Люси Гордон - Однажды летом в Италии

Холли протянула ему сумочку, он быстро просмотрел документы, пока не дошел до паспорта. Не говоря ни слова, судья вынул его и положил во внутренний карман своего пиджака.

Холли хотела запротестовать, но он остановил ее взглядом, призывающим к молчанию.

— Хорошо, — заметил он, протягивая ей сумочку.

— Верните мне паспорт.

— Не сейчас. Делайте, как я говорю, и не спорьте.

— Послушайте…

— Вам нужна моя помощь или нет?

— Конечно, но я…

— Тогда послушайтесь моего совета и ведите себя как можно спокойнее. С этого момента ни слова.

— Но мне пришлось оставить чемодан в той части поезда, — вырвалось у Холли. — Я должна забрать его.

— Зачем?

— Там моя одежда.

— Она вам не нужна. К тому же ваш чемодан наверняка уже обнаружили полицейские.

Холли растерянно замолчала. Через несколько минут поезд медленно вошел в здание вокзала в Риме и остановился. За окном тут же появился мужчина в форме шофера. Судья кивнул ему, и через минуту мужчина вошел в купе.

— Машина подана, signore , — сообщил он, бросив лишь беглый взгляд на Холли.

Лиза подала руку своей новой знакомой и встала.

— Думаю, тебе лучше воспользоваться креслом, — посоветовал ей отец.

Лиза покачала головой.

— Я хочу пойти с тобой, — ответила она, глядя на Холли.

— Тогда я возьму тебя на руки, но тебе действительно будет удобнее в кресле.

— Хорошо, — послушно согласилась Лиза. Несколько секунд спустя они вышли из поезда и прошли через арку туда, где стоял лимузин. Лиза сидела в инвалидном кресле, а Холли толкала его, поминутно оглядываясь по сторонам.

У дверцы машины шофер сложил кресло и убрал в багажник. Судья сел на переднее сиденье, а Холли и Берта расположились сзади, усадив между собой Лизу. Лимузин бесшумно двинулся с места.

Судья поднял разделявшую их стеклянную перегородку и стал говорить по мобильному телефону, но Холли не слышала слов.

Выехав за пределы города, они продолжили путь по извилистой, обрамленной деревьями дороге. Через несколько минут лимузин въехал на территорию резиденции Фаллуччи. Дом появлялся перед взором часть за частью, и только в последнюю минуту Холли увидела его во всей красе.

Это был старинный особняк, сложенный из желтого камня.

Когда машина остановилась, на пороге появилась женщина средних лет. Она подошла к задней дверце и открыла ее.

— Добрый вечер, Анна, — коротко приветствовал судья, выходя из машины. — Для моей гостьи все готово?

— Да, signore , — почтительно ответила домоправительница. — Я лично, подготовила комнату для signorina .

Стало быть, меня ждали, в панике подумала Холли. Судья назвал ее своей гостьей, но не он, а Лиза взяла ее за руку и провела в дом. В холле стояли еще слуги, которые смотрели на нее со сдержанным любопытством, а потом отворачивались.

— Я отведу signorina в ее комнату, — предложила Анна. — Идите за мной, пожалуйста.

Они поднялись по главной лестнице на второй этаж. Комната для гостей сразу понравилась Холли. Мраморный пол и стены из обработанного камня выглядели просто, но элегантно. Два окна от пола до потолка наполняли помещение светом. Кровать с балдахином цвета слоновой кости, на которой могли бы уместиться трое, стояла по центру.

Вся мебель была из темного дерева с искусной резьбой и выглядела как дорогой антиквариат. Холли мрачно подумала о том, что уж кто-кто, а она научилась разбираться в старинной мебели.

— Вы точно не ошиблись? — спросила она ошеломленно.

— Signore Фаллуччи распорядился, чтобы вас поселили в лучшей комнате для гостей, — ответила Анна. — Он сказал, что вам надлежит оказывать всяческое внимание.

— Очень мило с его стороны, — пробормотала она.

Анна провела ее в ванную комнату с раковиной из старинного мрамора и расписанным вручную кафелем. На стене висели пушистые полотенца.

— Если signorina довольна…

— Да, замечательно, — автоматически ответила Холли, чувствуя, как паника захлестнула ее с головой.

— Если вы захотите отдохнуть, то еду вам принесут сюда.

Оставшись одна, Холли села на кровать и перевела дух. Чем радушнее ее принимали, тем неестественнее казалось ей все происходящее. Зачем весь этот маскарад?

Маттео забрал ее паспорт, у нее совсем мало денег и практически нет одежды. Теперь она целиком и полностью зависит от этого незнакомца, который захватил власть над нею ради достижения собственных целей. Несмотря на окружавшую ее роскошь, Холли почувствовала себя пленницей.

Принесенный ужин был пиршеством богов. Каждое блюдо сопровождало надлежащее вино или холодная минеральная вода.

Закончив еду, Холли подошла к окну и стала смотреть, как последние лучи заходящего солнца золотят сосны и кипарисы в саду. По одной из дорожек шагал высокий мужчина.

— Signore Фаллуччи гуляет там каждый вечер, — сообщила стоявшая позади Анна. Она пришла в комнату, чтобы забрать поднос. — Он всегда ходит на могилу своей жены.

— Она похоронена здесь?

— На клочке земли, которая была специально освящена.

— Как давно он вдовец?

— Восемь месяцев. Его жена погибла в декабре прошлого года при крушении поезда, а дочь была серьезно ранена.

— Бедная малышка.

— Он хочет видеть вас у себя в кабинете через двадцать минут, — добавила Анна, уходя с подносом.

Точно в назначенное время она постучала в дверь кабинета и услышала холодное «Войдите!».

Центральное место в комнате занимал большой дубовый стол. В шкафах вдоль стен стояли книги в кожаных переплетах.

Ее покровитель стоял у окна.

— Добрый вечер, signorina . Вы предпочитаете, чтобы мы говорили по-английски?

— Да, спасибо, signore Фаллуччи.

— Вам понравилась ваша комната?

— Да, и еда была отменная.

— Конечно. — Его тон предполагал, что это естественно. — Иначе я бы выразил свое неудовольствие прислуге. Будьте добры, присядьте. — Он указал на стул напротив стола. Это было приказание, а не просьба, и она села.

— Я узнал кое-что о вас от моей дочери, — заметил он, усаживаясь напротив нее. — Вас зовут Холли, вы англичанка из Портсмута.

— Нет.

— Разве вы не говорили Лизе, что живете в Портсмуте? — резко спросил он.

— Произошла ошибка, и я объясню, если вы позволите мне закончить. Я живу в маленьком городке в английском Мидленде. Портсмут находится на южном побережье, и я хорошо его знаю, потому что несколько раз проводила там свой отпуск. Я пыталась сказать это Лизе, но она ухватилась за то, что может дать ей хоть капельку утешения. Дети все время так делают.

— И не только дети, — пробормотал он. Наступила тишина.

— Пожалуйста, продолжайте, — наконец попросил он.

— Не знаю, что еще сказать.

Он повернулся и сурово заговорил: