на вечеринке с коллегами по работе, и, когда упомянула, что приглашена на твою свадьбу, мне кое-что рассказали о завещании Максвелла…

— О завещании деда Донована?

— Я не могла расспрашивать о подробностях. Начала было, но тут они спохватились, что мне об этом рассказывать нельзя. Тогда я стала приставать с вопросами к отцу, но ты же знаешь, какой он.

Кэссиди села.

— Я не знаю, что и думать…

Эмма присела рядом и взяла ее за руку:

— Я знаю, Кэссиди. Это может быть просто бизнес, но почему он вернулся? Как снег на голову свалился.

— Не думаю, что наш брак как-то может помешать его работе. Хотя деду нравилось, что Донован не женат.

— Ты права. Как раз об этом я и хотела упомянуть.

— О чем ты хотела упомянуть? — спросил подошедший сзади Донован.

— Ни о чем, Донован. Я услышала кое-какие пересуды о тебе и завещании твоего деда.

Кэссиди показалось, что у Донована побелело лицо.

— Какие пересуды? — странным голосом спросил он.

— Ничего особенного. Завещание немного странное…

— Подумаешь, странное! Обычное для Юга дело. Вам обеим не о чем беспокоиться.

Эмма и Донован никогда не были большими друзьями. Кэссиди и не хотела бы, чтоб они уж очень ладили, но, в общем-то, ее это не особенно волновало.

— Конечно, не о чем, — сказала Кэссиди Доновану.

Он протянул ей руку, и она подала ему свою. Он помог ей встать.