Маргарет Роум - Замужество Кэролайн

Они сидели в одном из самых лучших ночных клубов города, в котором Доменико решил завершить вечер. Теплая атмосфера и приглушенный свет располагали ко сну, и Кэролайн ощутила сильную усталость. Ее веки отяжелели, и она с огромным усилием отогнала подступающий сон.

Доменико взял ее за руку и с усмешкой произнес:

— Знаешь, сейчас ты ужасно похожа на малыша Вито. Он точно так же пытается бороться со сном. Надеюсь, ты не поддашься так же быстро, как он, иначе мне придется укладывать тебя спать, как только мы вернемся в отель.

Этого предупреждения было достаточно, чтобы усталость как рукой сняло, и Кэролайн немедленно выпрямилась:

— В этом нет, необходимости, Доменико. Я могу сама лечь.

— Жаль, — со смехом пожал он плечами, — но мне все равно кажется, что на сегодня с тебя хватит. Идем, а в отеле я закажу для нас сандвичи. Согласна?

Мысль об интимном ужине с Доменико в одном номере была слишком страшной, и Кэролайн начала было возражать:

— Я совершенно не хочу есть, Доменико. Если ты не против, я бы сразу легла спать.

— Я против. Думаю, это будет отличным завершением нашего вечера. Не волнуйся, я тебя долго не задержу.

Доменико попросил швейцара найти такси, и через несколько минут они вернулись в отель. Девушка, которую Доменико нанял для Вито, спокойно сидела рядом с его кроваткой, когда они вошли в комнату взглянуть на малыша. Она заверила их, что Вито вел себя образцово и ни разу не проснулся. Девушка благодарно взглянула на Доменико, когда он сунул ей в руку деньги, и заявила, что для нее большая честь приглядывать за младенцем.

Кэролайн принялась тревожно расхаживать по комнате в ожидании предстоящего испытания, каким должен был стать ужин наедине с Доменико. «Знаю, он попытается приставать ко мне», — думала она.

— Почему бы тебе не переодеться во что-нибудь более удобное, Кэролайн?

Для разыгравшегося воображения Кэролайн эти слова Доменико были полны скрытого смысла, и она быстро ответила:

— Мне и так удобно, спасибо.

— Тогда сядь и успокойся. Я тебя не съем, — ехидно ответил он.

Скоро в номер принесли крошечные куриные сандвичи и бутылку шампанского, и, когда за официантом, вкатившим тележку, закрылась дверь, Доменико налил шампанского в бокал и подал Кэролайн.

Он откинулся на спинку кресла и повертел перед глазами бокал.

— Тот, кто изобрел шампанское, наверное, предусмотрел этот момент, как ты думаешь, Кэролайн? — Доменико вопросительно поднял брови.

Кэролайн быстро взглянула на него из-под полуопущенных ресниц и не ответила. Он поставил бокал и подошел к ней. Ее тело напряглось, как натянутая струна, когда Доменико положил руки ей на плечи, а сердце бешено забилось под задумчивым взглядом его темных глаз. Кэролайн с трудом сглотнула и произнесла:

— Ты обещал мне, Доменико.

— Я сдержу свое обещание.

— Ты же сам знаешь, что нет. Ты сказал, что не станешь приставать ко мне. Это было частью нашего уговора. Ты обещал, что, если я пойду с тобой, ты оставишь меня в покое.

— Ну нет! Я только обещал, что мы станем вести себя так, как если бы только что познакомились. Мы будем веселиться и радоваться жизни, не думая о том, что было раньше.

— Но это ведь то же самое?

— Конечно нет, — лениво возразил Доменико, лаская Кэролайн взглядом. — Я веду себя так, как вел бы с любой другой девушкой, с которой провел волшебный вечер.

Кэролайн поняла жестокое значение его слов. Конечно же он имел в виду, что ценит ее настолько низко, что не считает нужным вести себя по-другому. Он обманул ее. Весь вечер, пока она была так счастлива и весела, он планировал этот финал. Кэролайн хотелось ненавидеть его, но не могла. Она чувствовала себя глубоко несчастной и попыталась уязвить его:

— А я-то думала, что ты джентльмен, Доменико!

— Неужели мне опять надо напоминать тебе, что ты моя жена, Кэролайн? Что такого, если мужчина хочет поцеловать свою жену? Разве не ты сама сказала, когда я спросил, насколько хорошо ты знала Вито, что знала его так, как в наше время любая другая девушка знает отца своего ребенка, — свирепо выдохнул он. — А теперь, когда на твоем пальце кольцо, ты ведешь себя словно целомудренная девица! — Доменико яростно впился пальцами в плечи Кэролайн. — Я без ума от тебя, Кэролайн. Ненавижу себя за это, но не могу устоять перед соблазном растопить лед в твоем маленьком каменном сердечке. — Глаза Доменико блестели, словно горящие угли. — Неужели этот лед только для меня, Кэролайн? Если да, то я знаю, что могу растопить его! Я заставлю тебя полюбить меня.

Кэролайн пыталась сбросить ласкающие ее руки Доменико, но они были будто из стали. Ее глаза потемнели от боли, но он то ли не заметил этого, то ли не обратил внимания. Его губы яростно вонзились в нежные лепестки ее губ. Кэролайн стойко переносила его унизительные ласки, зная, что Доменико причиняет больше боли себе, нежели ей. Он вымещал на ней отвращение к себе за то, что не смог устоять.

Усталость, которую Кэролайн испытывала последние несколько часов, вновь нахлынула, и она почувствовала, что ее окутала волна безразличия, которую не растопить даже страсти Доменико. Она все глубже и глубже проваливалась в черную яму и не могла сопротивляться.

Доменико почувствовал, что тело Кэролайн ослабело. Она перестала бороться, и он испытал торжество, обнимая ее ставшее податливым тело. Он поднял голову, чтобы восторженно взглянуть в ее глаза, но, к своему недоумению, увидел, что мягкие ресницы Кэролайн опустились, а прислушавшись к ее тихому дыханию, понял, что она далеко от него. Она почти спала сном усталого ребенка.

Взгляд Доменико смягчился, когда он взглянул на ее невинное лицо. Она выглядела такой юной и беззащитной, что он устыдился. Шепотом обругав себя, Доменико бережно поднял ее на руки и понес в спальню.

Машина Доменико неслась из аэропорта Рима в центр города. Такого роскошного интерьера Кэролайн еще не видела. Лучи солнца плясали на сияющем кузове, а блестящие хромированные панели горели ослепительным светом.

Машина поджидала их, когда они спустились по трапу самолета, прилетевшего из Парижа рано утром, и на лице Доменико, когда он уселся за руль, появилось довольное выражение, потому что парижские такси и взятые напрокат машины, в которых он ездил в Англии, остались позади.

Взгляд отдыхал на обивке из кремовой кожи, и сидеть было очень удобно. Кэролайн взглянула на Вито, который довольно ворковал в детском креслице, прочно установленном на заднем сиденье, и, когда убедилась, что ему удобно, искоса посмотрела на суровый профиль Доменико. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Ее пальцы нервно теребили тончайший кружевной носовой платок, и Кэролайн пыталась тщетно справиться с волнением, охватившим ее при мысли о приближающемся испытании.