Люси Гордон - Дэниел и его дочь

— Кто знает, когда еще я смогу вас поцеловать!..

Началось лучшее лето в жизни Ли Мередит. Она переживала тот период, когда любовь предстает окутанной романтическим флером.

Дэниел взял на телевидении отпуск. Прежде он использовал его для сочинения книг, а на сей раз целиком и полностью посвятил Ли. И ничего-то от нее не требовал — лишь бы быть рядом!

Он ухаживал за ней, как школьник, переживающий свою первую любовь, и довольствовался одними поцелуями. Но Ли понимала: он просто выжидает.

— Джимми преподал мне ужасный урок, — призналась она как-то Дэниелу. — Живя с ним, я никогда не знала, что меня ждет через минуту: он крал вещи из дома, напивался, изменял мне. После развода я обрела покой. Могу заработать себе на жизнь, так что беспокоиться мне не о чем.

— Так уж и не о чем? — Он взглянул на нее огорченно. — А мрачная пустыня одиночества, которая тебя ждет?

— Зато я ничем не рискую.

— А я хочу, чтобы ты рисковала.

А однажды он сказал ей, что и у него есть порожденные прошлым опасения, но противоположного свойства. Он боится, как бы она не повернула вспять, зайдя с ним достаточно далеко. И он снова останется в одиночестве.

Он продолжал писать статьи. Интересные и остроумные, они нравились Ли. Читая их, она словно видела его перед собой: он писал, как говорил. Однажды утром она застала Соню склонившейся над газетой. Дочь передала ее матери.

Дэниел озаглавил свой фельетон: «Женщина, раскрывшая мою тайную сущность». В юмористических тонах он описывал их первую встречу, подсмеиваясь над собой. В заключение сообщал читателю, что героиня — лишь плод его собственной фантазии, понадобившийся ему для того, чтобы обнажить свое истинное «я». Ли прочла с удовольствием.

Как-то раз они совершили поездку по Темзе. На обратном пути Ли стояла на палубе. Солнце окрашивало воду реки в багряный цвет. Облокотившийся на перила Дэниел время от времени бросал на нее обожающие взгляды, и ей подумалось, что еще никогда она не была так счастлива. Дэниел заговорил о предстоящем дне рождения Фиби. Ли обещала помочь организовать вечер.

— Знаешь, вчера Фиби заскочила ко мне в студию, — сообщила Ли. — Хотела заказать несколько снимков.

— Что ты ответила?

— Что заказывать не к чему, это будет мой подарок ей к дню рождения.

— Я-то надеялся, что она уже изменила своей мечте. Сам во всем виноват, — скривился Дэниел. — После всего, что я понаписал и понаговорил в своей жизни, очень трудно сохранять отцовский авторитет. На днях я попросил ее не разбрасывать свои вещи по всему дому, а держать их у себя в комнате. Маленькая негодяйка в ответ процитировала мои собственные высказывания в одной из статей — нельзя, мол, оказывать давление на личность ребенка. Я бросился объяснять, что из этого не следует, что я должен сломать себе шею, споткнувшись о роликовые коньки на лестнице, но, по-видимому, не убедил ее.

— Да ты, верно, ничего подобного и не писал. Она тебя просто разыграла.

— О нет! Я слазил в архив и проверил.

Она процитировала меня слово в слово. Память у нее великолепная.

— Потому-то ты и уверен, что ей никакие экзамены не страшны.

— Вот именно. Поэтому хочу, чтобы она выбросила из головы весь этот вздор насчет модели. И ты не очень-то ее поощряй, прошу тебя.

— Я не отправлю ее снимки в рекламное бюро. Ведь ты это имеешь в виду? Но если она спросит напрямик мое мнение, буду вынуждена дать правдивый ответ, — твердо ответила Ли.

Рот Дэниела скривился в недовольной гримасе. Таким она его еще не видела.

— Правдивый — значит положительный, не так ли?

— Безусловно. Она красива, баснословно фотогенична, прекрасно двигается и имеет индивидуальность.

— Кроме индивидуальности, у нее есть прекрасные мозги, которые могут помочь ей сделать карьеру.

— Но захочет ли она ее делать? — В глазах Ли вдруг мелькнула улыбка. — Не ты ли когда-то написал статью под заглавием «Больше возможностей для самоопределения личности»?

— Какое это имеет значение? — поспешно перебил он ее. — Если еще и ты начнешь меня цитировать, жизнь и вовсе станет несносной. — Он взглянул на нее с притворным гневом. — Истинное призвание женщины — это кухня! И тебе сейчас надо придумать, какое угощение приготовить ко дню рождения Фиби.

Тычок костлявого женского пальца в спину заставил Дэниела вздрогнуть. Высокая женщина сердитого вида за его спиной услышала его последнее замечание.

— Послушайте, вы! — заявила она. — А ведь нынче на дворе двадцатый век! — Не обращая внимания на удивленное лицо Дэниела, она наклонилась доверительно к Ли: — Не знаю, милочка, как вы можете его терпеть!

Старательно избегая смотреть в сторону Дэниела, Ли тяжко вздохнула:

— Что ж поделаешь, приходится терпеть. Время от времени он дарит мне новый фартук, а дважды в год вывозит в гости. А потом, — она перешла на заговорщический шепот, — из его старых рубашек выходят такие замечательные половые тряпки!

Продолжить она не успела. Дэниел, сухо кивнув соседке, повлек Ли на нижнюю палубу, где не было ни души.

— Да ты сошла с ума, Ли! — возопил он. — Что ты со мной делаешь? Если эта история станет известна… — Он в отчаянии закрыл глаза.

— Не станет! — торжественно пообещала Ли. — Я никому ни слова не скажу. Гораздо интереснее хранить молчание, но изредка шантажировать тебя.

Он нежно улыбнулся.

— Пусть будет так. Если моя карьера рухнет, то среди ее обломков мы сможем жить на доходы от твоего фотографирования. Я достаточно современен, чтобы позволить тебе содержать меня.

— Вот видишь! — поддразнила она его. — Не так уж плохо быть человеком современных взглядов.

Дэниел быстро огляделся — нет ли кого поблизости? — нагнулся и поспешно поцеловал ее за ухом.

День рождения Фиби прошел без каких-либо происшествий. Правда, Марк и Фиби, направившись в кухню, где они могли без свидетелей поцеловаться, наткнулись на Ли с Дэниелом, занятых тем же. Молодая пара сочла ситуацию комичной, но Ли не хотела бы, чтобы она стала известна Соне. Однако вечером Соня сама затеяла разговор на эту тему:

— Я, мама, конечно, не так гениальна, как Фиби, но не слепая же, в конце концов. И понимаю: с мистером Рейфом вы встречаетесь не для того, чтобы обсуждать судьбу Ромео и Джульетты.

— А ты против, дорогая? Из-за отца? Соня несколько секунд молча смотрела на мать.

— Честно говоря, нет. Тем не менее у меня есть отец. И я не хочу потерять его лишь из-за того, что ты выйдешь замуж за мистера Рейфа.

— Кто сказал, что я собираюсь выйти за него замуж?

— Выйдешь, выйдешь… Невооруженным глазом видно, что ты влюблена по уши. Как только ты начала с ним встречаться, у тебя даже характер стал лучше. А знаешь, Фиби сейчас нелегко приходится. На следующей неделе она должна поехать во Францию, но не хочет, а отвертеться никак не удается. Папа не позволяет.